История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Д.П. Святополк-Мирский
История русской литературы
с древнейших времен по 1925 год
Том 2
СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА
(1881 – 1925)
1
СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (1881–1925)
Предисловие автора
Глава I
1. КОНЕЦ ВЕЛИКОЙ ЭПОХИ
2. ТОЛСТОЙ ПОСЛЕ 1880 Г.
3. ЛЕСКОВ
4. ПОЭЗИЯ: СЛУЧЕВСКИЙ
5. ЛИДЕРЫ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ: МИХАЙЛОВСКИЙ
6. КОНСЕРВАТОРЫ
7. КОНСТАНТИН ЛЕОНТЬЕВ
Глава II
1. ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ И НАЧАЛО ДЕВЯНОСТЫХ
2. ГАРШИН
3. ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПРОЗАИКИ
4. ЭМИГРАНТЫ
5. КОРОЛЕНКО
6. АДВОКАТЫ-ЛИТЕРАТОРЫ
7. ПОЭТЫ
8. ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ
9. ЧЕХОВ
Промежуточная глава I
Первая революция (1905)
Глава III
1. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА ПОСЛЕ ЧЕХОВА
2. МАКСИМ ГОРЬКИЙ
3. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ШКОЛА «ЗНАНИЯ»
4. КУПРИН
5. БУНИН
6. ЛЕОНИД АНДРЕЕВ
7. АРЦЫБАШЕВ
8. СЕРГЕЕВ-ЦЕНСКИЙ
9. ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПРОЗАИКИ
10. ВНЕ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГРУППИРОВОК
11. ФЕЛЬЕТОНИСТЫ И ЮМОРИСТЫ
Глава IV
1. НОВЫЕ ДВИЖЕНИЯ ДЕВЯНОСТЫХ ГОДОВ
2. ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ: БЕНУА
3. МЕРЕЖКОВСКИЙ
4. РОЗАНОВ
5. ШЕСТОВ
6. ДРУГИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ФИЛОСОФЫ
7. «ВЕХИ» И ПОСЛЕ «ВЕХ»
Глава V
1. СИМВОЛИСТЫ
2. БАЛЬМОНТ
2
3. БРЮСОВ
4. ПОЭТЫ-МЕТАФИЗИКИ: ЗИНАИДА ГИППИУС
5. СОЛОГУБ
6. АННЕНСКИЙ
7. ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ
8. ВОЛОШИН
9. БЛОК
10. АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
11. МАЛЫЕ СИМВОЛИСТЫ
12. «СТИЛИЗАТОРЫ»: КУЗМИН
13. ХОДАСЕВИЧ
Промежуточная глава II
Вторая революция
Глава VI
1. ГУМИЛЕВ И ЦЕХ ПОЭТОВ
2. АННА АХМАТОВА
3. МАНДЕЛЬШТАМ
4. ВУЛЬГАРИЗАТОРЫ: СЕВЕРЯНИН
5. МАРИНА ЦВЕТАЕВА
6. «КРЕСТЬЯНСКИЕ ПОЭТЫ» И ИМАЖИНИСТЫ: ЕСЕНИН
7. НАЧАЛО ФУТУРИЗМА
8. МАЯКОВСКИЙ
9. ДРУГИЕ ПОЭТЫ ЛЕФА
10. ПАСТЕРНАК
11. ПРОЛЕТАРСКИЕ ПОЭТЫ
12. МЛАДШИЕ ПОЭТЫ ПЕТЕРБУРГА И МОСКВЫ
Глава VII
1. РЕМИЗОВ
2. А. Н. ТОЛСТОЙ
3. ПРИШВИН
4. ЗАМЯТИН
5. МЕМУАРЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ
6. ШКЛОВСКИЙ И ЭРЕНБУРГ
7. ВОЗРОЖДЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ ПОСЛЕ 1921 Г.
