Annularis (СИ)

— Я тебе сейчас скажу кое-что… — тихо зашептал он, вынуждая Тики наклониться к нему поближе, как будто боялся, что их могут подслушать, — о чем никто не знает, хорошо?

— Только если ты готов поделиться этим секретом, — серьёзно кивнул Микк, и Тимоти глубоко вздохнул, вновь осмотревшись по сторонам, после чего приподнялся и прошептал парню в самое ухо:

— Аллен на самом деле мне не братик, — он замер, напряжённо облизнувшись, и Тики недоуменно нахмурился.

Если не брат, то кто? Ведь Уолкеры были похожи друг друга так, что просто нельзя было сказать, что они — не семья.

Только если…

— Он — мой папа.

Тики замер как громом пораженный, не смея сдвинуться с места и не зная, как на это вообще реагировать. Для него это было странно, дико и совершенно невероятно, потом что Аллен… Ему же всего восемнадцать! А Тимоти — шесть лет, даже меньше. И если Тим и его мальчик — отец и сын, то получается… Получается, Тимоти — это… Что? У Аллена кто-то был в возрасте двенадцати лет?..

Или это…

Аллена изнасиловали, когда ему было двенадцать. И Аллен говорил ему о фертильности. Об экспериментах.

Значит, дело в том, что Аллен выносил Тимоти? И Тим — ребёнок одного из тех… Из тех уродов, которые посмели прикоснуться к его мальчику?..

По срокам все сходилось.

Тики коротко выдохнул, поняв, что все это время смотрел куда-то в стену.

Господи. Чёрт. Господи.

Как же Аллен смог все это вынести?

Как он смог не сломаться и продолжить быть таким… добрым к миру? К чему-то стремиться и чего-то добиваться?

Его мальчик выносил дитя одного из тех уродов, да ещё и после того, как лишился родителей и остался один. Как смог это пережить двенадцатилетний ребёнок?

Тики не знал.

— Но я не должен об этом знать, — быстро пробормотал Тимоти, вмешиваясь в его поток мыслей. — Так что не говори Аллену, хорошо?

Возможно, именно Канда и помог тогда Аллену, почему теперь носится с ним вот так и не даёт и шагу ступить без присмотра? В таком случае, его поведение становилось понятным Тики, и он даже… Он мог бы сказать, что благодарен охотнику за то, что тот заботился о его мальчике, который… Хотел покончить собой?

Аллен тогда назвал себя двенадцатилетним суицидником, когда они с азиатом перешли в открытое столкновение. Точнее, сказал, что больше он уже не такой, и пора бы прекратить так о нем печься и немного повернуться к своим проблемам.

Значит, Канда знал. Он не мог не знать, если так.

И тогда…

Тики крепко сжал выжидающе наблюдающего за ним Тимоти в своих объятиях и уткнулся носом в его пропахшие и пропитавшиеся уже запёкшейся кровью волосы.

— Ты ведь не скажешь, правда?..

Тики молча показал головой. Вот об этом он Аллену точно не скажет. Если даже сам Тим по идее не знает ничего, значит, у Аллена есть причины скрывать это. И, в общем, Микк вполне мог его понять — взять хотя бы возраст юноши, не говоря уже о том, что он был, по сути, не отцом, а матерью.

Именно поэтому, считал Тики, и стоит молчать об этом. Если его мальчик сочтет нужным — он сам расскажет.

— Нет, — наконец, обретя дар речи, вслух отозвался парень. — Не скажу. Но сам-то ты про это откуда знаешь?

Тимоти неопределённо качнул головой.

— Дед рассказал. Ну, деда Кросс то есть, — поспешно пояснил он, видя удивлённый взгляд. — Он как-то выпил больше положенного и проболтался.

— И неужели потом не вспомнил? — Тики прищурился, позволив мальчику отстраниться, и постарался улыбнуться.

Тот пожал плечами немного растерянно.

— Не знаю… Но Аллену он, кажется, про это ничего не сказал…

— Понятно, — кивнул парень и ласково погладил мальчика по голове. — Ладно, тогда давай поговорим об этом немного позже, когда ты искупаешься, хорошо?

Тимоти радостно зажмурился и сразу же как-то помрачнел, взглянув на Тики подозрительно.

— А ты не оставишь Аллена? Будешь рядом? Я просто впервые вижу, чтобы он так… — мальчик нахмурился, закусывая губу, и скрестил руки на груди в задумчивом жесте. — Был так… счастлив?

