История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
сторонний наблюдатель, но с точки зрения самих персонажей. Однако
намерение было лучше исполнения, и эти повести трудно считать
хорошими или особенно значительными. После первых успехов
Григорович продолжал писать широко задуманные повести и романы,
но вскоре стало очевидно, что он не соперник Тургеневу и Гончарову.
После 1860 г. он писал мало, в основном – незатейливые рассказы
для журналов. Литературная биография Григоровича важнее его
литературной деятельности, потому что именно он в 1845 г.
познакомил Достоевского с Некрасовым и Белинским, а более чем
сорок лет спустя сыграл главную роль в открытии Чехова.
После Деревни и Записок охотника крестьянская жизнь,
изображаемая в сентиментальных, «гуманных» тонах, стала главным
сюжетом произведений романистов реалистической школы. Большая
часть их пала жертвой этой тенденции. Только одна писательница
сделала себе на этом имя. Это была Мария Александровна Маркович,
урожденная Вилинская (1829–1907), писавшая под псевдонимом
Марко Вовчок. Она относится больше к украинской, чем к русской
литературе. По рождению она была великоросска, но, выйдя замуж за
украинского националиста Афанасия Марковича, овладела
украинским языком с такой степенью совершенства, что стала
признанным украинским классиком, и ее проза считается лучшей на
украинском языке. Первая ее книга рассказов из крестьянской жизни
вышла в 1858 г. на украинском языке; она была принята с восторгом
и удостоилась чести быть переведенной на русский язык Тургеневым.
Вторая книга (1859) появилась по-русски. Рассказы Марко Вовчок и
стилем, и трактовкой сюжета отличаются от общего потока
реалистических романов. Ее рассказы – народные, повествование не
обременено не относящимися к делу описаниями и психологией,
характеры написаны отчетливо и с твердой моральной оценкой,
притом ко всему этому добавлено немало здоровой, вполне
ортодоксальной мелодрамы. Крестьяне написаны сплошь белой
краской, их угнетатели-помещики – черной. Однако, несмотря на
несколько наивную монохромную живопись, повествовательное
искусство автора так велико, что становятся вполне понятными
восторги ее первых критиков и ее место в украинской литературе.
Язык ее, как русский, так и украинский, замечательно гибкий и
выразительный, не вполне свободен, однако, от налета сладковатой
сентиментальности.
7. ПИСЕМСКИЙ
Алексей Феофилактович Писемский родился в 1821 г. в
Костромской губернии. Его семья была дворянского происхождения,
но очень бедна. Дед его вел крестьянскую жизнь, ходил за плугом и
остался неграмотным. Отец начал жизнь солдатом, поднялся до чина
майора и женился на женщине из более образованной семьи. Таким
образом, Писемский, хотя и был дворянином, не был типичным
помещиком и во многих отношениях может считаться плебеем.
В двадцать лет он поступил в Московский университет. На него
повлияла тамошняя атмосфера, он стал поклонником Жорж Санд и
завзятым театралом, но остался равнодушен к царствовавшему тогда
общественному и метафизическому идеализму. Основой его
мировоззрения навсегда остался несколько скептический здравый
смысл вместе с сильным русским самосознанием; чужестранное его
не интересовало, но ни Россию, ни русских он не идеализировал и не
разделял националистического идеализма славянофилов. Окончив
университет, он поступил на государственную службу, где с
некоторыми перерывами и оставался всю жизнь. Прежде чем
заняться литературой, он собирался стать актером и проявил к этому
немалые способности. Он навсегда сохранил славу лучшего чтеца
своих произведений среди современников-литераторов. В 1847 г. он
представил в цензуру свой роман Боярщина, но цензор нашел, что
роман дает слишком мрачную картину русской жизни, и его не
пропустил. Таким образом, первым появившимся романом
Писемского стал Тюфяк (1850). Вскоре после этого Писемский стал
членом так называемой «молодой редакции» Москвитянина – группы
высоко одаренных молодых людей (ее лидерами были Островский и
Григорьев). Их воодушевляла любовь к России, более демократичная
и менее догматическая, чем славянофильство. Писемского привлекло
их восторженное отношение к оригинальности и простоте. Но
свойственные ему независимость и недоверие ко всевозможным
теориям и идеям не позволили ему полностью с ними объединиться.
Их духом веет от народных рассказов, которые он писал в начале
пятидесятых годов. На всем протяжении пятидесятых годов
Писемский выпускал шедевры, встречавшие все большее и большее
признание. Вершины популярности он достиг после опубликования
романа Тысяча душ (1858) и реалистической трагедии Горькая
судьбина (1859). Однако, несмотря на свой успех, он был не в ладу со
временем: ему не хватало реформистского жара, восторга перед
разумным прогрессом и веры в социальные теории, вдохновлявшие
Россию тех дней. В 1859 г. он опрометчиво занялся журнализмом, и
после 1861г., когда обстановка изменилась и единодушная
восторженность предшествующих лет сменилась неистовой
партийностью, Писемский пострадал одним из первых. Он вел свой
журнал в духе скептицизма и неверия в прогресс и в молодое
поколение. Достаточно было нескольких довольно безобидных
замечаний по поводу воскресных школ (любимой игрушки того
времени), чтобы вызвать взрыв негодования, вынудивший
Писемского закрыть журнал, уехать в Москву и попробовать
вернуться на государственную службу. В 1863 г. он опубликовал
новый роман – Взбаламученное море, в котором молодое поколение
было изображено сатирически. Естественно, это усилило
враждебность радикалов. Писемский глубоко ожесточился. Он стал
ненавидеть не только радикалов, но и все, что его окружало.
В особенности его возмущала ничем не сдерживаемая оргия купли-
продажи, так характерная для пореформенных лет. Мрачность его
еще усугубилась самоубийством сына. Он стал жертвой ипохондрии,
и она отравила его последние годы. Он мужественно боролся с ней,
принуждая себя писать несколько часов в день, но талант его
приходил в упадок, а популярность еще более. Когда в 1881 г. он
умер, его уже давно не числили среди действующих литераторов.
Писемский во многом отличался от своих современников. В его
произведениях отсутствует большая часть черт, которые я перечислял
как общие для русских реалистов. Прежде всего он свободен от
всякого идеализма, причем в обоих смыслах – как от идей и теорий,
так и от оптимистического взгляда на человечество. В описаниях
низости, мелочности и подлости он не имеет себе равных, и в этом
он истинный наследник Гоголя. Но он гораздо объективнее, чем
Гоголь, да и любой из реалистов, и тоже в двух смыслах. Он писал
жизнь такой, как видел, не подчиняя ее никакой предвзятой идее.
С другой стороны, люди, населяющие его произведения, – не
субъективные создания его воображения, основанные на
экстраполяции личного опыта, как у Гоголя и многих реалистов, это в
самом деле другие люди, увиденные и понятые через родовое
чувство. Другая черта Писемского – наличие в его творчестве четких
контуров, их преобладание над атмосферой. Его люди не купаются в
мягкой осенней дымке, как персонажи Тургенева, но выставлены на
беспощадный солнечный свет. Для его видения характерна
дискретность, а не непрерывность. И с этим тесно связано то, что
элемент интереса в его вещах гораздо сильнее, чем обычно в русской
литературе. В рассказах Писемского есть настоящее быстрое
