Две войны (СИ)

“Честь, долг, доброе имя… Свое благородство засунул бы себе в… Будто после того, что с тобой было, ты еще можешь рассуждать об этом. А, ну, да ладно! Ты непроходимый идиот, Джей. Твое упрямство и глупость тебя погубят. Что я делаю?..” – Думал Джастин, слушая гул улицы, доносящийся из распахнутых окон.

Он ни к кому не был по-настоящему привязан на Юге, не обладал достойным имуществом, не имел он и никаких сожалений. Но у него имелись неистовые страсти, питавшие одно единственное желание – найти капитана Эллингтона, чего бы это ни стоило. Ради этой цели Джастин, готов был осесть на Севере, на какое-то время, но, порвись одна только нить в паутине, которой он оплел свой маленький мир и вся сеть мгновенно распустится. Поэтому, он не мог рисковать и возвращаться домой, ни на шаг не приблизившись к своей цели, иначе, южная рутина и постоянная борьба с собственными страхами - сломят его. Среди обитателей Юга и вернувшихся домой солдат, которым довелось пройти столько же, сколько и Джастину и при этом, не познать и малой доли тех испытаний, что выпали на его долю, он был таким же раздробленным и заживо гниющим, как и они все.

Кое-кто их них, задерживался на несколько дней дома и чтобы как-то изменить свое постылое существование, отправлялся дальше, решив не оставаться в родных краях; кое-кто не возвращался вовсе, намереваясь всерьез попытать счастья в новых северных землях. Все они были полны желания скрыться от ужасов нынешнего времени и готовы были жить, как последние босяки, лишь бы их оставили в покое. Лишенные всяческих иллюзий, эти представители нового поколения экспериментаторов, решительно отвернулись от всего, что когда-то считалось истинным и жизнеспособным и предпринимали героическую попытку начать все с чистого листа, в новой стране, с новыми семьями. Но Джастин не мог обрести покой, пока на душе у него была, столь мучительная, рана ужасной потери и пока он не найдет Алекса, пока не дотронется до сухих, теплых рук, не взглянет в изменчивые глубины зеленых глаз капитана, он не сможет жить дальше. Джастин вскочил с кровати так резко, что почувствовал головокружение, но не остановился и выскочил из комнаты. Он принял решение остаться тут, работать, что бы там ему ни пришлось делать, но если деньги, обещанные Гейтом, смогут помочь его семье - он сможет не волноваться за них и начать поиски Эллингтона, уже не думая о том, что оставляет их на произвол судьбы. Он знал, где искать Криса, хотя и не был в этом уверен, но попробовать стоило и начать нужно было именно с самых элитных районов города, где тот, наверняка, руководствуясь своим изысканным вкусом, начал строить свой новый особняк и Калверли, почему-то думал, что он с легкостью отыщет этот дом. Он знал Гейта.

Джастин спустился в зал, где по-прежнему находилась шумная толпа и, не долго думая, подошел к тихо глядящему по сторонам мужчине с лысиной на затылке, спросив:

- Прошу простить, сэр, скажите, как отсюда добраться до Флюке-Брайн грей?

19.l’argent au-Dessus de la morale - (c франц.) “Деньги выше нравственности”

*

Джастин добрался до Флюке-Брайн грей через два с половиной часа, устало передвигая ноги, волоча свое худощавое, безвольное тело к южной части города и полностью понимая слова того человека из забегаловки, который буркнул, что ему следует нанять экипаж, если он хочет туда добраться. Джастин был без денег, а потому решительно выдвинулся в дорогу на своих двоих, явно переоценив свои силы, о чем глубоко пожалел за это время. Увидев, наконец, центральные ворота, по ту сторону которых, находились соединенные в один район третья, четвертая и пятая Грей-флоур улицы, названные, с недавних пор, Флюке-Брайн грей, он испустил утомленный стон, стирая струящуюся по щеке каплю пота и заправляя обратно за ухо, выбившуюся мокрую прядь. Он, только что проделал долгий путь, приложив усилия, столь же необходимые, как и глупые, растратившие все его силы; ему необходимо было перевести дыхание. Трудно сказать с чего вдруг Калверли решил, что Гейт именно здесь, но один весомый аргумент вел Джастина сюда, уверенно, без промедления: Крис всегда любил деньги и в разбитом, послевоенном Вашингтоне, трудно было представить себе место - наиболее поражающее воображение своим богатством и лоском, чем Флюке-Брайн, о котором Джастин узнал из газет и у него не было сомнений, что Гейт строит свой новый дом именно здесь.