Тики почувствовал, как внутри у него всё взорвалось. Что-то закопошилось, обжигая внутренности чуть ли не до боли, и он порывисто и как-то ломано притянул к себе вскрикнувшего от неожиданности ребёнка.

— Не оставлю — если сам не прогонит, — прошептал он и, подхватив Тима на руки (парень теперь понимал, почему Аллен носил его на руках редко — тот был довольно тяжёлым), направился в ванную.

Через полчаса, в течение которых Микк успел весь промокнуть, устроить захват королевского деревянного корабля пиратами, рассказать несколько сказок из недавно прочитанных книг, тоже залезть в ванну, поддавшись уговорам, и помыть длинные рыжие волосы мальчика, они вышли разморенные и сонные.

В каюте неожиданно обнаружился дремлющий Аллен, сидящий в кресле с не выключенным голопланшетом на коленях — видимо, заснул за работой. Тим сразу же напрягся, осторожно подходя к нему, и Тики позволил себе полюбоваться, пока никто не видит.

Аллен заворочался, когда Тим сел рядом и погладил его по голове, открыв сонные глаза. Тики присел с другой стороны и вздохнул.

— Тебе бы и правда поспать, Аллен, — произнёс он, когда юноша удивленно воззрился на него и устало улыбнулся.

— И чего ты такой заботливый?.. — смешно надув щеки, проворчал он, кажется, уже больше совсем не злясь.

— Потому что от твоего состояния полностью зависит полёт? — задумчиво предположил Микк в ответ, заметив, как юноша смущённо осматривает его.

Тим боязливо погладил Аллена по груди со стороны левой руки, и Уолкер перевёл на него взгляд, всё ещё слегка сердитый, но уже вполне благостный. Он отвесил мальчику лёгкий щелбан по лбу и скрестил руки над животом, отчего-то становясь враз таким домашним и уютным, что Тики еле удержал себя от желания обнять его.

— Ну, мистер, я жду.

Тим виновато втянул голову в плечи и принялся заламывать пальцы.

— Прости меня, пожалуйста.

— За что же я должен тебя прощать?

— Я подверг опасности Ковчег и всех людей, находящихся на нём, — произнёс уверенно спустя несколько коротких мгновений Тимоти. — Я не должен был забегать туда, куда ты мне запретил.

Аллен удовлетворённо кивнул и погладил мальчика по голове.

— Молодец.

— Значит, ты пришел еще раз мне запретить появляться в комнате управления? — вздохнул Тим, сползая к нему на колени и обнимая его за шею. Капитан обнял его в ответ и усмехнулся.

— Я пришел тебе отдать пропуск вообще-то, — признался он, немного отстраняясь и копаясь правой рукой в кармане своих джинсов. Оттуда юноша достал плоскую пластиковую карту и протянул мальчику. — Такой есть у каждого на Ковчеге, так что теперь ты полноценный член экипажа, и тебе позволено подниматься на капитанский мостик. Но только в моем присутствии!

— Ты… не доверяешь мне? — тихо поинтересовался Тимоти, испуганно заглядывая Аллену в лицо.

— Я боюсь за тебя, — сразу же ответил тот, чмокнув мальчика в лоб. — Пусть Цукиками ты и нравишься, управлять-то пока не умеешь, — пожал он плечами и, увидев погрустневший взгляд, хитро улыбнулся, — поэтому учить тебя буду, непоседа.

Тимоти радостно подпрыгнул, хлопнув в ладоши, и, уже успев отцепиться от Уолкера, снова бросился тому на шею, вызвав сиплый смешок.

— Спаси-и-и-ибо! — счастливо протянул ребёнок.

Тики наблюдал за ними молча, чувствуя, как всё у него тянется к теплу Аллена, греется и купается в его свете, как тело оттаивает и словно бы обретает лёгкость.

Микку хотелось обнять их. Обнять своего мальчика до хруста в костях, зацеловать, занежить и окутать заботой. Защитой.

Чтобы больше никто не смел трогать его.

— Спасибо, что унес его оттуда, — склонив голову набок, улыбнулся юноша, обращаясь к Тики и мягко сверкая глазами.

Снова такой необыкновенно живой, настоящий и яркий. Он подкупал каждым жестом, каждым взглядом, каждым словом.

Тики был ужасно рад, что он жив. Что он существует. Что Канда не позволил ему наделать глупостей тогда, много лет назад, когда он остался один. Микк даже подошел бы поблагодарить его за это, не будь его слова в таком случае прямым доказательством его осведомленности.