Уличный целитель Якоб, или Твой выбор (СИ)

— Отличный у вас фартук, — сказал я подошедшему патологоанатому.

— Угу, дедовский, он у меня мясником был, добрейшей души человек. Я Ганс. Будь добр, Якоб, качни воды, а то эти кисейные барышни, — он махнул в сторону отчитываемых стражей, — всего меня уделали.

Я налёг на рычаг.

— А что с пальцем? — задал я мучавший меня вопрос.

Ганс достал из кармана металлическую коробочку и потряс ею, внутри что-то затарахтело и заскреблось.

— Лучше его сжечь, — сказал я, холодея.

— А как же исследовательский дух?

— С колдовством шутки плохи.

— Я подумаю, — сказал он, пряча коробочку в карман и подставляя фартук под струю воды.

Подошли стражи, вид у них был как у побитых собак.

— Вы вовремя, — сказал Ганс, замещая меня на рычаге. — Давайте, отмывайте, чтоб как новый был, а то не дай бог дедушка на том свете рассердится и наведается к вам в гости, вы ж тогда и штаны обделаете, — сказал он и вновь хохотнул.

Оставив стражей порядка, я снял с верёвки высохшие обноски Веля и вошёл в гудящий, как потревоженный улей, дом. Пользуясь всеобщей суматохой, свистнул с печки забытый кем-то кипящий чайник и горсть чая из стоящей рядом жестяной коробки, а также пару баранок и кусок сахара. Пряча добычу под одеждой Веля, вернулся в комнату и запер дверь.

Укутавшийся в покрывало Вель сидел на кровати, как я и приказал. Как же мне нравится такое послушание! Я отдал ему одежду, а сам кинул в чайник заварку и достал большую кружку. Расколол ножом и положил в неё пару кусочков сахара. Вель оделся и заправил постель. Я наблюдал за ним. Во всех его движениях было что-то завораживающее, пленяющее взор. Он будто призывал: «Смотрите, смотрите на меня, вот он я какой. Возьмите меня!»

Вель вопросительно глядел на меня.

— Что? — переспросил я.

— Что там с хозяйкой? — повторил он.

Я налил чаю и сел на кровать. Подул. Вель сел рядом, почти касаясь меня, но я не отстранился. Мне, наоборот, захотелось прижаться к нему, обнять, или чтобы он обнял меня; но он, не двигаясь, ждал моего ответа. Я сделал глоток — вкусно.

— Держи, — сказал я, передавая ему кружку. — Вот ещё пара баранок есть, лопай.

— А вы?

— Слушай, давай уже на ты, а то на вы я себя старым извращенцем чувствую. А если уж мне уготована такая участь… Короче, ты понял.

— Ага, — кивнул он и отхлебнул чая. — Горячий.

— Ветер есть под носом? Дуй!

Он улыбнулся и подул.

— Бабка действительно умерла, — сказал я, решив не вдаваться в подробности, — и, с одной стороны, я, признаться, рад, но с другой… Что теперь будет с жильём — понятия не имею, а это скверно. В любом случае пара дней у нас точно в запасе есть, поэтому что-нибудь придумаем. А ты правда вчера пытался к ней на постой встать?

Вель кивнул, уплетая баранку. Было видно, что он всеми силами сдерживается, чтобы не проглатывать, не жуя: его чуть ли не трясло от голода. Я опустил взгляд. Он уже хотел откусить от второй, но замер и протянул её мне вместе с кружкой.

— Слушай, не зли меня, — сказал я, вставая, — велено есть — значит, ешь.

Я взял оставшийся сахар, булькнул ему в кружку и долил чая.

— У меня есть немного денег, поэтому, как пойдём искать новое жильё, где-нибудь ещё перекусим.

Это его успокоило, и он махом заглотил вторую баранку, откинулся на стену и, уже не спеша, потягивал чай.

Я рассматривал его родимое пятно. Он поймал мой взгляд и дёрнулся, чтобы отвернуться, но я коснулся его руки, а затем взял за подбородок и повернул к себе.

— Что…

— Тс-с, — цыкнул я и коснулся пятна пальцем.

Меня будто обожгло изнутри, и я отдёрнул руку. Вель испуганно на меня посмотрел.

— Жжётся, — сказал я и улыбнулся. — Что же придумать?

Я встал и полез в недра буфета.

— Где-то же он тут был, — произнёс я, выгребая всякий хлам. — Ага, вот!

— Что это?

— Галстук, что же ещё, — сказал я, забирая у Веля пустую кружку.

— Галстук? — Он сморщил нос. — Голубой в белую ромашку?

— Так, сиди смирно! — Я пытался повязать ему галстук наискосок через голову, как повязку, чтобы он закрывал правый глаз и пятно на левой скуле. — Я их сам, между прочим, вышивал!

— Оно и видно! И кого же ты в таком галстуке соблазнял?

— Не твоё дело, это было давно и неправда. Вроде не видно, — сказал я, осматривая его с разных сторон.

— И мне так ходить по городу?

— Я целитель Якоб, ты мой пациент с подбитым глазом. Ещё есть вопросы?

— А вы меня вылечите, доктор? — спросил Вель и игриво подмигнул.

— И что это сейчас было? — спросил я.

— Повелителю шлюх нравилось, — потупился он.

— Кому-кому? Повелителю мух?

— Шлюх, это…

— Стоп-стоп, — прервал я, — с меня на сегодня хватит историй. Всё, идём искать жильё.

Мы вышли из дома и нос к носу столкнулись с моей давешней клиенткой.

— О, господин Якоб! — обрадовалась она.

— Доброе утро, госпожа…

— Арианна, можно просто Ари или Анна. А вы здесь живёте?

— Да, — сказал я, глядя на её брата, которого она держала за руку.

Тот приплясывал, уперев свободную руку в бок и выставляя на пятку то одну, то другую ногу.

— А мы тут у одной бабушки всегда пирожки покупали, Николя их в последнее время только и ел.

— Я же сказал, что больше не люблю эти вонючие пирожки. Не буду их есть! — возмутился Ник и топнул ногой.

— Тише, Никки, веди себя подобающе.

Никки тем временем добавил в танец новый элемент: каждый раз, выставляя ногу на пятку, он корчил рожицу и, смеясь, показывал язык. Я оглянулся. Вель тут же спрятал свой язык и принялся разглядывать облака.

— Это мой пациент Вель, у него проблемы со зрением… и, возможно, с головой, — добавил я, наблюдая, как тот косится и подмигивает высвободившемуся и крадущемуся к нему мальчишке.

— Здравствуйте, Вель! Какие чудесные ромашки! Они волшебные?

— Несомненно, я же их сам вышивал, — вставил я.

Тем временем мальчик схватил Веля за большой палец руки, потянул вниз, и Вель рухнул перед ним на колени. Повернул палец влево, туда же склонилась голова Веля. Мальчик засмеялся и наклонил палец вправо, голова повторила движение. Улыбаясь, он приблизился к Велю вплотную, тот не двигался. Тогда он взялся пальчиками за край повязки и заглянул под неё.

— Кусь! — сказал Вель и цапнул пацана за бок.

Тот восторженно заверещал, попытался вырваться, но был пойман и вскинут на плечи, через пару секунд они уже скрылись, гогоча, за углом дома.

— А Вель хороший, — задумчиво произнесла Арианна.

— Так вы бывали здесь раньше?

— Пару раз, обычно мы покупали пирожки у бабушки на перекрёстке, а сегодня она не пришла, вот я и забеспокоилась.

— Боюсь вас огорчить, но сегодня ночью кто-то ограбил её и убил.

— Какой ужас! — Она прижала пальцы к губам. — Только Никки, пожалуйста, не говорите!