Paralipomena
1. ДРАМА
2. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
Указатель имен и названий
3
Предисловие автора
Эта история русской литературы с 1881 г. (год смерти Достоевского)
задумана как продолжение книги, посвященной более раннему периоду. Я вы -
брал 1881 г. в качестве удобного рубежа – но он ни в коей мере не является
поворотным пунктом для самой русской литературы. Эта дата отмечает скорее
не начало, а конец: конец классического периода русского реализма. Для
проведения более точной границы надо или вернуться к 1845 г., или пройти
вперед к 1895 г. Можно сказать, что первые пятнадцать лет из периода,
представленного в этой книге, являются временем старения, то есть осенью
великой эпохи реализма: величайшая фигура этих лет – поздний Толстой –
человек предыдущего поколения; а второй по величине – Чехов – гений явно
«осеннего» склада. Настоящий новый период, а не отблески старого,
начинается только с развитием революционного реализма Горького, а еще
отчетливее – с антиреалистическим движением символистов. Поэтому трудно
решить, каких писателей нужно внести в этот том, а каких отнести к более
раннему периоду. Однако мне не хотелось делить творчество отдельных
писателей на два тома, за исключением Толстого – фигуры достаточно крупной,
чтобы выдержать такую операцию. Для другой книги я оставил тех писателей,
чье творчество представляет жизненно важную часть движения шестидесятых и
семидесятых годов и непременно должно обсуждаться в рамках этого периода.
Такими писателями являются, например, Салтыков и Глеб Успенский, хотя
многие из их лучших произведений появились после 1881 г. Другие писатели
того же поколения, вроде Лескова и Леонтьева, которые противоречили общему
настрою времен своей молодости и только в восьмидесятых годах приобрели
славу, продолжавшую расти после их смерти, – включены, напротив, в этот том.
В некоторых случаях писатели (особенно Фет), рассматривающие ся в данном
томе сжато, будут более подробно проанализированы в истории предыдущего
периода. Представляя англоязычному читателю современную русскую
литературу, я стремился максимально придерживаться фактов, намеренно
избегая обобщений. Моя книга не претендует на большее, чем служить
Бедекером или Марриевским путеводителем по современной русской
литературе. Общей панорамы, которую так охотно дают иностранцы, не
обремененные слишком большими познаниями, и которую так трудно дать
русскому, чье знакомство с мельчайшими деталями мешает широте обзора, –
так вот, общей панорамы тут не будет. Я буду счастлив, если некоторые новые
факты или мнения, изложенные на этих страницах, изменят упрощенные и
поспешные выводы, сделанные англосаксами (и не только ими) о моей стране.
Но я не тешу себя иллюзиями. У всеведущих гениев Запада вошло в привычку
упражнять свою интуицию на русской теме – здесь они могут двигаться
свободно, не стесненные избыточной, несущественной и ненужной
информацией.
Западные историки русской литературы обычно с самого начала
оповещают своих читателей о том, что русская литература отличается от всех
других литератур мира своей тесной связью с политикой и историей общества.
Это просто неверно. Русская литература, особенно после 1905 г., кажется
удивительно аполитичной, если вспомнить, каких колоссальных политических
катаклизмов она была свидетельницей. Даже разрабатывая «политические»
сюжеты, современные русские писатели остаются по сути аполитичными –
даже когда они заняты пропагандой (как Маяковский), она в их руках
превращается не в цель, а в средство. Я все-таки включил в книгу две
4
промежуточные главки о политике и о взаимодействии политики и литературы.
Я сделал это не потому, что в разговоре об Андрееве и Блоке две революции
важнее, чем гражданская война в разговоре об Уитмене и Уитьере, – а потому,
что (хотя русская революция у всех на устах) очень мало кто из родившихся к
западу от Риги знает хоть какие-нибудь факты, нужные для понимания вопроса.
Если литература сама по себе мало подверглась влиянию политики, то
отношение к русской литературе (а это совсем другой вопрос) всегда
находилось под большим влиянием политических предрассудков. После 1917
года это влияние, естественно, возросло. Многие просоветски настроенные
русские готовы лишить Бунина звания великого писателя за то, что он был на
стороне белых, а многие эмигранты соответственно откажут в этом звании
Горькому, потому что он поддерживал Ленина. Но, к счастью для будущего
русской цивилизации, по обе стороны советского частокола есть люди, не
поддавшиеся «гражданской войне в умах», и число их постоянно растет.
Я не пытался скрыть собственные политические симпатии, и люди,
знакомые с русскими реалиями, легко их обнаружат. Но берусь утверждать, что
моя совесть литератора свободна от политических пристрастий, что как
литературный критик я одинаково честно отношусь ко всем: к реакционеру
Леонтьеву, к либералу Соловьеву, к большевику Горькому, к «белогвардейцу»
Бунину и коммунисту Бабелю. Мои суждения могут быть личными и
субъективными, но эта субъективность вызвана не партийно-политическими, а
литературными и «эстетическими» пристрастиями. Однако и тут у меня есть