История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
народа продолжалось и в девятнадцатом, и в двадцатом веке, но по-
настоящему интересен период второй половины восемнадцатого.
Множество, пожалуй, большинство печатавшихся для народа книг
были назидательного содержания – в основном, жития святых. Но
они мало интересны, будучи более или менее модернизированным и
вульгаризованным повторением старых историй из Пролога или
Четьи-миней. Интересны светские повести.
Еруслан, Бова,
Аполлоний Тирский и несколько переводных романов конца XVII в.
были впервые напечатаны вскоре после 1750 г. и все время
перепечатывались. Из оригинальных произведений, которые можно
отнести ко второй половине XVIII в., всего интереснее история
знаменитого разбойника, а потом сыщика Ваньки Каина. Рассказ
ведется от первого лица. Это оригинальный образчик русского
плутовского романа. Стиль его – смесь рифмованных стишков,
жестоких шуток, грубых каламбуров, циничных парафраз и намеков.
Ванька Каин пользовался невероятной популярностью: в последнюю
треть XVIII в. его издали пятнадцать раз.
Кроме народных повестей, интересным жанром этой плебейской
литературы являются дешевые «лубочные картинки» или «лубки»,
печатавшиеся для народа в XVIII и в начале XIX века. По стилю они
явно близки к крикам зазывал на уличных представлениях,
составлявших важную часть русской городской жизни тех времен,
тесно связанных с русским народным театром. Как и гравюры,
которые они поясняют, надписи пользуются грубой и примитивной
техникой рифмованных стишков без всякого размера. Они написаны
на всевозможные темы. Источником является обычно какая-нибудь
книга конца XVII или начала XVIII в. Особенно часто встречаются
сказочные и романтические сюжеты. Со временем цензура стала
наблюдатьза этой отраслью печатной продукции, но до нас дошли
интересные сатирические и политические лубки более раннего
периода. Наиболее из них интересен знаменитый лубок Как мыши
кота хоронили. Хотя сатирический его смысл выветрился со
временем, и он оставался популярным просто как смешная картинка,
в основе своей это свирепая сатира на смерть Петра Великого. Он
отражает чувства старообрядцев и других врагов великого тирана –
ликование угнетенных мучениц-мышей по поводу кончины их
преследователя.
Глава III
ЭПОХА КЛАССИЦИЗМА
1. КАНТЕМИР И ТРЕДИАКОВСКИЙ
Новая русская литература начинается с создания постоянной
традиции светской художественной литературы во второй половине
XVIII века. Отправной точкой всего дальнейшего литературного
развития является усвоение правил французского классицизма
четырьмя людьми, родившимися при Петре, и их более или менее
успешные старания перенести эти правила и нормы на русскую
литературную почву, создавая соответствующие им оригинальные
произведения. Эти четыре человека – Кантемир, Тредиаковский,
Ломоносов и Сумароков.
Князь Антиох Кантемир (1709–1744) был сыном Дмитрия
Кантемира, молдавского господаря, низложенного турками за то, что
в войну 1711 года он был на стороне русских. Он уехал в Россию, где
ему были дарованы большие имения, и стал одним из богатейших
русских дворян. Это был человек большой культуры, автор многих
книг, написанных по-латыни, в том числе истории турок, которая
более ста лет оставалась лучшей из имеющихся по этому вопросу.
Антиох Кантемир получил блестящее образование и в возрасте 22 лет
был, вероятно, одним из культурнейших людей России. Во время
политического кризиса 1730 года он был одним из предводителей
антиолигархической партии и вместе с Феофаном Прокоповичем и
историком Татищевым убедил Анну Иоанновну отменить «кондиции»
(условия) верховников, которые она перед тем приняла. В том же
году Кантемир был назначен послом в Лондон. В 1736 г. он был
переведен в Париж, где и оставался русским послом до самой своей
смерти в 1744 г. Живя в Париже, он поддерживал близкие отношения
со многими выдающимися французскими литераторами, в том числе
с Фонтенелем и Монтескье.
Его литературное творчество – это сатиры, написанные между
1729 и 1739 годами. Они оставались в рукописи еще долгое время
после его смерти, и когда наконец были напечатаны (1762), то было
уже слишком поздно: они уже не могли оказать никакого влияния на
развитие русской литературы, потому что силлабический стих,
которым они были написаны, да и самый их язык безнадежно
устарели из-за новых норм, установленных Ломоносовым. Стиль
Кантемира скорее латинский, чем французский. Несмотря на наличие
рифмы, его стих очень напоминает гекзаметры Горация. Язык его –
колоритный и разговорный, гораздо менее книжный и
славянизированный, чем тот, который благодаря Ломоносову
восторжествовал. В изображении жизни он по-настоящему силен, и
хотя примыкает к главному направлению классической традиции, его
персонажи – живые люди, выхваченные из глубины тогдашнего
русского быта. Кантемир с полным правом может рассматриваться
как первый сознательный и художественно чувствующий реалист в
русской литературе. Острие его сатиры направлено против врагов
просвещения, против наследников Петра, ему изменивших, против
старых московских предрассудков и против фатоватой пустоты
полуобразованных европеизированных молодых дворян.
Совсем иной была карьера и творчество Василия Кирилловича
Тредиаковского (1703–1768). Он был сыном бедного астраханского
священника. Рассказывают, что Петр Великий, проезжая через
Астрахань, увиделмаленького Тредиаковского и, погладив по голове,
назвал его «вечным тружеником» – пророчество, которое определило
всю его жизнь.
Тредиаковский был первым не-дворянином, получившим
образование за границей, притом у самого источника европейской
культуры – в Париже. Он в совершенстве изучил французский язык и
даже научился писать на нем poеsies fugitives (легкие стихи), которые
были не ниже принятого тогда уровня. По возвращении в Россию в
1730 г. он был назначен секретарем в Академию. Одной из его
обязанностей на этом посту было сочинение похвальных од и
панегириков на разные случаи и торжественных речей на русском и
латинском языках.
Существуют бесчисленные анекдоты о том, как он не умел
сохранить своего достоинства в отношениях с надменными
дворянами того времени, которые видели в профессиональном поэте
и ораторе нечто вроде домашнего слуги самого низшего класса. Его
прозаические переводы необыкновенно неуклюжи. Стихи лишены
поэтических достоинств и стали совершенно нечитабельными
задолго до его смерти. Главный труд его – перевод в гекзаметрах
фенелонова «Телемаха» (1766) – стал, едва появившись,
олицетворением всего педантичного и уродливого. В историю
Тредиаковский вошел, как презираемая и смешная фигура.
Неутомимое трудолюбие «вечного труженика» внушает
некоторое почтение. Но право Тредиаковского на признание его
выдающейся фигурой в истории русской литературы заключается в
его трудах по теории поэзии и стихосложения. Его Мнение о начале
поэзии и стихов вообще (1752) есть первое в России изложение
классической теории подражания. Еще важнее его труды по рус скому
стихосложению. Несмотря на то, что легенда – якобы он первый ввел
в русский стих правильную стопу – оказалась основанной на
неточной информации, его теоретические взгляды нетолько
замечательны для своего времени, но интересны и сегодня.
2. ЛОМОНОСОВ
Кантемир и Тредиаковский были предшественниками. Истинным
