Две войны (СИ)

16. The Yellow Rose Of Texas - “Желтая роза Техаса” появилась на свет во время Мексиканской войны и позднее приобрела огромную популярность среди солдат Техасской бригады. Любой техасец до сих пор может напеть эту песню. Лозунг южан, появившийся в начале 1863: “С бароном дамы. Бог и наше Право”.

*

- Хочешь рыбу? – Бен бесцеремонно уселся на траву рядом с Джастином, выдернув того из глубокого забытья, которому он подвергался каждый раз, будучи охваченным воспоминаниями. – Речная! На вот, попробуй и будет тебе счастье.

Джастин несколько часов отходил от изнурительной работы в лагере. Этим утром к ним привели два взвода новичков, присланных из Джорджии. Покончив с необходимыми формальностями, новобранцы приступали к элементарному военному обучению и Джим Бивер, ухмыляясь, поднял Джастина в начале шестого и заявил:

- Может быть, тебя и разжаловали до рядового, но ты, кентавр, был и остаёшься старшим лейтенантом, так что, чего мелочиться? Ступай, принимай молодёжь и вбей им, в их скудные зачатки мозга, как надо воевать.

- Я не имею права их тренировать. Гейт меня разорвёт на части, если узнает, что я вмешиваюсь. – Простонал Джастин, поднимаясь со скамьи и откидывая назад спутанные после сна волосы, протирая кулаком, слипшиеся глаза и видя, как Джим снова кривит губы, весело произнеся:

- Это его распоряжение. Все равно ты нихрена не делаешь, только спишь все время.

Джастин никак не мог выспаться, он страдал хронической мигренью, недавно пережитая лёгочная болезнь, которая свалила его с ног в Вайдеронге, сейчас возвращалась редким сухим кашлем, а глаза, воспалённо смотрели на весёлых молодых солдат, когда он начал гонять их по вырубленному в лесу плацу. Не особо охотно вспоминая былые времена - когда ему присвоили звание офицера, пока с ним были - прежний Крис, старина Стив, некогда хороший друг Норманн; от этих воспоминаний его тошнило: уже ничто и никогда не вернёт его в то время.

Регулярные вооружённые силы были слишком немногочисленны. Почти всю тяжесть войны несли на себе иррегулярные формирования, такие как этот: артиллеристы и отряд спешенной кавалерии, полковником которой был злорадный Кристофер Гейт, они не могли защитить Атланту или выгнать войска противника из оккупированного Ричмонда, но лесные границы они охраняли крайне тщательно, не давая северным войскам пробиться к Диксиленду (17).

Эти батальоны лёгкой пехоты, спешенной кавалерии, разбитые остатки которой подходили к их лагерю и артиллерийские батареи, составлявшие иррегулярные вооружённые силы, хоть и являлись профессиональной армией, все же были, что пуля, рядом с пушечным ядром многотысячной армии Севера. И Калверли подсознательно ожидал какую-то западню, паническая уверенность в опасности их хрупкого положения, выводила его из себя. Он не желал заострять своё внимание на оборонительной стратегии, так как она никогда не являлась его коньком, ведь в своей обороне он допустил огромную брешь и теперь целыми днями только и делал, что скрывался от Гейта, который явно жаждал встречи с ним, но в его палатку больше не заходил. Джастин спал в обнимку с мушкетом, рискуя пристрелить назойливого мальчугана Бенджамина, который, видимо, решил завязать с новоприбывшим тесную дружбу, но его частые визиты в палатку - серьёзно раздражали Калверли.

- Нет, я не голоден. – Грубо отрезал Джастин, скорее от неожиданности, чем со злости, когда Бен пихнул его в плечо. - Но спасибо.

- Когда ты ел последний раз? – не унимался парнишка, участливо заглядывая в глаза, при этом, продолжая ковырять рыбину, вынимая мелкие косточки и складывая их в маленький тряпичный мешочек. - Вчера или позавчера?

- Недавно. – Уклончиво ответил Джастин, внимательно наблюдая за манипуляциями солдата и искренне недоумевая. - Что ты делаешь?

- Это на удачу. – Деловито сказал парень, сложив ещё несколько косточек в мешочек и завязав его. – Что-то вроде амулета. Я складываю сюда мелкие камушки - на которых лежали наши погибшие ребята, землю, в которую их положили и, теперь вот, речную рыбу, которую мы ели все вместе. Сейчас они все мертвы, но это дань их памяти. К концу войны он будет полон. Это своеобразный амулет.

