Две войны (СИ)

- Если понадобится, я поставлю на них решетки, а на тебя надену кандалы, Джастин. – Пресек его Кристофер, неопределенно махнув рукой в сторону окна, и Джастин неосознанно вздрогнул от этого резкого движения. - Тебе же не впервой быть рабом, так ведь? Наслаждайся.

Обретенные, из иного источника, смелость и уверенность в себе, пробужденные долгожданной встречей с родной душой, теперь держались, вопреки желаниям Гейта и Джастин, сорвавшись на визг, рычание раненого, измотанного животного, смело выкрикнул:

- Да, ты прав: я уже давно привык, стерпелся с этим! Но это не твоя заслуга. Ты – не он! - Зло шипит ему в лицо Джастин, выпрямив затекшую спину, оставив боль за порогом своего сознания. - Власть – вот основное наслаждение, но правишь здесь не ты.

Калверли видит, что теперь, стальные глаза молодого хищника поблескивают сдерживаемой, сокрытой до поры угрозой, потому что Джастину не нужно было уточнять о ком именно идет речь. Он одержал первую победу на пути священной мести, ведь мысли о Алексе Эллингтоне, так же часто посещали голову Гейта за эти годы, как и мысли самого Джастина, который знал, что столкновение этих двух мужчин неизбежно приведет к смертельно опасной игре, где останется только один победитель.

- Убирайся к себе, Джастин. – Крис задрожал от злости и заскрежетал зубами; он не мог перенести столь сильного потрясения. Протянув руки и схватив Джастина за плечи, впившись в его плоть ногтями, он, тяжелым движением, отшвырнул его к двери и, услышав громкий вопль, ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Джастин, ударяясь истерзанным телом о дверь, сползает вниз на подкосившихся ногах. – Я не выпущу тебя, хватит этих ночных пропаж, хватит бегать, Джей. Я все равно найду тебя.

- Можешь закрыть все двери и спрятать все ключи, но это ничего не изменит: я здесь господин и хозяин, Крис, я управляю тобой всецело. Не наоборот. – Сумасшедшая улыбка тронула бледные губы Джастина, и он впился в Гейта пронзительным взглядом; ликование, которое затмило в нем иные чувства, вырывалось из него наружу истерическим смехом, повергшим Кристофера в замешательство.

“Ты мой раб, Крис… Я знаю приемы, которыми можно побороть тебя, я знаю о твоих планах наперед. Неважно кто кого имеет, я все равно знаю тебя, знаю твоё уязвимое место. Это я. Тебе никогда не справиться со мной”.

27. Арии – Одни из пяти первых человеческих рас, каждая из которых занимала один из существовавших в то время земных материков, имела свою цивилизацию и развивала свои традиции. Арии - представители древней цивилизации, согласно авестийским текстам, предки современных людей белой (европеоидной) расы — пришли на Землю со звезд Большой Медведицы.

5 мая 1866

До ужина, который, в доме Гейта, подавался в шесть часов вечера, время тянулось бесконечно долго и нестерпимо однообразно. Для Джастина этот дневной промежуток - самый тяжелый и самый пустой в жизни дома, так как с часу до четырех Меган - на занятиях музыкой, Женевьев - гуляет по городу с подругами, опустошая дорогие магазины одежды, а Шерри с Хлоей – читают очередную книжку о рыцарях и мифических врагах античного человечества. Это время, отдаленно, было похоже по настроению на те вялые, пустые часы, которые частенько переживал Джастин в праздники за стенами лицея, во время учебы в Техасе. Оставаясь в одиночестве, в ожидании приезда вечно занятого отца, когда друзья, чьи плантации находились неподалеку, не скрывая радости от предвкушения каникул, разъезжались по домам, он, закрывшись в комнате, сходил с ума от безделья, когда много свободы и много лени и целый день царит светлая, сладкая скука. Джеральд, всегда сам приезжал в лицей, за двести километров от Остина, чтобы забрать Джастина домой.

В доме Гейта, днём, царила, та же атмосфера, и Джастин, наплевав на все, впитанные им с молоком матери, правила приличия и светский лоск, в нижних штанах и белой сорочке, с небрежно расстегнутыми пуговицами, а иногда и босиком, бесцельно слонялся из комнаты в комнату, непричесанный, небритый, лениво тыкал указательным пальцем в клавиши старого рояля, тускло поблескивающего своим черным, изогнутым боком, глухо бормоча своим басом, подобно дикому зверю, или радостно щебеча, как вольная птица. Иной раз, Джастин апатично раскладывал пасьянс, перебраниваясь с Кристофером, снующим рядом и, с томительным раздражением, ожидал вечера, когда Джим прикажет солдатам запереть ворота Флюке-Брайн грей и откроются они, вновь, только для него, в середине ночи, когда все в доме уснут. Тогда он сможет спокойно, не боясь, что его заметят, уйти из дома в Старый город, к Алексу. С недавних пор выйти на улицу стало для него колоссальной проблемой.

- Сюда, Роуж! – Окликнул рыжего пса Джастин, и тот, подняв голову, непонимающе уставился на хозяина, немигающим взглядом собачьих, карих глаз, но со своего места у порога гостиной так и не сдвинулся. – Пойдем, прогуляемся.

Джастину потребовалось двое суток, чтобы, снова, безболезненно передвигаться по дому, потому что с той ночи, когда Крис жестко поимел его в своем кабинете, ему было крайне сложно, даже сдвинуться с места. Суставы протяжно ныли, во всем теле поселилась утомленная боль и слабость, но этим утром он почувствовал себя значительно лучше, готовым выйти на свежий воздух.

- Ты забыл наш недавний разговор? – Послышался раздраженный голос с балкона второго этажа, где облокотившись о перила, зло сверкал глазами Гейт, довольно ухмыляясь, глядя на вздрогнувшего от неожиданности Калверли. – Даже пес меня понял лучше, чем ты. Из дома ты не выйдешь, пока я не разрешу.

- Я не твой заключенный! – Разъяренно кинулся к лестнице Джастин; под его ногами лежала, тёмно-песочного цвета, ковровая дорожка, придерживаемая медными прутьями, устилая ступеньки, и он уже представил, как спустит с лестницы заносчивого наглеца, но вовремя совладал с собой, всего лишь прошипев:

- Вздумал командовать мной, будто мы все еще на фронте? Не выйдет, Крис, на мне нет цепей. Война закончена, ты не командир мне, а я не пленник.

- К чему цепи, ведь ты и так делаешь все, что я от тебя хочу. – В высшей степени самодовольно ответил Гейт, резким и злорадным тоном, словно демон, потешающийся над жертвой во время своего зверского пира в огненной пучине. - Этой войне никогда не придет конец, Джастин. Хватит пустой болтовни, отправляйся к себе и жди меня там. Надеюсь, ты уже готов и не истекаешь кровью, а даже если и нет – мне плевать.

Джастин безразлично разглядывал стены, отделанные под мрамор, и украшенный лепкой свод, но услышав последние слова Кристофера, ему стало дурно и только перила, в которые он судорожно вцепился, помогли удержаться на ногах. Он гневно глянул в глаза Криса, где угрожающе веселясь, искрились горящие угли, по которым Джастин уже устал ходить, оставляя на теле все новые и новые шрамы на еще не заживших ранах. Как часы на башне, которые не отбивают время, а безмолвно тикают, отсчитывая строгое движение стрелок, он знал, что память беспощадно будет возвращать его в ту ночь, когда Крис разжег этот пожар в своей душе и Джастин не знал, как унять его, каждый раз обжигаясь.

Он так часто не решался признаться себе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна. Вот, Алекс ждет его, совсем рядом и цель, казалось бы, достигнута – всего лишь выйти из дома, и отправится к нему, но Гейт стоит у него на пути, словно дамба, преграждающая путь реке, стремящейся слиться с океаном, как толща земли, мешающая ожившему от летаргического сна мертвецу выбраться на поверхность, к воздуху.

- Меня не волнует, чего ты хочешь! – Вскричал Джастин и рванул наверх, будто бросившись сквозь ветер и буйство морской стихии, преодолевая слабый голосок рассудка, напоминающий о том, что ему пока не стоит делать резких движений. Поравнявшись с Гейтом, он быстрым движением схватил того за ворот рубашки, притянув к себе, глухо шепча в улыбающиеся губы и отчаянно желая стереть одним сильным ударом этот мерзкий оскал: