Две войны (СИ)

- Отпусти, сука! – Простонал Джастин, едва шипя слова сквозь плотно сжатые губы, морщась от боли в пояснице, разливающейся по ногам и спине.

Длинная, сильная рука зажала его шею локтевым сгибом, и дыхание Джастина прервалось на коротком вздохе, быстро обернувшимся тихим хриплым поскуливанием.

- Терпи. – Прошептал Крис и жестко впился в шею Джастина, оставляя укусы, заставляя того бессильно сжимать кулаки, прогибаясь в пояснице, чтобы хоть немного ослабить давление столешницы, что невольно приближало его к горячему телу мучителя.

Бесстыжий язык спустился вдоль шеи, неторопливо вылизывая и посасывая чувствительную кожу, но Джастин, даже и не думал сопротивляться, почти совладав с собой и расслабившись в сильных объятиях. Крис оторвался от его истерзанной шеи и внимательно посмотрел в затянутые ненавистью глаза.

- На что ты рассчитывал, соглашаясь на эту сделку? Неужели, ты думал, что я подарю тебе и твоей семье эту роскошную жизнь только за твои блядские глазки?!

- Так бери, что тебе нужно, да поживее! Ну же, чего ты ждешь? Ты можешь трахать меня, как тебе нравится, я не буду сопротивляться на этот раз. – Оборвав свои яростные возгласы, Джастин резко замолчал, ему ужасно хотелось захохотать, потому что он уже чувствовал, что внутри зашевелился какой-то враждебный бесенок, что ему уже начало захватывать горло, подергивать подбородок, а глаза всё более и более влажнели, наполняясь слезами, которые он не желал показывать Кристоферу, никогда больше.

С какой-то, тупой отрешенностью, Джастин начал поглаживать плечи Криса, полностью готовый выполнить условие своего договора, придвигаясь ближе к нему, его пальцы мягко перебирали складки белой рубашки, легко касаясь горячей кожи плоского живота. Тесная накрахмаленная рубашка Гейта затрещала по швам, когда Джастин рванул тонкую ткань.

Сейчас он – великолепное животное, с прикрытым маской лицом, обязанное робко повиноваться всем его прихотям, а не яростно отбиваться от этих навязчивых прикосновений, как обычно и бывало, а все потому, что в Джастине возродились новые силы. Живая вода его страсти поднимается, откидывая грусть и тоску в сторону, закипая, она превращается в стихию, по силе превосходящую Кристофера. Теперь, его владения – пена светлых волос, с проблесками тонких нитей серебра, и дерзкая зелень больших глаз - простираются по берегам, что были названы во времена свирепых, кровавых боев, именем его силы. Алекс был той силой, тем идолом, который во много раз благородней, чем фламандская сказка, в сотню раз величественней древних Арий (27) и, с его появлением, длинные ночи в этом кошмарном городе растворились. Для Джастина настало время желаний и их исполнения, и ему было плевать на то, что грубые руки шарят по его телу, будто наваждение, или страшный сон, ведь кости оделись в новое, влюбленное тело, готовое стерпеть все, ради его души и заключенного внутри неё желания.

Джастин тянет Криса к дивану, но крепкий захват рук дает ему понять, что все будет идти так, как того пожелает Гейт – не иначе, и Джастин, подчиняясь, опускается на пол, скидывая с плеч уже расстегнутую Крисом рубашку. Он ловит каждое движение Джастина, смотрит, как его губы кривятся в ядовитой улыбке с таким восторгом и чуть ли не с обожанием, хотя и с каплей той злости, что всегда пробуждается в Гейте, когда Джастин находится рядом. Словно, какой-то бес внутри его сердца выпускает отравленные коготки, пропитывающие его безумием, от осознания того, что каждый раз, когда Джастин отдаёт в его полное распоряжение свое тело – дух его, как свободная птица, уносится ввысь, витая где-то вне досягаемости Гейта.

Крис снова видит в серо-зеленых глазах этот далекий отблеск, эти искры, выжигающие внутри него пустыню – безжизненную, но существующую, как плевок в лицо, как насмешка природы над слабым человеком, которому не выжить под палящими лучами жесткого солнца, безнадежно сгорающего, бредущего куда-то по раскаленной земле, с иллюзией прекрасного спасения перед глазами. Крис каждый раз горит, погружаясь в зыбучие пески этой, раскаленной ненавистью пустыни, застывшей во взоре Джастина и он зло опрокидывает его, заставляет ощутить всем телом свою силу, и под касаниями его пальцев тело Калверли словно каменеет.

Джастин продолжительно смотрит в глаза напротив и с легкой долей паники видит, что они, как и прежде - десятки раз до этого - затянуты мутной завесой вожделения – яростного, граничащего с болью.

