Нетореными тропами. Часть 2 (СИ)

- Так ты что девственник? Тебе ж под лет двадцать.

- Двадцать два. Воздержание и добропорядочность суть моей веры, за которую я в конце концов буду вознагражден, если пройду все испытания достойно. И это единственно правильно. Только так я чувствую себя… человеком, а не этим… как вы их зовете? Демоном.

- Пффф, - Хлоя продолжала потешаться над юродивым. Это он здорово придумала – скоротать время с шутом балаганным. Лайсве иногда водила ее вместе с детворой с округи на представления бродячих циркачей, которые часть заезжали в Эскендерию, но даже там не было так потешно. – Откуда ты знаешь, как будешь себя чувствовать? Ты же даже не пробовал. Голую бабу видел хоть раз? Титьки и что пониже.

Он недоуменно моргнул, покраснел и опустил глаза.

- То-то же. Мои братья, что большие, что мелкие от них млеют. Говорят, один раз увидишь – и все, остановиться не можешь, только о бабах и думаешь.

- Может… - они остановились у его убогой лачуги. Она была даже хуже того сарая, где жила Хлоя, если такое только возможно. Когда лил дождь, сверху капала вода, веяло холодным ветром из щелей в стенах. Чисто здесь было, да и только. Ну и проповедник все что-то постоянно латал и заделывал: закрывал одну дыру, как открывались еще две. – Но это не повод сдаваться перед трудностями и опускаться до уровня грязи. Хотя бы я буду тверд, и буду вести себя правильно. Тогда, быть может, что-нибудь получится… Хотя бы в моих глазах.

Хлоя хмыкнула. Надо же, какой чистоплюй. Посмотрим, что он запоет, когда припечет хорошенько.

- Так ты где-то собираешься работать? – поинтересовался он.

- Работать?

- Ну надо что-то делать, на что-то жить, раз замуж ты не хочешь.

- Я стану Королевой воров и все будут приносить мне подати.

- Я не о глупых детских играх, Хлоя, я серьезно.

- И я! Братья мне обещали, а раз обещали, значит, сделают. Как только я подрасту, а их банда станет тут заправлять, я буду ходить в мехах и в золоте. И может мы даже в верхний город переберемся. Тогда стану даже красивее Лайсве, вот увидишь.

- Нажитое нечестно богатство людей не красит. Они гниют изнутри, и в конце концов это становится видно снаружи.

- Пфф! Я стану Королевой и ты будешь мне кланяться!

- Нет, я лучше буду кланяться полотерке или посудомойке, которые не берут чужого. А тебе очень советую не ступать на темный путь, он ведет на самое дно. Хочешь, я помогу тебе уйти от этой грязи, зажить новой, спокойной и праведной жизнью.

- Ты мне не мамочка! Отвянь! Как хочу, так и живу.

Она показала ему язык и сложила руки на груди. Проповедник ничего не ответил и полез в подпол, где в холодной земле стояли горшочки с остатками еды.

- Будешь? У меня есть тыквенная каша и квашеная капуста! – донесся снизу голос.

- А ты что хочешь?

- Хм… капусту.

- Тогда давай мне капусту, а сам ешь тыкву.

Он никогда не спорил. Поставил на стол два горшка, достал две вырезанные им самим ложки и уселся есть. Хлоя чахла над своей капустой. К слову, она ее терпеть не могла, но уж очень хотелось досадить Ферранте и убрать это благодушное выражение с его лица. Хоп! Смахнула локтем горшок, глиняные черепки со звоном разлетелись, капуста рассыпалась по полу.

- Ай, какая я неловкая, - Хлоя поджала под себя босые ноги, чтобы не запачкать.

- Ничего страшного, я подмету.

Проповедник подхватил стоявшие в углу веник с совком и принялся убирать грязь.

- Ты не будешь больше? Я доем.

Хлоя пододвинула к себе полный еще наполовину горшок с тыквенной кашей и принялась уминать ее за обе щеки. Ферранте выбросил капусту и принялся аккуратно собирать черепки, грустно вздыхая. Ну да, посуда стоит дорого. А он постоянно где-то подрабатывает, всем помогать берется, чтобы хоть как-то ноги не протянуть. Да обжуливают его постоянно, тупой ведь.

- Закончила?

