Капелла №6 (СИ)

— Она же почти… моя ровесница, — Кристиан провёл ладонью по волосам, видимо, желая пригладить их, но получилось наоборот. — Так мало лет, и… ведь у неё было столько возможностей… и жизнь впереди… — он шептал, так что не всё было слышно из его слов, только обрывки.

Он замолчал и уставился перед собой. Потом вновь заговорил:

— Ох, Джон, не могу понять, как вы можете работать… я бы слился на первом таком задании…

— А ты хотел знать больше! Но здесь дело не в её судьбе или жизни: возможности она могла запросто упустить и не стать знаменитой или хорошей актрисой… Дело в другом… Попытаешься угадать, в чём именно? — Джон сложил руки и пристально на него глянул. Форстер задумался на пару секунд, хмыкнул и, взглянув исподлобья, неуверенно ответил:

— Вы уже, кажется, говорили: разве не её мужество?

— Не совсем это. Обстоятельство, как повлияет на человека то или иное событие, зависит не только от этого события. Есть много других факторов. Ведь, знаешь, это впервые… таких героических жертв у меня было больше нескольких десятков. И даже после такого кто-то один западает в память, становясь тем самым словом «впервые»…

— Наверное, я начинаю догадываться, о чём вы… что-то личное, так? — Джона не удивила его проницательность — он был бы даже неприятно расстроен, если б Крис не сказал этого. Сейчас Константин имел слишком меланхоличное настроение, чтобы думать, как обычно, и предотвращать приближение адвоката к нему. К тому же, всё складывалось так, что подобного разговора было не избежать. А честно говоря — и не хотелось избегать.

— Не то чтобы личное… Если ты когда-нибудь испытывал это, то поймёшь, — подумав, что, пожалуй, эти слова были слишком размытыми и больно красивыми (чего Джон уж точно не любил), он после короткой паузы договорил:

— Откровенно говоря, это и вправду можно назвать личным. Мой знакомый погиб примерно в том же возрасте и, как ни смешно, примерно по той же причине. Так же случайно и по вине тёмных сил; та девушка ведь не думала и не гадала, что её захватит демон. Ну, и мой знакомый тоже… — Джону было почему-то важно сказать это Кристиану, хотя тот не мог понять это иначе, чем простое откровение и некоторое сходство. При этих словах он слегка нахмурился, а уголки его рта опустились — так без слов (и Джон был ему за это благодарен) он выразил своё сожаление.

— Впрочем, это не столь интересно, особенно в такую дурную погоду — Константин усмехнулся и глянул на полупустую чашечку со светло-коричневой жидкостью. — Куда мы пойдём сегодня?

О!.. — Форстер, казалось, с трудом вышел из задумчивого состояния. — Я думал, вы откажитесь от такой прогулочки. Всё-таки здесь даже после дождя ещё долгое время холодно и омерзительно… — он смешно повёл плечами будто, только вспомнив о пронизывающем ветре, сразу же ощутил его порыв на себе, хотя в кафе и было тепло.

— Мне не впервые гулять по такой погоде.

— Тогда слушайте: сегодня мы пройдёмся до знаменитой базилики Де-Фурвьер. Ну, это та, белокаменные башенки которой видно из любой точки Лиона. Потом я планировал погулять по парку рядом. Правда, когда дождь, там не особенно уютно, но мы с вами посмотрим: если захочется, останемся. Дальше двинемся к Дому адвокатов — это такой квартал, в общем ничем не примечательный, но мне-то о нём известно много интересного… — Кристиан заговорщически улыбнулся и подмигнул; Джон не смог не усмехнуться. — Буквально через улицу оттуда величественно стоит Лионский собор. Даже если вы не особый поклонник церквей и всего религиозного, вы просто обязаны побывать в таких местах.

— С чего ты решил, что не поклонник? — Джон устало провёл ладонью по лбу, улыбаясь. Он знал, что этот вопрос наверняка смутит парня, но — вот досада! — тот почти не поколебался с ответом и быстро отчеканил:

— Ну, вы ведь знаете об этом мире куда больше, чем обычные смертные. Вы и сами говорили, что, например, ангелы, которых изображают в церквях, совершенно другие на деле, что люди спорят из-за жутко неправильных вещей и не видят истины, что известна вам. После такого вы точно должны презирать религию, — последнее добавил с некоторой осторожностью, будучи не совсем уверенным в этом. Скорее всего, в тот момент он корил себя за слово «точно» — ничего точного нельзя было сказать о субъекте, которого знаешь долгие годы, что уж говорить о едва знакомом человеке… Джон выдержал долгую паузу, напряжённую для Форстера, а потом небрежно ответил:

— Ну, конечно, не совсем презираю. Но доля правды в твоих словах есть. Впрочем, не будем об этом. Смысл религии и постройки в честь неё — разные понятия, которые я не хочу смешивать. Частично это неимоверно глупо и… — Джон пристально посмотрел на Криса, на его спокойное лицо, готовое принять любые язвительные слова, и остановился в своих речах. — И я совсем забыл, что ты верующий. Потому и не буду говорить, это всё равно бесполезно и как минимум некультурно.

— О, вы можете говорить всё что угодно о религии. Смешно быть верующим и не понимать некоторых минусов… Да и, к тому же, я не истинный верующий, — сухие губы двинулись в загадочной улыбке, а взгляд задумчиво оглядел их стеклянный столик. — Это просто иногда помогает.

Он помолчал, а потом, встряхнув головой, громче прежнего произнёс:

— Раз вы не против, значит, зайдём внутрь собора. И если под конец устанем, можем доехать до какого-нибудь парка. Вокруг много хороших парков. И на полуострове есть, можно туда.

— Я тут вспомнил кое о чём… — начал Джон, прервав его. — Ты хотел взять шахматы.

— И взял, — он, кивнув, указал на кейс.

— И хотел сводить меня послушать органную музыку.

— Точно! Мы вчера совсем забыли! Даже удивляюсь, как так получилось… — меж тем Джон подозвал официанта и стал расплачиваться. Его примеру последовал Крис. Он так торопился, что забыл допить свой кофе.

Джон с неприязнью влезал в своё влажное снизу пальто — благо, верх подсох. Форстер сказал, что у него есть зонт и им нечего бояться.

Есть два противоречивых чувства после меланхоличной прогулки под проливным дождём и встречи с (сюда вставить нужное прилагательное, желательно двоякое и неопределённое), но обязательно знакомым человеком: это когда выходишь из тёплого кафе на улицу и когда у того человека есть зонт. Выход подобен перемещению из одного микромира в другой; трудно сказать, что один из них лучше другого — нет, просто взгляд теряет обычные тёплые тона из вида и натыкается на холодные, голова окунается в смесь пронзительных ветров, а лёгкие заполняются влажным воздухом вместо сухого. Просто всё, что было до этого, меняет свои полюса. То же и в сознании: щелчок, и уже совсем забывается, что так занимало мысли ещё внутри кафе. И мерзкий накрапывающий дождик, и угрюмость неба, и прохлада… а желание возвратиться не появлялось! Джон даже остановился на пару секунд, неосознанно впитывая в себя это чувство; Кристиан рядом видимо засуетился — как оказалось, эту остановку своего собеседника он понял так: нужен зонт, чтобы идти дальше. Когда над их головами раскрылся выпуклый чёрный круг, Джона посетило (правда, не сразу, чуть позже) другое парадоксальное чувство: каково это, идти с кем-то под одним зонтом?..

О да, тут нужна одна небольшая поправка: однажды Джон уже ходил с Кристианом под одним зонтом — это было не так давно, в тот день, когда демон в церкви напал на адвоката. Они вдвоём шли до какого-то кафе, оставившего в память о себе только красный цвет — больше Джон ничего не помнил. Красный цвет и ужасный сумрак. И отвратительное любопытство Криса. И его собственное недовольство, а их общее — упрямство и традиция обсуждать дела в кафе. Теперь это, как и всё, так волнующее в прошлом, поблекло и вызывало только улыбку.

Они шли тогда под зонтом, и Константин совсем не придавал тому значения. Мысли были заняты чем-то, как всегда, негативным. А теперь? А теперь Джон замечал всё. Да, этот день чем-то перекликался с тем, но только дождём, а оказался отличен важным: тогда было светло на улицах, но темно внутри, тяжело на сердце. Теперь же… Не сказать, что душа была легка, но она оказалась полна светлых дум. Погода и настроение менялись обратно пропорционально друг другу. Но это ли главное отличие?..