Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- Я здесь, сеньорита Моника, вы чего-то хотите?

- Идем со мной…

Чуть ли не грубо она схватила его за руку и повела за собой. Она с трудом сдерживала желание спросить, и как всегда, в ее измученной душе, переплетаясь, боролись тысячи различных чувств. Этот мальчуган мог стать для нее драгоценным, наивно выдать зловещие планы Хуана Дьявола. Разве маленький друг не его подопечный? Не обрушится ли гнев Хуана на ребенка? Белая нервная ладонь гладила кудрявую головку, и она опустила взгляд, когда полные благодарности глаза мальчика повернулись к ней:

- Какая вы хорошая, сеньорита Моника!

- Я кажусь тебе хорошей, Колибри? Думаешь, я хорошая? Если я спрошу одну вещь, ты ответишь откровенно? Скажешь мне правду? Всю правду о том, что знаешь?

- Если это не то, о чем капитан приказал молчать, то скажу.

- Понимаю. Я спрошу лишь о том, на что сможешь ответить. Колибри, не скажешь, куда ходил вчера вечером?

- Как раз это я не могу вам сказать, сеньорита, потому что…

- Потому что я велел ему молчать, – прервал Хуан, приблизившись, и Моника от неожиданности воскликнула:

- Хуан!

- Для этого вы завоевывали его доверие? Для этого показывали свою жалость и привязанность? Мир не меняется, Святая Моника, он одинаков в тавернах и во дворцах. Даже улыбка имеет свою цену!

Моника осеклась от неожиданного появления Хуана, который отодвинул мальчика и встал перед ней, с горящими от гнева глазами, высокомерно бросая вызов. Моника с трудом выговорила:

- А что вы предположили? Что подумали? Вы неправильно истолковали мои намерения.

- Ваши намерения я прекрасно знаю. Пошли, Колибри, кому какое дело, куда ты ходил, никого это не касается. Пойдем.

- Минутку, Хуан.

- Минутку для чего? У меня нет времени слушать ваши просьбы! Ни ваши и ни чьи. Вон идет еще один любитель улаживать чужие жизни и проповедовать в пустыне, – заметил Хуан, увидев Ноэля. И удаляясь, заявил: – А вдобавок у меня нет времени на него!

- Хуан, Хуан! – позвал старый нотариус и тут увидел Монику: – Ах, сеньорита Моника, простите. Я думал, Хуан здесь.

- Только что был здесь. И сбежал от вас. Сказал, что у него нет времени на вас и на меня.

- В таком случае сожалею всей душой, что беспокою его, если дело в этом. С вашего разрешения.

Моника, склонив голову, осталась одна. Но слишком встревоженная, чтобы думать, слишком беспокойная, чтобы стоять на месте. Она все еще ощущала оскорбительные слова Хуана, презрительный взгляд, но что-то сильное поднималось у нее в груди. Ее слишком волновала беседа двоих мужчин, слишком велико страдание, и, забыв обо всем, она машинально последовала за ними.

- Хуан, Хуан, послушай меня на минутку!

Ноэль догнал Хуана возле дальнего строения, где находились конюшни и каретные сараи. Капитан «Люцифера» остановился, посмотрел на благородное лицо старика – с ним связаны его единственные хорошие детские воспоминания, и он, скрестив руки, услышал неожиданные и взволнованные слова нотариуса:

- По правде, не знаю, чего ты добиваешься. Ты выглядишь безумцем; избегаешь перекинуться словами и дать объяснение, ни за что, ни про что обижаешь сеньориту де Мольнар, я уж не говорю о вежливости. Прекрасно понимаю, что ты переживаешь, иначе я бы отвернулся от тебя, попросил Ренато отослать тебя в Сен-Пьер и запретить ступать на его земли.

- Делайте, что хотите. Если хотите и в состоянии. Хотя не думаю, что есть повод для беспокойства. Очень скоро я уеду далеко. Не этого ли все хотят? Так я их порадую. Уеду насовсем.

- Можно поинтересоваться, с чего такое внезапное решение?

- По-моему, вам это важно. Я ведь мешаю, поэтому уезжаю; вот и все.

- Хуан, не знаю, как тебя понимать, – признался Ноэль мягко и любезно. – Не отрицаю, я просил тебя уехать. Всячески просил, тебя вернуться в Сен-Пьер, но не таким тоном. Просто тебе не место в этом доме…

- Знаю, – колко подтвердил Хуан. – Мне место в море, туда я и возвращаюсь.

- Это правда? Ты снова уйдешь в море? Это ради блага всех.

- Кого волнует благо всех? Для вас с Моникой де Мольнар есть только благо Ренато, – уверил раздраженно Хуан. И, скрывая дурные намерения, он продолжил: – Не знаю, скверной или славной окажется моя поездка для этого важного человека. Конечно, он оскорбится, но так к лучшему. Естественно, к лучшему.

- Ничего не понимаю.

- Я не хочу, чтобы вы понимали, Ноэль, радуйтесь и все. Зачем вы побежали за мной? Наверняка, опять просить меня уехать.

- Нет, Хуан. Я хотел сообщить о важном разговоре с доньей Софией пару часов назад. О тебе и твоем будущем. Мой дорогой Хуан, люди совершают ошибки, они неуступчивые и жестокие, но иногда слезно раскаиваются и пытаются их исправить. Спокойно выслушай меня; ты удивишься, что Бог тронул сердце доньи Софии.

- Удивлюсь? Нет, Ноэль, ничего в этом мире меня не удивляет. Я догадываюсь о словах доньи Софии, что вы пришли сообщить самую приятную и удивительную новость на свете, которую я жду со времени приезда. Хотите, угадаю? Скажу одной фразой: сеньора Д'Отремон предлагает мне деньги.

- Что? – испугался Ноэль, искренне пораженный.

- Много денег, только бы я ушел. Ей мешает мой призрак. Я, рядом с ее сыном, как дурная тень. Теперь она заплатит золотом, только бы я исчез; отказавшая мне в последнем уголке этого дома, ей причинял боль даже кусок хлеба, брошенный тем, кто должен был дать все, и в ней не было ни капли жалости к сироте. Наверняка теперь она отдаст мне целое состояние, лишь бы не выносить мое присутствие. А вы ее посланник.

- Хуан, не так обстоят дела. Выслушай меня.

- Зачем? Зачем вы хотите смягчить слова? Итог ведь такой же. Я не жалуюсь, стоило мне сделаться ненавистным и страшным, как я увидел перемену в людях. Я угадал, что вы хотели мне сказать, не так ли? Ну хорошо, передайте донье Софии, чтобы она не расстраивалась. Я скоро уеду и не нужно платить. В роскошном доме Д'Отремон есть лишь одно интересующее меня сокровище, и я заберу его с собой.

- Хуан! Что ты сказал? Что собираешься делать?

- Ничего, только уехать. Успокойте донью Софию и сеньориту де Мольнар. Попрощайтесь от меня с Ренато, скажите, что я возвращаю ему должность, она меня не интересует. Если он заметит отсутствие любимой лошади, пусть не волнуется, я лишь позаимствую ее на время. А потом отпущу и она вернется. До свидания, Ноэль.

Он удалился в ближайшую рощу, и на этот раз старик Ноэль не последовал за ним. Как вкопанный, он смотрел ему в след, впервые в жизни недоумевающий и растерянный.

- Боже, Боже, что же это? – встревоженно взывал он к небу. И вдруг изумился: – Сеньорита де Мольнар…

- Я все слышала, Ноэль. Я шла за вами. Простите, но меня слишком интересовал ваш разговор с Хуаном.

- Если вы все слышали, то мне нечего добавить к тому, что Хуан уплывает. В конце концов, он во многом прав, и угадал предложение доньи Софии, лишь бы тот уехал. Откровенно говоря, меня печалит его отъезд, он будто сбегает. Однажды он уже так поступал. – Он прервался и спросил: – О чем вы задумались, дочь моя? Почему молчите? Почему так смотрите на меня?

- Просто так, Ноэль, – еле слышно ответила Моника. – Не спрашивайте. Не обращайте внимания. Полагаю, то, о чем я думаю – безумие…

- Ко мне тоже приходят безумные мысли. Расскажете о своих?

Бледные губы Моники дрогнули, готовые поведать ужасную, мучительную тайну. Благородное лицо Ноэля внушало доверие, толкало на откровенность, но вдруг выражение нотариуса изменилось. Сдерживая признание, Моника повернулась и встретилась с глазами человека, который бесшумно подошел к ним:

- Ренато! – воскликнула она.

- Ты еще здесь, Моника? Я думал, ты на другой стороне долины. Два часа назад ты сказала, что отправляешься к больным. Что случилось? Что-то случилось с повозкой или плохая новость?

- Ничего подобного, Ренато, я отложила поездку, потому что мне нехорошо. Сейчас я говорила об этом сеньору Ноэлю.

- Действительно, ты неважно выглядишь. Я все же считаю, что ты очень устала за последние дни. Тебя осмотрит врач, даже если не хочешь, а пока он едет, прими мой личный рецепт: отдых. Не волнуйся за свои так называемые обязанности. На этот раз я займусь этим. Я проведу день в той долине.