Джастин, остановился у ворот, оглядывая высокую стену, отделяющую громадный, роскошный район, предназначенный для проживания высокопоставленных персон столицы, от той, гниющей, мирской нищеты из которой он только что вырвался, задыхаясь от зловония маленьких извилистых улиц, что пробегали, словно вены и артерии, сужались от центральных крупных артериальных стволов, к конечностям, принимая всё более мелкую форму, образуя сплетенную и запутанную сеть. Джастин блуждал в этом ужасном, северном организме, путая дороги, сбиваясь с пути, несколько раз останавливаясь от боли в сердце и уже под вечер, добравшись к пункту своего назначения, он вдруг понял, что все усилия были напрасны, так как у ворот дежурили «синие солдаты».

- Стой, кто идет? – гаркнул, при его приближении янки и Джастин остолбенел, подняв руки ладонями кверху, повинуясь приобретенной на войне привычке.

- Я по делу… мне надо увидеть одного человека. – Промямлил он и не узнал свой осипший сухой голос, который мог принадлежать разве что старику, но не молодому мужчине. В горле пересохло и он, тяжело сглотнул вязкую слюну.

“Кристофер, надеюсь, ты здесь и я не ошибся. Хватит с меня ошибок”.

- Знаешь что, убирайся-ка ты лучше, шваль. – Сказал ему тот же солдат, все еще держа в руках револьвер, наведенный на Джастина, вынуждая того стоять на расстоянии нескольких футов. - Таким как ты на территорию вход запрещен.

- Вы что, спятили тут все? Я же вроде ясно выразился, мне необходимо попасть туда! – Не выдержал Калверли, вздрогнул от гнева, когда, прищурившись, он разглядел, что это обычные рядовые, которые имеют наглость хамить ему, старшему лейтенанту и Джастину, стоило больших усилий вернуться обратно в реальность и посмотреть на себя со стороны.

Измученный, серый, в изодранной одежде, выглядевший настолько ничтожно, что, даже, не имел определенного возраста, чужак, с южным акцентом, разве мог он теперь иметь право называться офицером? Но было поздно и произнесенные слова раскаленным свинцом застыли между ним и солдатами, один из которых, видимо самый находчивый, быстро рыкнул ему в ответ:

- Я сказал убираться, иначе всажу в тебя десяток пуль.

- Шваль, недостойна такой щедрости. – Оскалился Джастин, выпрямившись и издевательски отсалютовав янки. - Дай мне револьвер, и я продемонстрирую тебе, как можно раздробить череп, ограничившись одним выстрелом.

- Ах ты тварь! – Взревел солдат, сделав угрожающий выпад в сторону Джастина и тот, уже приготовился было показать наглым мужланам, что значат слова настоящего офицера.

Пусть он и бывший каторжник, пусть прибывающий на пенсии, даже больной и усталый, но рука его сжалась в кулак с такой силой, что хрустнули суставы пальцев и подобный удар мог бы сломать противнику челюсть, если бы тот осмелился приблизиться к нему.

- Брось дурить! Это же бунтовщик-Дикси. Что взять с этих выродков? – крикнул другой солдат, пытаясь образумить своего взбешенного товарища, но его слова потонули в громких выстрелах, раздавшихся настолько неожиданно, что Калверли свалился на землю, даже не успев сообразить, как ему повезло, что ноги его не держат.

Раздался чей-то крик - яростная и непререкаемая команда и уже несколько человек в синей форме, держали неконтролируемого сослуживца, отобрав револьвер и заломив тому руки, пока Джастин поднимался с земли, оттряхивая пыль с разбитых коленей.

- Что, был приказ открыть огонь или вы перепили, кретины несчастные? – Чей-то голос грозно разогнал солдат в одну шеренгу из испуганно застывших синих пятен, маячивших перед слезящимися от пыли глазами Джастина и, как только взгляд его прояснился, он смог разглядеть эполеты младшего лейтенанта на плечах у своего спасителя и тут, неожиданно, удивление переполнило его и Джастин вскрикнул, почти не веря: