Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

«Сватовство к Этайн», по сути, представляет собой попытку увязать все три фактора:

Этайн, женщина из Племени богини Дану, превращенная в муху, падает в чашу жены

Этара, уладского героя; та проглатывает муху, и «так Этайн вновь была зачата во чреве».

Однако сага парадоксальным образом добавляет, что возрожденная Этайн звалась

дочерью Этара и была «зачата им». Есть и другие примеры, когда отцом ребенка,

рожденного от проникновения сверхъестественной силы в лоно замужней женщины,

считается ее муж. Так, например, Кухулин, хотя и был зачат богом Лугом, носил имя

Сетанта сын Суалтама, а Монган, хотя и был зачат Мананнаном, звался Монган сын

Фиахны Финна.

В ряде повестей сверхъестественная сущность в новорожденном персонифицируется как

инкарнация или реинкарнация определенного божества. Реинкарнация лежит в основе

повести о Даолгасе, а кроме того, мотив реинкарнации зачинателя, пожалуй,

присутствует в рассказах о рождении Финна, Кормака Мак Арта и Фиахи ШирокоеТемя,

чьим отцам предначертано было умереть сразу после того, как они зачнут сыновей. Когда

Даолгас сын Кайрила лежал на смертном одре, дочь его наклонилась и поцеловала его. В

этот миг изо рта ее отца вырвалась искра, которая попала ей в рот, и она забеременела. В

положенный срок она произвела на свет мальчика с очень большой головой, который был

наречен именем своего отца — Даолгас. Аналогичным образом Туан, единственный из

племени Партолона, кого пощадил «мор», последовательно превращался в оленя, кабана

и орла, а затем в облике лосося был съеден женой короля Кайрела и возродился в ее

чреве. Он был назван Туаном сыном Кайрела, однако на самом деле это был все тот же

Туан из племени Партолона, и в памяти его жила вся история Ирландии. Вспомним

также, что в «Похищении быка из Куальнге» два соперника-свинопаса тоже прошли через

ряд сходных инкарнаций, пока наконец в виде червей не были проглочены коровами,

родившими в положенный срок двух чудесных быков. В валлийской «Истории

Талиесина» рассказывается, как колдунья Керидуэн готовит в котле волшебное питье: она

кипятит его ровно год, а по истечении этого срока на дне котла остаются лишь три капли,

обладающие чудесной силой. Тот, кто их проглотит, немедленно узнает все тайны

прошлого, настоящего и будущего. Колдунья предназначает чудесное питье для своего

уродливого сына Морврана («крачка»), по прозвищу Авагду («тьма»). Но капли

ненароком вылетают из котла и попадают на палец Гвиона Баха, мальчика, который

помогал поддерживать огонь под котлом. Мальчик сунул палец в рот, мгновенно понял,

какая опасность ему грозит, и пустился наутек. Керидуэн устремилась за ним в погоню.

Спасаясь от нее, Гвион последовательно превращается в зайца, рыбу, птицу и

пшеничное зерно. Колдунья же преследует его в облике, соответственно, гончей,

выдры, сокола и курицы. В последнем обличье она проглатывает пшеничное зерно и

спустя положенное время производит мальчика Гвиона Баха на свет в образе великого

поэта-мудреца Талиесина.

Но если в ходе многочисленных реинкарнаций индивид, как правило, сохраняет свою

личность с присущим ей мировосприятием и самосознанием, то ребенок Талиесин,

отвечая стихами на вопрос короля, кто он и откуда пришел, явно осознает себя как некое

вездесущее присутствие, которое было свидетелем всей истории мира и пребудет до

конца. Волшебные капли ни много ни мало позволили ему осознать, что он был всегда.

Эти стихи, как и некоторые другие того же плана, сохранившиеся в средневековой

«Истории Тaлиecинa», возвышают Талиесина до уровня, недоступного смертным людям.

Я был учителем всей мудрости христианства,

Я останусь на лике земли до Страшного суда,

И неведомо, что я есмь — человек или рыба

Талиесин говорит, что он был свидетелем низвержения Люцифера, потопа, рождения и

распятия Христа. И хотя в других стихах он заявляет, что был создан Гвидионом, здесь

он утверждает, что находился при дворе Дон в час, когда Гвидион родился. Некоторые

стихи в этой «Истории» изобилуют зачином «Я был » и длинными перечнями инкарнаций

поэта, причем в перечни эти входят и неодушевленные предметы (бревно, топор, резец,

рыбачья лодка, меч, щит, струна арфы, капля дождя, морская пена), и животные (бык,

олень, жеребец, собака, петух, лосось, змея, орел), а еще он был хлебным колосом на

вершине холма. Талиесин объявляет, что никогда не был рожден отцом и матерью, но

сотворен из девяти сущностей — различных плодов и цвегов, земли и вод девятой

волны. Подобно Аморгену, чьи счихи мы приводили выше, Талиесин единосущен во

всем, из чего можно сделать вывод, что среди кельтов, как в Индии и в других странах,

наряду с верой в индивидуальную инкарнацию бытовала доктрина о Едином

Переходящем. Вспомним, что говорил об этом Овидий «Так изменяется все, но не гибнет

ничто и, блуждая, / Входит туда и сюда, тела занимает любые / Дух, из животных он тел

переходит в людские, из наших / Снова в животных, а сам — во веки веков не исчезнет»

Надындивидуальный характер воплощающегося духа маркирован и иными мотивами.

Так, в час рождения Кормака над землей прогремел гром, в момент появления на свет

некоторых святых из земли вдруг начинали бить источники, а сухие ветки в руках их

матерей покрывались листьями и цветами, подобно тому как зацвели и покрылись

плодами деревья, когда небо и земля возрадовались рождению Кришны. Одновременно с

героем появлялись на свет и чудесные животные — одновременно с Придери рождается

прекрасный жеребенок, с Кухулином — два жеребенка, с Финном — могучий пес, с

Ллю — его брат, обликом своим напоминающий рыбу, а с Лугом — двенадцать

единоутробных братьев, превратившихся затем в тюленей. В других повестях

взаимоотношения между героем и сопутствующим ему животным устанавливаются

позднее. Герои может быть вскормлен волчицей и поэтому бегает на четвереньках, или,

оставленный в собачьей конуре, он растет вместе со щенками, или его бросают в озеро,

и он выплывает на поверхность с рыбой в руках. Некоторые герои и героини получают

имена по ассоциации с животными. Кулух назван так, потому что он родился в

свинарнике (kilhweh), имя Кухулина означает буквально «пес Куланна», Месс Буахалла

— «выкормыш коровьего пастуха», Оисин — «маленький олень», Осгар —

«возлюбленный олень» и т. д. Иногда животный элемент в имени героя никак не

объясняется, например, Руадкон — «рыжие псы», Конхенн — «песьеголовый», Маккон

— «сын пса», Марх — «конь» (у него были конские уши), Бран — «ворон», Эхбел —

«конская губа» и т. д.

Связь героя с отдельными видами животных порой столь тесна, что на нем лежит запрет

(гейс) есть их мясо. Тaк, Кухулин не мог прикасаться к мясу собаки, Конаире запрещено

было убивать птиц, поскольку его отец принимал облик птицы. Диармаид погибает во

время охоты на кабана, так как нарушает запрет, наложенный на него в детстве. Вот как

это случилось. Однажды псы Финна сорвались с привязи и кинулись на молочного брата

Диармаида, который в поисках спасения бросился к отцу. Диармайда, однако добежать не

успел и был закусан до смерти. Отец погибшего мальчика превратил его в серого

пятнистого кабана и пустил в лес, пропев при этом заклинание, предрекающее ему и

Диармайду гибель в один день. И во время охоты Диармайд смертельно ранил этого

кабана и сам погиб от его клыков. Юный Финн отведал лосося мудрости, и, согласно

одной из версий, Финн погиб от гарпуна. Св. Айльбе, вскормленный волчицей, до конца

своих дней покровительствовал волкам, не забывая о своем «молочном братстве», а св.

Кива, вскормленная точно так же, имела прозвище «девушка-волчица», и ноготь на