Золото и медь. Корона солнечных эльфов (СИ)

утонченном лице и косясь на мохнатую фигуру ирилай. Ветер, взвившись,

затрепал светлые волосы эллари. — Входя в замок, каждый воин должен

сдать меч, и озерных эльфов это тоже касается!

Гердерик рванулся из рук солнечного эльфа, но тот предусмотрительно

схватил его покрепче.

— Еще одно слово и я его тебе Лподарю! — заорал он, тщетно пытаясь

высвободиться. — Предварительно воткнув в твою хилую тушку!

— Гердерик, пойдем! — твердо сказал Кравой и, не дожидаясь второй

волны ссоры, силой увлек все еще упирающегося друга за собой.

Через несколько секунд оба уже быстро шагали по коридору. Все еще

растрепанный, но уже немного успокоенный, Гердерик шел рядом с

Кравоем; его лицо снова приобрело привычное твердо-внимательное

выражение. Солнечный эльф с улыбкой искоса поглядывал на друга,

пытаясь найти изменения, произошедшие с тех пор, как они виделись в

последний раз. С тех пор внешность главнокомандующего войсками Инкра

стала еще выразительнее: мужественный, немногословный, он был красив

той суровой красотой, которой наделены северные мужчины. Он казался

рано повзрослевшим от войны и оттого, что уже давно стал отцом, но в то

же время в нем была какая-то лихая, почти мальчишеская молодость.

— Я рад, что ты приехал, — в какой-то момент вдруг весело заявил

Кравой. — Глоток хорошего вина пойдет тебе на пользу, да и мне тоже.

— Я бы не отказался от пары-тройки куриных ножек — или у вас тут такое

не едят?

— Ну, что-что, а куриные ножки в Рас-Сильван с собой привозить не надо!

Хотя обед уже закончился, думаю, мы что-нибудь найдем на кухне.

Помещение кухни располагалось в подвальном этаже; Кравой любил

украдкой наведываться сюда, когда никого из поваров не было — он

приходил за сладким: при его любви к оному, порций, выдаваемых за

обедом, завтраком и ужином, ему казалось мало, а требовать добавки было

как-то неудобно. Уверенным шагом петляя по коридорам и лестницам

замка, он провел ирилай в столь любимое им место. У самой двери сделал

Гердерику знак молчать, и, осторожно открыв дверь, заглянув внутрь. Им

повезло — в кухне никого не было. Кравой вошел.

Кухня была просторной и теплой. Длинный деревянный стол протянулся

через всю комнату; шкафы со стеклянными дверцами тихо стояли под

стенами, в них за стеклом виднелась разнообразная еда. Ободренный,

солнечный эльф широким жестом пригласил друга.

— Заходи и будь как дома!

— Если я буду как дома, то через час здесь не останется ни одного куска

мяса, — усмехнулся ирилай, настороженно осматривая помещение из-под

прямых темных бровей.

— Ничего страшного: эллари мяса не едят, а с краантль я как-нибудь уж

договорюсь, — успокоил его Кравой.

Убедившись, что все спокойно, Гердерик расслабился и плюхнулся на стул.

Кравой проворно проверил содержимое шкафов, открывая один за другим

и выставляя на стол все, что ему казалось аппетитным.

— Так… Это похоже на курицу… или нет! Это свиная ножка! Нет — ЭТО

РЫБА! — неумолчно вещал он, расставляя перед ирилай это кулинарное

великолепие.

— Да мне, наверное, хватит… — растеряно попытался остановить его

Гердерик.

— Ну хватит, так хватит! — веселым голосом отозвался краантль, бросая

поиски и усаживаясь рядом с другом.

— Давай лучше рассказывай, как ты тут живешь, — предложил ирилай, с

аппетитом откусывая крепкими белыми зубами большой кусок мяса, сорт

которого затруднился определить Кравой.

— Да как живу… Нормально живу.

— С людьми расплатился?

— Слава Краану, расплатился.

Ирилай издал одобрительное мычание.

— Но ты же знаешь, — продолжал Кравой, — за одной проблемой тут же

следует другая…

— Это ты точно подметил! — неожиданно оживившись, перебил его

Гердерик, взмахивая зажатым в руке куском мяса. — Вот у меня, например,

недавно стало в два раза больше проблем.

— Неужели хэуры попросили тебя стать еще и командующим войсками

Сиэлл-Ахэль?

— Нет, — буркнул Гердерик. — Просто у нас дома завелось еще одно

существо, которое требует не меньше чем половины моего сердца.

— У вас с Эйзили родился еще один ребенок?! — просиял Кравой.

— Девка! — объявил ирилай, тщетно пытаясь скрыть самодовольную

улыбку. — Теперь у меня есть не только сын, но и дочь.

Кравой притворно вздохнул.

— Ну, я тебе сочувствую — это ведь не…

Он не успел договорить, как за дверью послышались голоса и топот. В

следующую секунду дверь с треском распахнулась, и в кухню, в одной

сорочке, с развевающимися, точно рыжий флаг, волосами влетела

Аламнэй. За ней, подобрав юбки, мчались две запыхавшиеся эллари; одна

из них держала в руке какую-то одежду.

— Не хочу, не хочу!!! — вопила эльфина, несясь вокруг стола, точно

маленький зверек, и путаясь в длинной сорочке. — Не хочу в платье!

Няни ринулись за ней, наперебой крича что-то и тем самым еще больше

усиливая суматоху. Сидящий за столом Гердерик, застыв и все еще сжимая

в руке мясо, изумленными глазами наблюдал за необычной картиной.

— Не хочу — не буду! — продолжала визжать девочка, закладывая

очередной круг вокруг стола и ловко уворачиваясь от преследовавших ее

нянь; огненные волосы пылали, точно перелетающий с места на место

костер.

На очередном круге она вдруг заметила отца и мигом кинулась искать у

него защиты. Поймав малышку на ходу, Кравой быстрым сильным

движением вскинул ее на руки.

— В чем дело?! Что у вас происходит?!

Едва оказавшись на руках у родителя, эльфина тут же вцепилась в него,

точно зверек. Раскрасневшиеся эллари остановились, тяжело переводя

дыхание.

— Мы принесли девочке красивое платье, а она не хочет его надевать!

Требует, чтобы ей отдали старые штаны.

— Ну, так отдайте, — ответил Кравой. — Она же ясно сказала, что не хочет

платья — зачем вы ее заставляете?

— Но… — осторожно начала одна из эльф, смущенно опуская глаза перед

Кравоем. — Мы думали, будущей велларе следует привыкать к женскому

платью…

Жрец солнца не дал ей договорить.

— Во-первых, — начал он с такой неожиданной строгостью, что бедная

эллари покраснела до самых ушей, — она не будущая веллара — она

является ею по своему рождению, и никакое платье не может ни добавить

ей сил, ни отнять. А во-вторых… — он нахмурился еще суровее. — Я думал,

в Рас-Сильване больше прислушиваются к пожеланиям детей. Отдайте

штаны немедленно!

Не поднимая глаз, эльфа удрученно протянула Кравою отобранную

одежду. Аламнэй незаметно для отца скроила противную рожицу и

показала няне язык. Потом, заметив сидящего за столом Гердерика, на

всякий случай показала язык и ему.

— Аламнэй, это невежливо, — не оборачиваясь на дочь, спокойным

голосом заметил Кравой; эльфина в изумлении уставилась на отца — как

он мог заметить ее выходку?! Ведь он смотрел в другую сторону!

— Невежливо потому, что Гердерик — мой друг, — невозмутимо продолжал

солнечный эльф. — Кроме того, я уверен, он не имеет ничего против того,

чтобы девочки ходили в штанах…

Ирилай поспешно кивнул, подтверждая его слова. Кравой спустил дочь с

рук и вручил ей драгоценные штаны.

— Вот это рыжее существо — моя дочь, Аламнэй, — размягченным голосом

пояснил он, обращаясь к Гердерику.

Эльфина неожиданно смутилась и спряталась за Кравоя, прижавшись

лицом к его руке. Озерный эльф улыбнулся на девочку, жавшуюся к отцу.

— Я так и понял — кто еще может быть таким шумным! У меня самого дома

есть примерно такое же, только мальчишка — чуть постарше, еще шумнее,

и все время норовит уронить что-нибудь себе на голову…

— О, не сомневайся, с этим у нас тоже все в порядке! — заверил Кравой.