История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
для денег, и, вполне вероятно, не увидел бы света при жизни автора, если бы не
его стремление добыть средств для духоборов. Духоборы, крестьянская секта
«христианских коммунистов», преследовались правительством за отказ от
военной службы по религиозным соображениям.
Канада предложила принять их, и только отсутствие средств задерживало
эмиграцию пяти тысяч мужчин и женщин. Толстой решил прийти на помощь:
он поспешно закончил и опубликовал в одной из самых популярных русских
газет роман, над которым в то время работал. Таким образом, средства были
найдены, и духоборы отправлены в Саскачеван, где и поселились. Поэтому не
следует делать Воскресение мерилом творческого гения Толстого в последние
годы – это, возможно, одно из наименее удачных его произведений. Вот что он
писал Черткову, когда решил закончить и опубликовать роман: «Повести эти
написаны в моей старой манере, которую я теперь не одобряю; если я буду
исправлять их, пока буду доволен, я никогда не кончу; обязавшись же отдать их
издателю, я должен буду выпустить их tels quels» (такими, как есть. – Прим.
пер.).
В это время он работал над Хаджи-Муратом и над Воскресением, и
выбрал последнее, потому что оно ему меньше нравилось и не так было жаль
печатать его в неотделанном виде. Воскресенье далеко от совершенства;
нравственная идея, обильно поддержанная текстами из Евангелия, не входит
органически в ткань повествования. История обращения Нехлюдова уступает
истории собственного толстовского обращения (в Исповеди), как и истории
Ивана Ильича, и купца в Хозяине и работнике. Оно лишено внутреннего света –
это холодное решение жить согласно нравственному закону, чтобы избежать
мучений совести и обрести внутренний покой. Воскресение представляет
Толстого и его учение с самой непривлекательной стороны. Со всем тем – это
Толстой, его книга. Но лучшие ее черты нехарактерны для позднего Толстого,
это, в меньшей степени, черты Анны Карениной и Войны и мира. Лучшее
здесь – те мелкие реалистические детали, которые он так сурово осудил в
статье Что такое искусство?
История Масловой, ее начало – лучшая часть книги. В ней есть
неуловимая поэзия, напоминающая атмосферу вокруг Наташи в Войне и мире.
Очень хороша и сатирическая часть. Великолепно описание суда –
основательная, концентрированная, не преувеличенная сатира. Сам Толстой ее
18
не превзошел – разве что во второй части того же романа, где сатирически
описывается петербургская бюрократия. Но сатирически богохульное описание
церковной службы, запрещенное цензурой и отсутствовавшее в
дореволюционных русских изданиях, трудно охарактеризовать иначе как
впадение в безвкусицу. Оно совершенно беспричинно и не нужно для развития
романа.
Если в Воскресении Толстой всего слабее, то в параллельно писавшейся
вещи он достигает наибольшей высоты. Хаджи-Мурат был начат в 1896 г. и
закончен в 1904. Опубликован он был после смерти автора. Здесь Толстой
стремился создать рассказ, который отвечал бы его идеалу «хорошего
всемирного», не религиозного искусства. Хаджи-Мурат – шедевр высшего
порядка. Это история затяжной войны, которую кавказские горцы под военным
и религиозным водительством своего вождя Шамиля вели против России.
Хаджи-Мурат, выдающийся военачальник горцев, движимый личным
честолюбием и жаждой мести, дезертирует из стана Шамиля к русским; те
принимают его с показным дружелюбием, под которым скрывается недоверие.
Семья Хаджи-Мурата осталась у Шамиля, и тот удерживает их как заложников.
У Хаджи-Мурата растет желание увидеть сына; он решает бежать в горы, но
при этой попытке его убивают. Хаджи-Мурат – дикарь. Его чувства – это
чувства умного, смелого и коварного воина со всеми достоинствами и пороками
воинственного варвара. Рассказ ведется, как говорил Толстой, «в манере
кинетоскопа» – сцены то и дело сменяют одна другую, главы похожи на набор
картинок в волшебном фонаре. Этот метод живо показывает трагическую
иронию взаимного непонимания между людьми разных классов и
национальностей. Это трагедия, переданная простейшими средствами.
Финальная сцена – смерть Хаджи-Мурата и четырех его сподвижников,
окруженных сотнями преследователей, – одна из величайших и наиболее
трагических сцен мировой литературы.
Хаджи-Мурат, как и Записки сумасшедшего и Дьявол, был опубликован только в 1911 г. в
трехтомном посмертном сборнике*. Сюда вошло несколько театральных пьес и множество
рассказов и отрывков. Один из них – Отец Сергий – история аристократа, который
сделался монахом и отшельником, но, не найдя мира в официально санкционированной
святости, бежит из своей знаменитой кельи, чтобы стать бродягой и в унижении и нищете
обрести то, чего не мог найти в своем мирском отшельничестве. Это – могучее
исследование духовной гордыни и, опять-таки, плотских вожделений. Это так же
великолепный образчик поздней толстовской быстрой, сжатой и «близкой к сущности
дела» манеры письма. В этом смысле еще лучше Фальшивый купон (1903–1905),
великолепно построенная история цепочки зла, потянувшейся от одного начального
дурного деяния и переходящей по контрасту в цепь добрых дел, приводящую к спасению
всех ее участников. Невозможно перечислить тут все мелкие рассказы и отрывки,
вошедшие в эти три чудесных тома. Но нельзя не назвать один из самых коротких – Алеша
Горшок (1905). Это произведение редкого совершенства, апофеоз святого дурачка, который
сам не понимает своей доброты. На пяти-шести страницах рассказана история
крестьянского
--------------------
*Он не опубликован при жизни Толстого, чтобы не подливать масла в огонь войны между
Чертковым и графиней Толстой об авторском праве, которая велась через голову самого
автора.
мальчика, который всю жизнь на всех работал, но в простоте душевной и
кротком смирении (непротивлении) познал тот внутренний свет, ту чистоту
совести и совершенный покой, который был недостижим для все сознающей,
19
рациональной, беспокойной души Толстого. Уместившийся на шести страницах
рассказ этот – одно из совершеннейших толстовских созданий, очень немногих,
заставляющих забыть о глубоко коренящемся люциферианстве и гордыне его
автора.
Все пьесы Толстого написаны после 1880 года. В нем не было тех качеств,
которые создают драматурга, и достоинства его пьес, строго говоря, не в
драматургии. Несмотря на французское воспитание и классические вкусы, все
его пьесы построены в крайне нефранцузской и неклассической манере. За
исключением Плодов просвещения, комедии интриги, а точнее – фарса, все они
построены по тому же принципу «кинетоскопа», что и Хаджи-Мурат. Действие
не развивается постепенно, а состоит из сцен, представляющих основные
моменты рассказа, который часто охватывает много лет. Такая конструкция
иногда напоминает средневековые моралите. Она легко поддается экранизации.
Первая из этих пьес – Первый винокур, юмористическая антиалкогольная пьеса-
моралите «для народа», – напечатана в 1886 г. вместе с серией народных
рассказов. Первый винокур, конечно, не кто иной, как дьявол. У него
множество жертв из богатых и праздных классов, но ему не удается запутать в
свою сеть ни одного крестьянина, потому что труд обороняет крестьянина от
греха. Наконец ему удается совратить одного из крестьян, но только тогда,
когда он научил его гнать спирт. Это очень забавная пьеска, которая, как
