История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 читать книгу онлайн
Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
упоминал об этих воспоминаниях как о лучших страницах, написанных про
этого великого человека. И это при том, что Горького нельзя сравнить с
Толстым по силе мысли: дело здесь не в уме, а в глазах, которыми Горький
видит насквозь. Замечательно, что он увидел то, что многие не смогли увидеть,
а если увидели – не смогли записать. Созданный Горьким образ Толстого скорее
деструктивный, чем конструктивный: Горький пожертвовал единством мифа
ради сложности жизни. Он наносит смертельный удар по иконописному образу
«святого Льва». Также замечательны воспоминания Горького об Андрееве, где
есть прекрасная глава, описывающая тяжелое и безрадостное пьянство
молодого писателя. Заметки из дневника – книга об оригиналах. Здесь, как
76
нигде, Горький выражает свою любовь – любовь художника – к своей стране,
остающейся для него лучшей в мире, несмотря на весь его интернационализм,
на все его научные мечтания, на всю грязь, которую он в России видел.
«Россия – чудесная страна, где даже дураки оригинальны» – таков рефрен
книги. Это собрание портретов, ярких образов, зарисовок своеобразных людей.
Ключевая нота книги – оригинальность. Некоторые ее герои очень известные
люди, например, два фрагмента посвящены Александру Блоку.
Запоминающимися получились портреты известного миллионера-старообрядца
Бугрова, который сам считал Горького оригиналом и за это его ценил, и
мистической корреспондентки Владимира Соловьева Анны Шмидт. Интересны
главы о том, как притягивают людей пожары; какие жуткие вещи делают иногда
люди, оставаясь одни и думая, что их никто не видит. За исключением
воспоминаний о Толстом, дневниковые записи, пожалуй, лучшее, написанное
Горьким. В периодике появлялись другие рассказы Горького, отчасти
продолжающие манеру Заметок из дневника, отчасти обозначающее
возвращение к более традиционно законченным формам. В этом таится
опасность, но Горький так часто обманывал нас, развиваясь не так, как мы
ждали, что, может быть, и на этот раз наши опасения окажутся ложными.
Последние книги Горького имели всеобщий и немедленный успех. И все-
таки он не обрел живого литературного влияния. Его книги читаются как
заново обнаруженная классика, а не как новинки. Несмотря на его большое
личное участие в современной литературе (бесчисленные молодые писатели
смотрят на него как на своего патрона в литературном мире), его творчество
глубоко отличается от произведений младшего поколения: во-первых, полным
отсутствием интереса к стилю, во-вторых, очень несовременным интересом к
человеческой психологии. Ретроспективный характер всех последних
произведений Горького еще усиливает впечатление, что он принадлежит миру,
которого уже нет.
3. Художественная школа «Знания»
Вскоре после своего первого большого успеха Горький основал
издательство, получившее название, характерное для своего основателя, –
«Знание».
«Знание» стало общей площадкой для всей молодой школы прозаиков
и на несколько лет почти монополизировало русскую художественную
прозу. Все выдающиеся молодые прозаики присоединились к группе
Горького и стали печататься в «Знании». Трое стали оригинальными и
значительными писателями: Куприн, Бунин и Андреев. Остальные не
слишком выделились, и их можно для удобства сгруппировать как школу
Горького – или школу прозаиков «Знания». Общей характеристикой школы
является открытая и подчеркиваемая тенденциозность – это революционная
художественная школа. Они выражались свободнее, чем старые радикальные
писатели, особенно в 1905 г. и позже, хотя цензура и держала их под
контролем. Они были свободнее и в своем реализме, широко пользуясь
разрушением условностей, которое начал Толстой и закрепил Горький. Влияние
Чехова и Горького на школу очевидно, но влияние Чехова чаще всего
поверхностно – в целом произведения школы остаются преимущественно
приукрашенной журналистикой.
Этих писателей достаточно кратко перечислить. Старейшиной их был
Евгений Николаевич Чириков (р. 1864), умеренный представитель школы
77
В. Вересаев (псевдоним Викентия Викентьевича Смидовича, р. 1867), врач по
профессии, произвел в 1901 г. сенсацию книгой «разоблачений» Записки врача,
но большинство его рассказов и романов посвящено описанию настроений
марксистской интеллигенции. А. Серафимович (псевдоним Александра
Сергеевича Попова, р. 1863) также «политический» писатель. Теперь он
коммунист, и его последний роман Железный поток получил высокое
признание официальных большевистских писателей как самое марксистское
послереволюционное произведение. Сергей Иванович Гусев-Оренбургский
(р. 1867) – непритязательный социальный реалист, описывающий сельскую
жизнь в своей родной Оренбург ской губернии. Его старый роман Страна
отцов (1904), был недавно переведен на английский язык. Типичный ученик
Горького – Скиталец (псевдоним Степана Гавриловича Петрова, р. 1869), Чехов
упоминает его в одном из своих писем, говоря, что он предпочитает Скитальца
как живого воробья «искусственному соловью» – Андрееву. Рассказы
Скитальца очень просты и невообразимо наивны; в них описывается
революционный идеализм и жажда просвещения в том социальном классе,
который открыл Горький. Несколько более интересной фигурой был Семен
Соломонович Юшкевич (р. 1868), еврей, сосредоточившийся на жизни и
обычаях своего народа. Его самый известный роман Евреи показывает жизнь
еврейского пролетариата и впервые изображает погром. Приключения Леона
Дрея – плутовской роман о легкомысленном и циничном еврей ском мошеннике.
Юшкевич писал также пьесы, в которых чувствовалось влияние Гауптмана и
немецкого модерна. Одна из них – Miserere – была поставлена Станиславским и
имела некоторый успех. Молодые писатели, пришедшие в литературу после
1902–1903 гг., не так были одержимы революцией, и их творчество носит
отпечаток других влияний. Только один из них, Виктор Васильевич Муйжель
(р. 1880), неуклюжий, мрачный, с трудом читаемый натуралист, может быть
причислен к школе «Знания». Тематикой его была крестьянская жизнь, и он все
проверял, как далеко можно зайти, пользуясь только черной краской. Эта
избыточная чернота сближает его с пессимистической школой Андреева, хотя
его занимало в первую очередь социальное, а не метафизическое зло.
4. Куприн
Александр Иванович Куприн (произношение Куприн неправильное. –
Прим. авт.) тоже начинал как писатель школы «Знание», но его литературная
личность достаточно оригинальна, чтобы заняться им отдельно. Он родился в
1870 г., учился в Москве в кадетском корпусе, несколько лет был армейским
офицером. Основной темой его ранних рассказов была армия. Он изображает
армию в ортодоксальной «оппозиционной» манере, показывая несчастного
солдата, угнетаемого глупыми сержантами и грубыми офицерами. В центре
рассказа всегда стоит молодой офицер, подавленный окружающей его мрачной
реальностью и размышляющий о смысле своей жизни и жизни вообще.
Кульминацией этих рассказов была повесть Поединок, появившаяся в
1905 г., сразу после великих катастроф Мукдена и Цусимы, когда вся
радикальная Россия объединилась в ликовании по поводу поражений
императорской армии. Повесть имела огромный успех и постоянно
цитировалась в нападках на армию. При этом Поединок вовсе не
революционное произведение. В повести скорее отражается точка зрения
типичного «чеховского интеллигента». Герой повести подпоручик Ромашов,