Две войны (СИ)

Нижнее плато скалы, на которой он устроил привал, полностью скрылось под натиском речной воды, из чего Джастин сделал вывод, что сейчас прилив и его спутницей этой ночью будет полная луна. Сон свалил его с ног сразу же, как скрылось за горами солнце, а проснулся он, уже глубокой ночью, но светлой и ясной, благодаря лунному свету, залившему весь край. Только красоты ночного леса мало привлекали внимание Джастина, потому что выстрелы, раздавшиеся где-то внизу, у реки, стали причиной его быстрого пробуждения и заставили сердце упасть камнем вниз; куда-то во тьму, где бурлящая по венам кровь, словно воды Дорапона, заполняла все его нутро, вынуждая вскочить на ноги и кинуться бежать. Он несся вниз, не разбирая дороги, перепрыгивая валуны и каменные глыбы, сильно ударившись лодыжкой о камень. Выстрелы повторились протяжной очередью, которая эхом отразилась от каменных сторожей и разнесла громкий звук по лесу.

“Если эти выстрелы принадлежат янки, то мне придётся призвать все свои силы на то, чтобы скрыться от них в чаще леса и запутать след, - он был более чем уверен, что ночь поможет ему в этом. - Но если это конфедераты, то возможно я смогу поговорить с ними и скажу им кто я. Они дадут мне коня и еду, и я сразу же отправлюсь домой. Хватит с меня этого дерьма”.

Рискованно было, с его стороны, так опрометчиво кидаться под пули неизвестных войск, но и в неведении прятаться в горах Джастину не позволила бы совесть.

“Вдруг это южная кавалерия?”

Они единственные, кто в состоянии узнать его и помочь, ведь пехота или артиллерия и не слышали о старшем лейтенанте Первого Кавалерийского Эскадрона Вирджинии бесследно пропавшем в бою у холма Гвен - Джастине Тристане Калверли. При встрече с южанами из других подразделений, Джастина, наверняка, постигла бы участь всех дезертиров – расстрел или тюрьма, причём первое было более вероятно, учитывая, что возиться с ним и кормить лишний рот до прибытия в город никому не надо. Он мог надеяться только на своих, тех, кто когда-то, был с ним в боях и чья кровь смешивалась с его собственной, в полевых госпиталях. На тех, кто теперь, по прошествии стольких месяцев, стали для него - никем. Но лишь они, могли хоть как-то помочь своему бывшему лейтенанту.

Дорога виляла то влево, то вправо: так стремительна была круть утёсов, и Джастин, в первые же минуты спуска по извилистой тропе, поставил себе несколько синяков, разбил колени и локти, но не снизил скорость. Камни с шумом катились из-под ног, и он скользил вниз по гладкому граниту, снова падая и поднимаясь, но продолжая свой путь.

Невероятная радость охватила его, когда скальные массивы оказались позади, и он очутился на мшистой полосе: ноги увязли в иле, а шум реки перекрыл тяжёлое рваное дыхание. Он больше не слышал шума боя, но продолжил идти по направлению к лесу, откуда несколько минут назад раздавались выстрелы или то, что показалось ими, его изголодавшему мозгу. С каждым новым шагом, всё больше разрасталась растительность, просыпающаяся после зимы. Джастин ступил в лес, слегка прихрамывая, прислушался, заколебался, а потом прошел еще с полсотни ярдов по нижней тропе, которая вилась по дну лощины. Где-то ухала ночная птица, но человеческих голосов, грохота орудий или пуль не было слышно.

- Проклятье, где же они? – Джастин развернулся, собираясь продолжить поиски от начала реки, но неожиданно мир померк, ночь заволокла его сознание, забрала его глаза и проглотила его уши.

Он свалился на мягкий травянистый ковёр, кровь хлынула из расквашенной губы, и он зашипел от боли.

- Эй, глянь-ка кто у нас здесь. – Крикнул куда-то в пустоту ночи мужской голос.

- Ва… что ж их так много-то развелось, небось, опять дезертир? – другой голос возник где-то слева от поражённого Джастина, но его обладателя было не видно в темноте, под кронами густых деревьев, скрывающих лунный свет.

- Ни хрена, бля! Это янки! Я тебе точно говорю, я слышал его голос – северный говор. – Калверли почувствовал исходившую от этого человека угрозу и неприязнь, которая просто давила по ушам своей силой.

- Да что ты там слышал? Опять налакался этого мутного пойла, которое гонит та девица, вот и заквасило мозги твои. Наш он, говорю тебе.

Первый и, до невозможности борзый, солдат, что-то вякнул второму, но третий голос перекрыл ругань двоих мужчин. Джастин уже понял, что это южные войска, да вот какие именно – он не знал, не видел их формы.

- Что у вас? Кларк, Бен, что вы опять выкинули, придурки? – третий человек остановился прямо возле Джастина и, наклонившись, зажёг спичку, поднеся её к самому лицу.

Алый огонёк резко развеял ночной мрак и Джастин зажмурился от рези в глазах, так и не увидев своих странных соотечественников.

- Послушайте, - выдавил Джастин, сощурившись, - я не северянин. Я кавалерист, мне нужна ваша помощь. Мой батальон разгромили.

“Правда чёрт знает сколько месяцев назад, но это вам знать не обязательно”. – Мысленно добавил он, уповая на благоразумие тех двоих, кто не возомнили в нем северного садиста в синем.

- Ничего себе, - присвистнул второй голос, более звонкий и высокий чем два других и явно принадлежащий самому молодому из них всех. – Слушай, Джим, а может отволочем его к командиру, пусть сам там разбирается. Пацану помощь нужна, вдруг ранен-то?..

- Я не ранен, - сказал Джастин, поднимаясь с земли, и сразу же осёкся под пристальным взглядом старшего мужчины, держащего спичку. “Чёрт, проговорился, дебил”. – То есть, незначительно, в руку… пустяк. – Он показательно сжал левую кисть, воображая, что там действительное есть ранение. - Прошло почти.

- Сука! – разразился злобным криком первый борзый солдат, расквасивший ему губу. - Брешет же! Ну, ты только послушай, кавалерист, что б тебя черти взяли! Что ж ты забыл в Вашингтоне, кентавр?

- Рот закрой, Кларк, - скомандовал некий Джим, и солдат, кипя от гнева, всё же замолчал, хмуро поглядывая на незнакомца, утирающего губы рукавом рубашки.

- Ладно, в лагере разберёмся, - наконец сказал их главный и кинул догоревшую спичку на землю.

- Нельзя его туда вести, - снова вставил свое слово Кларк, - пристрели его, да и всё! Нам своих бездельников хватает, а тут ещё и эта гнида шпионом их окажется, тогда хрен мы из леса выйдем…

- Сам знаю! – рявкнул командир, пихнув Джастина в плечо, вынуждая повернуться. Джастин повиновался и сразу же почувствовал, как верёвка туго стягивает запястья за его спиной. – Бен правильно толкует: отведём его к полковнику, вот там и посмотрим, какой из тебя кавалерист, сынок, - обратился он к Калверли, тоном, каким обычно отец поучает сына.

- Твою мать. – Первый солдат, Кларк, явно был не доволен отсутствием крови, которую с удовольствием бы пустил Джастину собственноручно, но как только они двинулись с места, ведя перед собой своего пленного, Кларк, немного приостыл и больше не подавал признаком агрессии, за что Джастин был ему безмерно благодарен.

Скажи этот ублюдок ещё, хоть слово в его адрес и, даже с завязанными руками, при помощи одних только зубов, он вырвал бы у него язык и заставил сожрать, но при таком раскладе, точно не увидел бы лагерь, свалившись в кусты с ножом в печени.

“Чёрт их знает на кого нарвался. Из одного плена в другой”.

Пока они шли, Джастин быстро прокручивал в голове всевозможные байки, которыми можно накормить этих голодных псов, но, понимая, что он не в курсе событий творящихся на фронте, бросил эту затею.

“Ещё ляпну что-нибудь и не успею охнуть, как схвачу пиздюлей. Буду действовать по обстоятельствам… как получится. Брось ссать, Джей Ти, – так бы сказал ему Кристофер, окажись друг рядом в этот момент, - ты всё провернёшь в лучшем виде, старик”. Джастин не знал, почему вдруг голос Гейта возник в его голове, но это слегка помогло ему успокоиться.

- Эй, а полегче, нельзя? – раздраженно возмутился Джастин, когда его, пинком, заставили прибавить шаг, только в ответ, он услышал тихий и недовольный голос Джима, шедшего за его спиной, пока рядовые Кларк и Бен прочесывали местность в нескольких шагах по обе стороны от них: