Две войны (СИ)

- Вряд ли тебе известно, но Старый город негласно разделен на шесть частей, которые принадлежат шести главным бандам и распределение начинается именно с этого места.

- Тогда, что мы здесь делаем? – Недоуменно спросил Джастин, не особо охотно желая вдаваться в подробности местных обычаев и порядков, откровенно чувствуя страх и панику, но мысль о том, что где-то здесь скрывается от правосудия Алекс - поддерживала в нем присутствие духа.

Сейчас, при свете дня, людей в Дубовой роще было не особенно много, но обыденный, городской шум не прекращался ни на минуту: откуда-то раздавались жалобные крики женщины и вой младенца, лай собак и звук разбивающихся стекол, чей-то затейливый свист и плач скрипки уличного музыканта. Жизнь текла своим путем, но Джастин боялся представить себе, что происходило здесь с наступлением темноты, когда отчетливо проявлялись самые отвратительные явления местной действительности, а немногочисленные, добропорядочные граждане, расползались по убогим норам, укрывшись за семью замками, с молитвой и, неумирающей надеждой, в ожидании того, что принесет им завтрашний день.

- Он здесь. – Неохотно ответил Роберт, указав рукой на здание, где висела маленькая медная табличка с аккуратно выгравированной надписью «Рочестр-кэмптон, дом номер шесть».

Это был старый, доходный дом, имеющий три этажа и когда-то, явно выкрашенный в желтый цвет, но от времени и непогоды почти вся краска облупилась и приобрела, какой-то, ржавый оттенок, множество карнизов отошло или обвалилось, тем не менее, здание выглядело вполне пригодным для жилья. Стараниями Ланфана (26), эта площадь была отстроена так, что здания, обрамляющие ее, верхней частью соединялись между собой, образуя арочные проходы, откуда лучами расходились улицы.

“Как солнце. – Подумал про себя Джастин, - вот только солнце, давно позабыло о них”.

Джастин слышал от людей на улицах, читал в ежедневных газетах про эти банды, которые, достаточно напористо, проявляли себя в атмосфере политической коррупции и борьбе за выживание; заметные проявления порочной активности этих людей, уже года два будоражили столицу. Их называли воровскими шайками, эти примитивные убийцы и воры, наводнили крупные города вскоре после Гражданской войны – Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Лос-Анджелес, Новый Орлеан, Сан-Франциско изнывали под тягостным гнетом новых мятежников. Джастин никогда бы не подумал, что ему доведется оказаться в подобном месте, там, где царил закон людей отлученных от церкви и государства и что-то, отдаленно шептало ему, что южанину здесь не место, но как раз самое место для коренного северянина, который скрывался от закона. Джастин кожей чувствовал, что Роберт не врет, что ступив за порог дома номер шесть, он не получит нож в спину, или пулю в грудь. Что-то подсказывало ему, что цель близка, как никогда ранее, и он решительно и быстро кинулся к дому, не обращая внимания на оклик Роберта, метнувшегося за ним.

В небольшой таверне уютно расположившейся на первом этаже уже сидели, потягивая сидр и пиво, перекидываясь новостями и сплетнями, щипачи и картежники - мелкий планктон преступного мира Вашингтона и каждый из них посчитал нужным обратить внимание на высокого, взлохмаченного человека, который с оглушительным стуком захлопнул за собой дверь, ворвавшись во внутрь дома.

Джастин зажмурился, привыкая к внезапной темноте помещения в котором он оказался. Сразу при входе, в углу, стояло огромное, воняющее пылью и затхлостью, чучело медведя, на вытянутых лапах которого, покоилось медное блюдо, где лежали два скрещенных восточных клинка в приметных ножнах – один украшен высокого качества серебром с вытравленным черненым узором, другой – изогнутый, его центральный хребет украшен, инкрустированными лунными камнями, шестью звездами. Джастин на миг задержал взгляд на оружии, ощутив, как сердце пропустило удар – он знал, кому они принадлежат, ведь раньше уже видел эти клинки, висящими над камином в комнате Эллингтона и у него не оставалось никаких сомнений, что Алекс здесь.

Он огляделся: в зале не было окон и горело с десяток разнокалиберных сальных свечей, вставленных в небольшие деревянные чурбаки с проделанными в них отверстиями, кое-как прибитые к стене. Эти оплывшие огарки, источавшие слабый, мерцающий свет, напоминали плакальщиков на похоронах. Над барной стойкой висят элегантные настенные часы в корпусе из вишневого дерева, как и клинки, казавшиеся нелепыми пришельцами, в окружении грубо сколоченной, покрытой жирными пятнами и царапинами мебели, посыпанного грязной соломой пола и застоявшейся вони.

От тошнотворной смеси запахов Джастина замутило и он, намертво прикованный многочисленными взглядами, застыл на пороге. Подслеповато щурясь и не обращая никакого внимания на воцарившуюся тишину, он продолжал жадно оглядывать помещение, в поисках Алекса. На стенах висят цветные гравюры с изображением Вашингтона, королевы Виктории и американского орла. И, судя по всему, моряки здесь частые посетители, ведь среди гравюр видны и морские картины: огромные мифические кракены и библейские левиафаны, отважный пират Тич, по прозвищу Черная борода, ле Вассер, основавший Тортугу, какой запомнили ее корсары, промышляющие в Карибском море, беспощадный Барбаросса, который славился своей смелостью. Среди них, нарисованные глаза королевы Виктории, а также, запечатленные в красках, огни Вашингтона выглядят так же странно, как и большинство сцен, которые разыгрываются здесь. Такими были кумиры этих людей – бандиты и преступники морей, о ком слагали легенды и песни, и каждый раз, поднимая кружку пива или виски, их сухопутные братья, гордо провозглашали себя их роднёй.

Крики и смех смолкли с появлением непрошеного гостя. Несколько человек, разом поднялись на ноги, обнажив револьверы и достав из-под столов припрятанные мушкеты, а женщины, лениво утихли и, улыбаясь, взглянули на вошедшего, ожидая быстрой и показательной разборки.

К безмерному удивлению Джастина, посетители были одеты в светские, европейские костюмы, опрятны и внешне, сложно было представить себе, что это бандиты, пусть даже и отменные мастера своего ремесла. Дети трущоб, отбросы человеческого общества, такие они есть, такими они и останутся. Весь светский лоск, слетал с этих людей, как только они оказывались в привычной для себя среде.

- Ты кто такой? – Заговорил, лениво мусоля большую, черную сигару в уголке рта, один из них, с виду, отчаянный головорез - с громоздким подбородком, короткой бычьей шеей и обилием зарубцевавшихся шрамов, как на шее, так и на щеках. Он выглядел настолько уверенным в собственном превосходстве, что даже не потрудился снять с колен досужую красотку, только придержав немного шаловливую ручку, ловко орудующую у него в штанах. - Если тебя прислал Митч Халар, то можешь убираться и передать ему наилучшие пожелания от Джека, вместе с этим.

Мужчина снял с пояса небольшой кожаный кошель, изрядно потертый, много раз залатанный, и швырнул его онемевшему Джастину под ноги. Кошель, со странным влажным хлопком, ударился об дощатый пол, но Джастин, даже и не взглянул вниз.

Он уже собирался сказать, что это ошибка и его спутали с кем-то другим, а сам он ищет офицера Александра Эллингтона, как дверь за его спиной отворилась, и появившийся на пороге, изрядно запыхавшийся и испуганный Роберт, сразу же выкрикнул:

- Стойте, он со мной!

- Скотт, что за отродье ты притащил? Это парень Митча? – Спросил какой-то человек в кресле у жаровни: рослый, с грубоватым крестьянским лицом, он охотно курил, еще охотнее пил и в то же время смотрел сонно, двигался вяло, словно зимняя муха, когда, поднявшись на ноги, он подошел к своим вооруженным приятелям.

- Нет, он не здешний. – Помотал головой Роберт и Джастин, оглянувшись, сразу увидел, как сильно тот взволнован и как нервно прячет руки с подрагивающими пальцами в карманы штанов и мудро посчитал, что ему лучше помолчать. - Он мой давний знакомый, поверьте, я знаю его как себя, он не связан с «Полурослыми». Это точно.

Нельзя сказать, чтобы после его слов бандиты успокоились, но напряжения значительно поубавилось и, потеряв интерес к происходящему, все вернулись к прерванным делам и разговорам.