- Ты шутишь что ли? – Джастин почему-то не удивился причудам мальчугана, наверное, потому что ему было глубоко наплевать: он просто больше не верил в святыни и тем более в удачу. – Это же всего лишь рыбьи кости, Бен. Что с них проку? Лучше бы порохом запасался, нужнее будет.

- Ты ничего не понимаешь! – обиженно засопел тот, резко пряча мешочек за пазуху; по его надутым губам Калверли понял, что мальчишка совершенно серьёзен и ко всему же раздосадован Джастиновым непониманием.

- Угомонись, я просто спросил. - Устало вздохнул Джастин и отвернулся от фыркающего солдата: ему уже осточертело спорить, с кем бы то ни было. Ему хватало своего доставучего внутреннего голоса.

- Нет, ну с тобой явно что-то не так! Что ты такой угрюмый, Джей Ти?

От этого прозвища Джастина передернуло, и он почувствовал, как кровь отошла от лица.

- Во-о-от! Глянь-ка, Джим! – крикнул лейтенанту солдат, активно махая руками, призывая того подойти. - Посмотри, как он побледнел! Ещё есть отказывается…

- Бен, отвали от человека! – Гаркнул Джим, присаживаясь рядом с, негодующим от злости, Бенджамином. - Не хочет, так не суйся, кто тебя просит?

- Эта рыба хоть и речная, но просто великолепна! – не унимался тот, демонстративно отправив кусок рыбы в рот. - Дорапон кишит всякой живностью, её во время приливов просто прибивает к берегу. Собирай – не хочу. Даже сети не расставляли.

- Рыба лучше, чем кости. – Хмуро отозвался Джим, сосредоточенно выковыривая кончиком ножа грязь из-под ногтей.

- Вы это о чём? – не понял Джастин, озадаченно посмотрев на солдат.

- Наши парни то и дело подбирают мертвечину. – Бесчувственным будничным тоном отозвался Джим, не отрываясь от своего занятия. - Оленей, вепрей, раздувшихся лошадей. И людей тоже. Их приносит течение, время от времени. Валяются среди рыбины.

– Слишком много мёртвых в последнее время, – устало вздохнул Бен, - уже с полсотни закопали вместе с нашими солдатами. Вчера ещё пятерых нашли – двое янки и трое наших.

- Откуда идёт течение? – живо поинтересовался Джастин, поудобнее усаживаясь на траве. - С запада?

- Так точно, - подтвердил его догадку Джим, вытирая острие ножа об рукав рубахи, - с запада, иногда с юго-запада, если солёное озеро наполняется после дождей, то тогда ещё можно встретить трупы на берегу Бойбишула, она впадает в Дорапон с юга. Знаешь, может, бывшая железнодорожная станция Манассас? – Джастин коротко кивнул. - Вот там солёнка и примыкающая к ней, Бойбишул. В неё скинули все трупы после резни месяц назад, ну а течение пригнало их сюда.

- Почему бывшая? Что там произошло? – Калверли едва не лишился голоса, услышав о новой битве на злополучной станции.

Вроде не так давно, всего год назад, он сам доблестно сражался там, проливал кровь и пот; именно там проявил мужество и отвагу, наверное, в первый и последний раз в своей жизни совершив геройский поступок и получив своё повышение. Всего год прошёл с того жуткого сражения, но память, услужливо покинувшая его, вместе с умершим в его душе огнём, обманчивым эхом шептала об этом, как о событии столетней давности: далёком и пустом. Ему нужно было узнать, где станция и идти к ней, бежать от чёртового Гейта, от этой ненависти и этих людей в лагере. Он не знал дороги в Вашингтон, но он должен был узнать дорогу домой.

- Да, была там, очередная заварушка. - Джим улёгся на траву. - Их целью было добраться до Ричмонда одновременно с востока и с севера, но наша конница вынудила этих пидоров повернуть назад. Тогда, отступающие пятый и шестой пехотные подразделения, попали в засаду на станции. Янки там взорвали пути и наш торговый поезд – он направлялся в Ричмонд, чтобы пополнить военные запасы. Без них наша армия была бессильна. Пехотинцы всеми силами удерживали янки на станции, пока твоя кавалерия ожидала помощь из Эскадрона, которая так и не прибыла. Более двадцати тысяч солдат переправили южнее, на левый фланг. Говорят, там разразилась настоящая резня, но это до конца не подтверждено… сейчас мы в полном неведение, относительно юга. Говорят Джонсборо и Кентукки пылают, и янки двинулись на Техас, но пока их удерживает и оттесняет Огайская армия. А Атланта готовится к эвакуации.