Крис привстает, переворачивает Джастина на живот, дергает его за руки, почти выворачивая суставы, до хруста в костях, но, не ломая, резко и сильно становится коленом на поясницу и тянет на себя, прогибая длинное тело и Джастин глухо вскрикивает, откидывая голову назад, чтобы облегчить ноющую боль в позвоночнике. Гейт перехватывает оба его запястья одной рукой, не прилагая для захвата особых усилий, ведь Джастин застыл под ним, не сопротивляясь, а вторая рука Гейта рваными, нервными движениями очерчивает изгиб ставших напряженными мышц спины, где из-за худобы видны мельчайшие косточки, свободно скользящие под жесткими пальцами. Крис обводит кончиками пальцев лопатки, проходится по выпирающим позвонкам, сдвинув ладонь к дугам ребер тяжело и редко расширяющихся под тяжестью нависшего сверху тела. Джастин сжал губы в тонкую линию, прошипел, повторяя, что не станет сопротивляться, только желая поскорее прекратить это, быстрее закончить, и то безразличие, с которым это было сказано, заставило Криса вздрогнув, разжать руку, выпустив запястья Джастина из железного захвата стальных пальцев. Дрожащими от желания и злости руками он расстегнул и спустил свои штаны, коротко приказав неподвижному Джастину:

- Раздевайся, дрянь. Хочешь побыстрее избавиться от меня? Ну что ж, давай, делай, что должен.

“О Небеса, раскройте ему глаза, снимите с них пелену этого помешательства… У него есть все, о чем можно только мечтать. Неужели он жаждет большего? Мне не суждено понять его. А значит, и отступиться я не смогу”. – Джастин быстро скинул с себя оставшуюся, немногочисленную одежду, испуганно услышав, как звонко, кусочек металла ударился о деревянный пол, неподалеку от брошенных в сторону штанов.

Что стало причиной звука, Джастин так и не успел понять: Крис схватил его за волосы и дернул на себя, опустив одну руку и обхватив вялое естество Джастина. Гейт играл с ним, прижимая его гибкое, податливое тело к себе, вбирая губами вкус его кожи, отмечая кроваво-красными жесткими поцелуями свое право обладания, быстро зажигая в Джастине похоть, ударившую горячим потоком в член, напрягшийся под ладонью Криса, в ответ на грубые ритмичные прикосновения. Джастин отвечает тем же, медленно проведя языком по скуле Гейта, спускаясь и захватывая губами кожу на шее, плотно сжимая челюсти, оставляя бордовый укус, ярким пятном, украсивший пульсирующую артерию. На его губах замирает солоноватый привкус пота, резкий, возбуждающий, свойственный только мужскому телу: он кружит Джастину голову, и сладкой, теплой дрожью струится по коже, проникая внутрь и разгоняя кровь.

Гейт гладил пальцами одной руки его волосы, пропуская вьющиеся темно-каштановые локоны меж пальцев, оттягивая голову назад, оголяя шею Джастина, зубы добрались до мочки уха и сильно прикусили.

Крис легко отпихнул его от себя, облокотившись на локти, принял расслабленную позу, раздвинув ноги и кивком указав Джастину вниз, на свой, колом стоящий член, хрипло сказав:

- Приступай. Мне показалось или ты торопился?

Вкус Алекса полностью стёрся с его губ и Джастин с сожалением подумал о том, что сейчас ему придется проделать то же самое действие, только с человеком, чей запах и вкус будет, по привычке, преследовать его до самого утра, как навязчивое напоминание этого постыдного момента.

Джастин, повинуясь, наклонился и провел языком по головке, лизнул нежную верхушку, помогая себе рукой, он легко взял член в рот, чуть надавил языком на уздечку. Подрагивающий орган проскользнул в его горло и задвигался, глубоко вторгаясь в горячий источник блаженства. Ловя ладонью его длинные кудрявые пряди, Крис все сильнее вскидывал бедра, одновременно с тем, надавливая на затылок и заставляя задыхающегося Джастина брать член почти на всю длину. Джастин впускает его в себя, чувствуя, как саднит горло, но через несколько томительно-болезненных секунд, рука Кристофера отпускает его волосы и Джастин получает глоток воздуха, едва справляясь с судорогой, пронзившей напряженную челюсть, терпеливо и вдумчиво снимая языком капли с головки, ловит срывающиеся с губ Криса стоны. Тот запрокинул голову, закрыл глаза, полностью поглощенный своими ощущениями, но рука его властно и жестоко сжала плечо Джастина, не давая отодвинуться, привлекая его обратно к своему истекающему члену. Джастин повинуется, зная, что виной этому, очередному насилию - возбуждение и яд в крови Кристофера, который заставляет его забывать о настоящем, погружая разум в бредовые фантазии и несбыточные грезы.