Две войны (СИ)

Казалось, Гейт был воплощением вопиющего спокойствия и Джастин, зная его с ранних лет, как собственное отражение в зеркале, ломал голову — какая очередная мысль, словно паразит, закралась к нему в сознание, противоречиво раздирая его человечность на куски.

— Твоя наглость, Джастин, сравнима только с твоей наивностью. Ты не перестаешь забавлять меня. Пожалуй, я отвечу на твой вопрос. — Хохотнул Крис. — Признаюсь, это было слишком просто. Я долгое время не замечал твоих терзаний, ты вечно исчезал, отказывался работать, устраивал глупые забастовки… Но мне было плевать, потому что ты, как закрытая на семь замков дверь — не позволял заглянуть внутрь и увидеть, что там творится, и не было смысла стучать и просить. И пускай, поначалу, твоя замкнутость меня бесила, со временем я привык, хотя не отчаивался найти подход к тебе. А потом, как-то раз, ты просчитался. Мне на глаза попался золотой портсигар, который показался мне довольно любопытным, учитывая, что ты никогда не покупал столь помпезные вещи. Он был не в твоем вкусе. Я не придал этому значения, и только случай изменил все в мою пользу. Я уже второй месяц веду дела с министром Стэнтоном, мы с ним добрые друзья и тебе это известно, как моему деловому партнеру, и на каждую встречу с ним я приглашал тебя, но ты постоянно увиливал. По возвращению из Бостона, Стэнтон нанес мне визит и с ним пришел один из членов республиканской партии Сената, его добрый друг — майор Эрик Грант. Ты знаком с ним, в этом нет сомнений, поэтому не стану тебе напоминать кто этот человек. — Ухмыльнулся он, видя, как помрачнел Джастин, и его бледные пальцы сжались в кулак. От него исходила лютая злость, но Джастин молчал, слушая самодовольного Криса, сходя с ума от сумасшедших страстей. — Тогда, сидя в малой гостиной, я заметил каким странным взглядом этот тип, Грант, смотрит на портсигар. Я взял его с комода и протянул ему, спросив, что так заинтересовало его, и тогда майор ответил мне, что полностью убежден в том, кому на самом деле принадлежит эта вещь, удивляясь, как она попала ко мне. Он сказал, что лично предал этот портсигар — подарок, от генерала Эллингтона его сыну, еще во время войны, когда он был в Вайдеронге. Этот портсигар делали во Франции, в единственном экземпляре, специально для Алана Эллингтона, который презентовал его своему неблагодарному выродку. С его слов он был давним знакомым Александра Эллингтона, этого пропавшего без вести предателя. В тот момент я и понял, что совпадения быть не может.

Временами, он внимательно всматривался в лицо Джастина, словно искал в его чертах сходство с тем, другим Джастином Калверли, прежним мальчишкой, беззаботным и глупым. Может быть, он надеялся воплотить в нем, настоящем, воспоминание о своей прежней любви, но нет, меланхолические причуды были не в его натуре. Это был слепой поиск желанного в недействительном облике. Вдруг Джастин резко встряхнул головой; странный, не рассчитанный на реакцию жест и преобразился, точно все происходившее до сих пор было лишь розыгрышем, шарадой, подготовленной заранее и педантично исполненной от начала до конца.

— Ты, мерзкий змей, терпеливо выжидал, пока представится возможность отравить нас своим ядом… Будь ты проклят! — Закричал ему в лицо Джастин, захлебываясь ненавистью.

Глаза Гейта хитро поблескивали, лукавые морщинки в уголках век таили бездну лжи, коварства и плутовства, а тонкие подвижные губы раздвинулись, приоткрывая, в двусмысленной ухмылке, острые и кровожадные клыки разъяренного животного:

— Не «вас», а только «его», Джастин. — Тот зародыш болезни, который перерос в настоящее помешательство, заставил Криса с угрозой шагнуть к нему, но Калверли отшатнулся назад, судорожно нащупав ручку двери, готовясь в любой момент выскочить вон из комнаты.

Джастину казалось, что он был гладиатором, выкинутым на арену и противостоящим дикому зверю, силе, которая поначалу пугала обреченного на смерть человека, но вопрошая к своему разуму, он воспарял духом, зная, что животное хоть и имеет острые клыки и когти все же, менее умно, нежели человек. Словно, мощнейшее магнитное поле, до сих пор не позволявшее бороться с собственным страхом, теперь поменяло полюса. Гейт казался невменяемым и Джастин понимал, что ему нужно быстро бежать, пока на то есть время и силы, смутно чувствуя, как сводит холодом его мышцы и подгибаются ноги; он был не в состоянии сдвинуться ни на дюйм, скованный каким-то жутким чувством, которое, как факел горит в нем, разрастается жаром по всему телу, гонит прочь, но ноги врастают в ледяные силки страха и дух начинает рваться прочь из парализованного тела.

— Ты его не получишь, Кристофер. — Упрямо заявил он, набравшись мужества и открыв дверь, но, не успев сделать и шага, Джастин услышал вполне мирный, хоть и напряженный голос Гейта, в котором слышалась насмешливая искра, проскальзывал холодок, таилась капля глухого раздражения:

- Кому, как не тебе знать — удар следует наносить внезапно, тогда противник никуда не денется.

Джастин замер и за долю секунды, почувствовал удар в спину, между лопаток, затем столь же быстрый и сильный удар по голове и тяжело осел на пол. Не разжимая пальцев, застывших на бронзовой ручке двери, он повис на ней, пока силы не вышли из его ослабшего тела и он не упал окончательно, уже понимая, что не сможет подняться без посторонней помощи. Словно застрявший в голове гвоздь, что-то мешает ему на затылке и Джастин поднимает руку к кровоточащей ране, пальцами нащупав жидкую часть своей вытекающей из головы уверенности, силясь разглядеть сквозь поток кровавых пятен застилающих глаза, своего безумного оппонента. Крис бьет его ногой в живот, под ребра, и кажется, что с кашлем из его горла вырываются трепещущие осколки надежды, что все вокруг — немой кошмарный сон из серых и черных красок страшной палитры, которая висела в этой пустоте, трепетала и растягивалась. Голова склонена на плечо, Кристофер поднимает ее, грубо ласкает пальцами напряженные мышцы шеи. Переместив пальцы выше, он, прерывистым движением стискивая волосы, вздернул его голову, и Джастин, закашлявшись, ощущает приток горячей волны, которая стекает от его пальцев, проходит сквозь кожу и по спине скользит вглубь его горячей, восковой плоти.

— Крис… стой. — Хрипит он, двумя руками держась за горящий живот, розовая пена брызжет с уголков его губ, когда на шею ему опускается тканевая веревка от портьер, сдавливая горло, пока Джастин не перестает сопротивляться, медленно встречая такую привычную для него темноту бессознательного мира по ту сторону реального кошмара.

*

Три дня назад

— Так что ты там говорил про этого своего…э-э, Гейта? — Алекс подхватил со стола графин с вином, и устало упал на кровать, положив руку на липкий от спермы и пота живот Джастина, который мирно допивал свое вино из почти опустевшего бокала, с улыбкой придвинувшись ближе к Алексу. — Куда ты там отправил его деньги?

— В мелкие Европейские банки. — Ответил истомленный Джастин, слабо улыбнувшись, не поднимая головы с подушки и отставляя бокал на тумбочку. — Этот, Хофман… Я посетил его недавно. Забавный, встречал его как-то, в одном притоне, такой шалун, оказывается, — пальцы Джастина игриво пробежались по члену Алекса, вызывая неконтролируемую дрожь и быстро убрались. Алекс поймал его руку и задумчиво произнес, перебирая пальцы.

— Грязные секретики, Джастин?

— Именно. — Продолжил тот, — склизкие банкиры, разве упустят они возможность поживиться за чужой счет. Он имеет доступ ко всем банковским счетам Кристофера. Как просто это оказалось, немного шантажа, немного денег и voila, Крис банкрот, правда пока он об этом и не догадывается.

— Ну, так что ты ему наплел, кудесник? — Весело хмыкнул Алекс, вдыхая запах любимого тела, сейчас перемешанного с горчинкой пота.

— Я же один из управляющих этой компанией, так что он поверил мне, когда я сказал, что Гейт уезжает в Европу и поручил мне заняться всеми приготовлениями. Я показал ему заверенные им бумаги, где было сказано: открыть новые счета и перевести все личные сбережения в европейские банки.