История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
рассказывается о браке Софьи Зубовой с отцом Аксакова. И здесь
тоже изложение ведется с монументальной, библейской, гомеровской
простотой, сообщающей образу Софьи Зубовой некое героическое
величие. Отец автора изображен в не столь героическом ключе – и
это один из самых замечательных образов обыкновенного человека в
русской художественной литературе. Весь эпизод, от начала до
конца – совершенство, и в современной литературе не имеет себе
равных по тону, строго объективному и одновременно укрупняющему
персонажей до мифических масштабов.
Другие произведения Аксакова не столь неподражаемы и не
столь завлекательны. Воспоминания – история жизни автора от
восьми до шестнадцати лет. Первая часть отличается теми же
достоинствами, что Детские годы, но в меньшей степени.
Продолжение представляет скорее социальный интерес, как картина
провинциальной русской жизни в 1805 г. чем, как проявление
большого литературного темперамента. То же можно сказать и о
Литературных и театральных воспоминаниях, где Аксаков
рассказывает о своих отношениях с актерами и драматургами 1810–
1830 гг. Они прелестны, иногда забавны, но портреты, написанные
Аксаковым, – визуальные впечатления, оставшиеся на
чувствительной сетчатке глаза, а не глубокое проникновение в души
людей. Это же можно сказать и о прелестном отрывке Адмирал
Шишков. Другое дело – замечательные Воспоминания о Гоголе. Они
стоят особо. Как правило, Аксаков не был исследователем
человеческой души. Он принимал людей какими они были, как часть
своего мира и придавал им скорее чувственную, чем психологиче -
скую реальность. Но уклончивый и неуловимый характер Гоголя
принес ему такое горькое разочарование и такое крушение иллюзий,
что он был вынужден сделать огромное усилие, чтобы понять, как
работает психика человека, где так странно перемешались гений и
низость. Усилие это было для него мучительным, но увенчалось
необыкновенным успехом, и аксаковские воспоминания и по сей день
являются основой нашего отношения к загадке Гоголя.
4. ГОНЧАРОВ
Достаточно было бы только объективности и беспристрастия
Аксакова, чтобы выделить его из всех русских романистов середины
девятнадцатого века. Все остальные были, или старались быть, или
казались романистами с тенденцией; произведения их, почти без
исключения, могут быть охарактеризованы как ставящие вопросы –
проблемные.
Самый большой успех в литературную весну 1846–1847 гг. выпал
на долю двух «проблемных» романов: Кто виноват? Герцена и
Полинька
Сакс
Дружинина,
но
величайшими
из
романистов-«проблемщиков» были, без сомнения, Тургенев и
Гончаров.
Иван Александрович Гончаров родился в 1812 г. в Симбирске.
Его семья, хотя официально числившаяся купеческой, фактически
была помещичьей, и Гончаров вырос в типичной провинциально
помещичьей обстановке. Он учился в Московском университете тогда
же, когда Лермонтов и Белинский, но ни с одним из них не сошелся.
Закончив университет, он поступил на службу в Петербурге. На
службе он оставался всю жизнь – сперва в министерстве финансов,
потом, когда в 1856 г. было решено либерализовать цензуру, в
должности цензора. Он не был женат, и жизнь его была небогата
событиями. Он любил свои удобства, свои привычки, и у него было
немало общего с героем его романа Обломовым. Единственными
событиями его жизни была его литературная деятельность и
путешествие на Дальний Восток. Первый его роман, Обыкновенная
история, появился в 1847 г., был приветственно встречен Белинским
и, вслед за Бедными людьми, стал шедевром начинающей
реалистической школы. В 1849 г. за ним последовал Сон Обломова –
первый зародыш самого знаменитого его романа. В 1853 г. Гончаров
вскользь выразил пожелание отправиться на Дальний Восток на
военном корабле в качестве секретаря Японской миссии. Он был тут
же пойман на слове, и только когда было уже слишком поздно, понял,
что обязан отправляться, если не хочет, чтобы его засмеяли. Долгое
морское путешествие не пришлось ему по вкусу – по его мнению,
океан был слишком уж беспорядочен. Но он с жадностью поглощал
новые впечатления от всего, что видел, слышал и наблюдал, и вел
дневник. В это время разразилась война с Англией, и Гончарову
пришлось возвращаться в Петербург длинным и очень неудобным
путем через Охотск, Якутск и Иркутск. Он был счастлив, когда
вернулся в свою удобную петербургскую квартиру, где мог теперь,
когда все было позади, вспоминать свое героическое путешествие.
Его путевые заметки появились в 1856 г. под названием Фрегат
«Паллада». В 1858 г. он закончил и опубликовал Обломова, начатого
за десять лет перед этим. Успех его был огромен, и автор сразу стал
национальным классиком. Почти одновременно с Обломовым он
начал работать над своим третьим романом – Обрыв, и продолжал
работу над ним еще десять лет (всего он работал над ним около
двадцати). Роман появился в 1869 г. и имел значительно меньший
успех – частью из-за своих меньших достоинств, частью из-за
враждебного отношения радикалов, которые рассердились на
Гончарова за одного из героев, в котором увидели карикатуру на себя.
Обрыв связан со странным явлением в жизни Гончарова, которое
граничит с помешательством. Еще в начале работы над романом он
читал отрывки оттуда Тургеневу, и с этих пор y него появилась
навязчивая мысль, что Тургенев украл все содержавшиеся там идеи и
не только воспользовался ими в собственных произведениях, но
рассказал о них всем своим русским и заграничным знакомым.
Гончаров увидел плагиат из Обрыва не только в Отцах и детях, но и
в романах Ауэрбаха, и в Воспитании чувств Флобера. Неуспех
романа он приписывал именно тому, что роман был обкраден еще до
своего выхода. По этому поводу он написал любопытную
документальную вещь, которую озаглавил Необыкновенная история
(1872). Этот психопатический документ, опубликованный только
недавно, показал в неожиданном свете писателя, всегда считавшегося
воплощением уравновешенной респектабельности.
После
Обрыва
Гончаров написал мало – несколько
воспоминаний, эссе о Грибоедове, которое, к добру ли, к худу ли,
учителя и профессора литературы выделили особо, на предмет
восхищения, и серию очерков Старые слуги, которым выпала на
долю такая же сомнительная удача – в Англии они используются как
тексты для начинающих изучать русский язык. Он умер в 1891 г.
Характерно, что этот старый холостяк завещал авторские права на
свои произведения семье своего старого слуги.
Положение Гончарова как русского классика почти целиком
зиждится на втором его романе – Обломов. Два других стоят на
гораздо менее высоком уровне. Обыкновенная история – это хорошо
сконструированный
roman а thеse
(роман с тенденцией),
показывающий в ряде эпизодов, сменяющихся с почти
математической элегантностью, разочарование юного идеалиста в его
высоких, но непрактичных идеалах. Успехом своим Обыкновенная
история обязана главным образом этой идее, и этот успех был знаком
времени, когда высокие идеалы тридцатых годов сложились
позитивной и практичной прогрессивностью эпохи царствования
Александра II. Третий роман Гончарова, Обрыв, – тоже не шедевр.
