История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
реакция на позицию символистов. Они отказались видеть вещи только как
знаки других вещей. Они хотели восхищаться розой, как они говорили,
потому что она прекрасна, а не потому, что она символ мистической
чистоты.
Они желали видеть мир свежим и непредубежденным глазом, «каким
видел его Адам на заре творения». Их учением был новый реализм, но
реализм, открытый конкретной сущности вещей.
Они стремились избегать волчьих ям эстетизма и объявили своими
мэтрами (странный подбор) Виллона, Рабле, Шекспира и Теофиля Готье . От
поэта они требовали живости взгляда, эмоциональной силы и словесной
свежести. Но, кроме того, они хотели сделать поэзию ремеслом, а поэта – не
жрецом, а мастером. Создание Цеха поэтов было выражением этой
тенденции.
Символисты, желавшие превратить поэзию в религиозное служение
(«теургию»), неодобрительно встретили новую школу и до конца (особенно
Блок) оставались убежденными противниками Гумилева и Цеха.
Об одном из основателей Цеха поэтов, Городецком, я говорил ранее. К
1912 году он уже пережил свой талант. О нем можно больше и не упоминать в
этой связи (отметим только, что писавший в 1914 году крайне шовинистические
военные стихи Городецкий в 1918 г. стал коммунистом и сразу же после того,
как Гумилев был казнен большевиками, написал о нем в тоне самого
сервильного поношения).
Николай Степанович Гумилев, не говоря уже об его историческом
значении, истинный поэт. Родился в 1886 г. в Царском Селе, учился в Париже и
Петербурге. Первая книга была опубликована в Петербурге в 1905 г. Она была
доброжелательно отрецензирована Брюсовым, чье влияние в ней отчетливо
чувствуется, как и в последующих. В 1910 г. Гумилев женился на Анне
Ахматовой. Брак оказался непрочным, и во время войны они развелись.
В 1911 г. он путешествовал по Абиссинии и Британской Восточной Африке,
куда опять отправился незадолго до войны 1914 г. Он сохранил особую любовь
к Экваториальной Африке. В 1912 г., как мы уже говорили, он основал Цех
155
поэтов. Поначалу стихи участников Цеха особого успеха у публики не имели.
В 1914 г. Гумилев, единственный из русских писателей, пошел на фронт
солдатом (в кавалерию). Принимал участие в кампании августа 1914 г. в
Восточной Пруссии, был дважды награжден Георгиевским крестом; в 1915 г.
был произведен в офицеры. В 1917 г. был откомандирован в русские части в
Македонии, но большевистская революция застала его в Париже. В 1918 г.
возвращается в Россию, в немалой мере из авантюризма и любви к опасностям.
«Я охотился на львов, – говорил он, – и не думаю, что большевики много
опаснее». Три года он жил в Петербурге и окрестностях, принимал участие в
обширных переводческих предприятиях Горького, преподавал искусство
версификации молодым поэтам и писал самые лучшие свои стихи. В 1921 г. он
был арестован по обвинению (по-видимому, ложному) в заговоре против
советской власти и после нескольких месяцев тюремного заключения был по
приказу Чека расстрелян 23 августа 1921 г. Он был тогда в расцвете таланта;
последняя его книга лучше всех предыдущих, и самая многообещающая.
Стихи Гумилева собраны в нескольких книгах, главные из которых:
Жемчуга (1910), Чужое небо (1912), Колчан (1915), Костер (1918), Шатер
(1921) и Огненный столп (1921); Гондла, пьеса в стихах из истории Исландии,
и Мик, абиссинская сказка. Рассказов в прозе у него немного и они не имеют
значения – они принадлежат к раннему периоду и написаны под очень
заметным влиянием Брюсова.
Стихи Гумилева совершенно непохожи на обычную русскую поэзию: они
ярки, экзотичны, фантастичны, всегда в мажорном ключе и господствует там
редкая в русской литературе нота – любовь к приключениям и мужественный
романтизм. Ранняя его книга – Жемчуга, – полная экзотических самоцветов,
иногда не самого лучшего вкуса, включает Капитанов, поэму, написанную во
славу великих моряков и авантюристов открытого моря; с характерным
романтизмом она заканчивается образом Летучего Голландца. Его военная
поэзия совершенно свободна, как это ни странно, от «политических» чувств –
меньше всего его интересуют цели войны. В этих военных стихах есть новая
религиозная нота, непохожая на мистицизм символистов – это мальчишеская,
нерассуждающая вера, исполненная радостной жертвенности. Шатер,
написанный в большевистском Петербурге, – что-то вроде поэтической
географии его любимого континента Африки. Самая впечатляющая ее часть –
Экваториальный лес – история французского исследователя в малярийном лесу
Центральной Африки, среди горилл и каннибалов. Лучшие книги Гумилева –
Костер и Огненный столп. Здесь его стих обретает эмоциональную
напряженность и серьезность, отсутствующие в ранних произведениях. Здесь
напечатан такой интересный манифест, как Мои читатели, где он с гордостью
говорит, что кормит своих читателей не унижающей и расслабляющей пищей, а
тем, что поможет им по-мужски спокойно посмотреть в лицо смерти. В другом
стихотворении он выражает желание умереть насильственной смертью, а «не на
постели, при нотариусе и враче». Это желание исполнилось. Поэзия его иногда
становится нервной, как странный призрачный Заблудившийся трамвай, но
чаще она достигает мужественного величия и серьезности, как в замечательном
диалоге его со своей душой и телом, – где монолог тела заканчивается
благородными словами:
Но я за все, что взял и что хочу,
За все печали, радости и бредни,
Как подобает мужу, заплачу
Непоправимой гибелью последней.
156
Последняя поэма этой книги – Звездный ужас – таинственный и странно
убедительный рассказ о том, как первобытный человек впервые осмелился
посмотреть на звезды. Перед смертью Гумилев работал над другой поэмой о
первобытных временах – Дракон. Это до странности оригинальная и
фантастическая космогония, только первая песнь которой была закончена.
Остальные поэты Цеха в основном подражатели Гумилева или их общего
предшественника – Кузмина. Хотя пишут они приятно и умело, не стоит на них
останавливаться; их работа – «школьная работа». Запомнятся они скорее как
главные персонажи веселой и легкомысленной « vie de Boheme», жизни
петербургской богемы 1913–1916 гг., центром которой было артистическое
кабаре «Бродячая собака». Но два поэта, связанные с Цехом – Анна Ахматова и
Осип Мандельштам – фигуры более значительные.
2. Анна Ахматова
Самое большое имя, связанное с акмеизмом и с Цехом поэтов – имя Анны
Ахматовой. Это псевдоним (но псевдоним, который фактически заменил
подлинное имя даже в частной жизни) Анны Андреевны Горенко. (Ахматова –
девичья фамилия ее матери.) Родилась она в Киеве в 1889 г. В 1910 г. она
вышла замуж за Гумилева, в 1911 г. впервые были напечатаны ее стихи.
В 1912 г. вышла ее первая книга Вечер, с предисловием Кузмина, не
привлекшая внимания вне литературной среды. Но вторая ее книга – Четки,
появившаяся в 1914 г., за несколько месяцев до войны, имела беспрецедентный
успех. Она сразу же сделала Ахматову знаменитой и выдержала больше
изданий, чем любой из стихотворных сборников новой школы. Третья книга –
Белая стая – появилась в 1917 г., а четвертая – Anno Domini – в 1922.
После развода с Гумилевым она вышла замуж за Владимира Казимировича