Он бережно забрал горшок и ушел его мыть на улицу. Хлоя шаловливо ухмыльнулась. Чистоплюй, от всех нос воротит, типа самый лучший. Вот теперь посмотрим, какой он праведник на самом деле. Она стянула платье через голову, а за ним и исподнее. Послышались шаги. Хлоя повернулась и защеголял перед замершим на пороге проповедником в чем мать родила. Второй горшок рухнул на пол и разлетелся вдребезги. Глаза Ферранте сделались размером с куриное яйцо. Хлоя развела руки в стороны и повертелась перед ним, чтобы он по достоинству оценил ее уже вполне округлившееся в нужных местах тело.

- Ну что, разве я не красивее Лайсве? Разве не закрадываются у тебя дурные мыслишки, а? Может, нарушишь свои дурацкие обеты хоть раз и увидишь, как это здорово? Я приведу тебя в дивный новый мир, где все счастливы! И без дурацкого Единого.

Она звонко рассмеялась, продолжая кружиться перед ним и качать бедрами.

В несколько шагов Ферранте оказался возле ее платья и протянул ей его, отвернувшись.

- Оденься, пожалуйста!

- Нет-уж-ки! А если я тебя поцелую?

Она убрала платье со своей дороги и потянулась к его сухим, потрескавшимся губам. Насколько это будет противно?

- Нет! – он отпрянул. – Я решил. Я спасу тебя. Выходи за меня замуж!

Ферранте опустился на одно колено и протянул ей руку.

- Что?! Да ты с ума сошел!

Он упрямо покачал головой:

- Нет. Я буду заботиться о тебе и научу жить правильно. Вот увидишь, ты станешь намного счастливее, чем сейчас. И тебе совершенно необязательно делать это…

Ферранте снова протянул ей платье. А вдруг и вправду больной? Глазищи-то какие шальные. Другой бы давно уж набросился на молодое мясцо, а этот вон трясется весь. Нееет, еще удумает какое извращение! Хлоя схватила одежду и принялась натягивать ее себя. От страха и сама начала колотиться.

- Да не смотри ты!

Проповедник живо повернулся спиной.

- Больной ты! Полоумный совсем. Пошел ты со своими предложениями знаешь куда?!

Он сутулился, но не отвечал и не поворачивался.

Расправляя юбку на ходу, Хлоя выскочила из его дома и помчалась прочь. Чтобы она хоть еще один раз к нему пришла! Даже с Лайсве! Нет, ни в жизни ноги ее больше не будет в доме этого извращенца!

Если день не задался, то не задался он с самого утра. Ночью как-то сильно похолодало, что Хлоя замерзла под худым одеялом. Когда всей дюжиной, они могли надышать в лачуге так, что даже в самые промозглые дни можно было согреться, но этой ночью как назло парни куда-то запропастились. Хлоя встала и принялась искать, чем бы наполнить урчащий от пустоты живот.

Послышались голоса. Вернулись-таки, не запылились. Выпивкой от них разило с улицы, Хлоя аж отмахнула с лица тяжелый дух.

- А вот и именинница! – позвал с порога совсем окосевший Начо. Ну лучше он… он вроде когда выпьет, добреет сразу, в отличие от остальных.

- У меня именины летом, а сейчас зима. Забыл? – усмехнулась Хлоя, ставя на стол жидкую чечевичную похлебку и воровато оглядываясь по сторонам, чтобы никто из набившихся в дом старших не отобрал.

- Но ты уже все равно совсем взрослая. Женщина.

- Ага, ты только заметил? Что, решили меня Королевой воров сделать в оплату за все пропущенные дни рождения?

- Ну так… шутка как бы… - начал мяться он, и только тогда Хлоя ощутила его нервозность. Что-то явно случилось. Она запустила в рот ложку с похлебкой. Когда еще поесть удастся? – Такое дело… мы тут немного, хм… поиздержались…

- Так, Начо, шел бы ты… а то лыка совсем не вяжешь, - оттолкнул его в сторону Лино.

Вот его Хлоя слегка побаивалась. Он никогда не пьянел, а если и пьянел, становился злым и страшным. Мог приложить хорошенько, да еще силы не рассчитать, что потом зубы по полу собирать придется.

- Так, малых, все еще хочешь стать Королевой воров?

- Как ты это сказал… - замямлила она, предчувствуя неприятности.

- Ну должна ж ты как-то свое существование оправдывать.

Хлоя забрала миску с похлебкой и отсела подальше.

- Надень тряпки покрасивше и цацки эти, что стражницкая девка подарила, ага. Поведем тебя к матушке Тертецци. Она научит, как стать… Королевой воров.