Любовь и смута

- Государыня, что с вами?! - в ужасе вскрикнула Ингитруда.

Этот окрик словно пробудил королеву от её помешательства, по крайней мере, взгляд её прояснел, но сразу наполнился бесконечной тоской.

- Уходите, оставьте меня одну, - тихо проговорила она, отвернувшись от своих придворных.

Дамы бросились на колени.

- Государыня, мы не предавали вас, мы ваши преданнейшие рабыни! - запричитали женщины, орошая слезами руки королевы.

- Если это так, то принеси мне сейчас же то, что я тебе велела, - холодно проговорила королева, обращаясь к Бегге.

Камеристка, плача, тяжело поднялась с колен и отправилась вон из покоев, столкнувшись в дверях с графом Барселонским.

- Бегга, отчего вы в слезах? - удивился Бернард, никогда за всю службу при дворе не видевший камеристку Юдифи в таком горе.

 Всхлипывая, она поведала ему, что королева не в себе, обвинила её, верную и преданнейшую служанку государыни, в измене и отправила за ядовитой настойкой. Что же это творится на белом свете, сеньор мой, что же будет теперь с королевой и с нами, несчастнейшими из подданных?!

- Вот что, иди в деревню, найди лекаря, он сейчас там. Одна не ходи, Ингитруда пусть отправляется вместе с тобой, - приказал ей Бернард.

Следуя за графом, Бегга вернулась в покои, старательно прячась за спину Бернарда, чтоб лишний раз не попадаться на глаза королевы. Однако она зря опасалась монаршего гнева -  Юдифь, не обращая больше внимания на происходящее вокруг, сидела в кресле, закрыв лицо руками. Ингитруда стояла рядом и безутешно плакала, глядя на государыню. Пожилая дама кивнула девушке и та послушно последовала за ней, а Бернард, едва они удалились, задвинул двери тяжелым сундуком и поспешил к государыне, надеясь привести её в чувства — совсем не ко времени королева потеряла самообладание.

- Государыня, вам нездоровится? - обратился он к ней.

- Оставьте меня все, - был ответ.

- Милая, приди в себя, сейчас не время для слез и отчаяния, - более ласково заговорил он с ней, взяв её за руки.

- Если мой сын мертв, то ничего больше не имеет смысла. Это я погубила его, я заслуживаю смерти, оставь меня, Бернард, уходи, - она отвернулась от него, не желая никого видеть и о чем-либо говорить.

- Но твой сын жив, - уверенно произнес граф.

Юдифь вновь взглянула на него – теперь взгляд её потеплел, хотя смотрела она с недоверием.

- Почему ты так думаешь? Ведь Лотарь хотел его смерти, а нынче мой маленький Шарло в его руках.

- Даже если принцы победят - пока Людовик не отменил новый указ и не согласился отречься, Карл нужен им живым. Так им будет сподручнее диктовать свои условия отцу.

- Это так страшно... то, что ты говоришь сейчас...

- Юдифь, клянусь тебе, я спасу твоего сына из лап этих кровожадных псов, верь мне! - убежденно проговорил Бернард.

Услышав такие обнадеживающие слова, сказанные так уверенно, королева с искренней благодарностью взглянула на своего верного друга, единственного и надёжного, кто всегда понимал её, и кому она могла полностью доверять.

- Не время плакать, время бороться за победу, -  говорил Бернард, - мы победим, вот увидишь.

Найдя в своем друге такое нерушимое присутствие духа и невозмутимость, Юдифь невольно улыбнулась, вдохновленная его верой.

- Обними меня, - еле слышно прошептала она и закрыла глаза, встречая его поцелуй и крепкие объятия, подхватившие её с той же легкостью, с которой ураган подхватывает сорванный с дерева листочек и устремляет за собой, полностью подчиняя своей воле. Ещё так недавно она была полна решимости покинуть этот мир ради мира иного. Теперь же, когда она вновь обрела надежду и веру, ей хотелось не только жить, но и сполна вернуть себе радости земного бытия. Эта близость была ей сейчас необходима, и Юдифь самозабвенно отдалась стихии страсти и наслаждения, именуемой любовью Бернарда, желая хоть на время ничего ни знать, ни чувствовать, кроме счастья любить и быть любимой.

Когда в королевские покои возвратились взволнованные внезапным недугом государыни придворные дамы, в сопровождении королевского лекаря, они нашли свою королеву вполне здоровой. Юдифь, спокойная и невозмутимая, сидела за конторкой и писала письмо. Она писала своей сестре Эмме, которая была замужем за младшим пасынком Юдифи Людовиком Немецким. Юдифь давненько не вспоминала о ней за недосугом, но теперь пришло время вновь припомнить их родство, и королева решительно выводила ровным, уверенным почерком:

«Милая сестра...»

Враг появился под стенами дворца внезапно - в ахенском гарнизоне была объявлена тревога и общий сбор. Пока противник неспешно и основательно готовился к штурму, устанавливал баллисты и укреплял щиты, командир гарнизона, граф Рудольф, наскоро сообщил личному составу данные о неприятеле, объяснил отрядам их боевые задачи и красноречиво призвал своих бойцов нещадно бить врагов, защищая Ахен и королеву.

Юдифь с волнением наблюдала за всеми этими приготовлениями с галереи дворца.

- Ах, как не вовремя граф Бернард покинул нас! - горестно воскликнула Ингитруда, со слезами страха и горя в глазах.

- Так надо было, Ингитруда, это не твоего ума дело! - отвечала королева, бросив на девушку весьма строгий взгляд.

- Государыня, что же теперь будет, вот мерзавцы, как они посмели напасть на дворец! Клянусь, если этот проклятый Лотарь посмеет причинить вам зло, я выцарапаю ему глаза и перегрызу горло, - с ненавистью проговорила Бегга.

- Дорогие мои, - обратилась королева к обеим дамам, - пойдемте поскорее в капеллу, помолимся Пречистой Деве, да защитит она нас от врагов и споспешествует нашим воинам в бою! - и женщины поспешно устремились прочь из галереи.

Не успели ещё все защитники дворца занять свои боевые посты, как со стороны противника в их сторону полетели огненные заряды из баллист. Перелетая через крепостную стену, горящие смоляные шары падали на двор, воспламеняя всё вокруг. Вспыхивающий тут и там огонь того и гляди грозил переметнуться на стену и на деревянные дворцовые постройки. Часть ахенских воинов вынуждены были заняться тушением пламени, каждое мгновение рискуя сгореть заживо. Другие метали в неприятеля стрелы и камни, с особым усердием целясь в воинов, заряжавших баллисты, и прилагая все силы чтобы не подпустить врагов к стенам и воротам дворца. С обеих сторон уже появились раненые.