Дикое Сердце 1 часть (ЛП)

- Ты прекрасно знаешь, что я так не поступлю, и ты этим пользуешься, чтобы так со мной обращаться, – возражала Айме, изливая на него весь гнев. – Ты знаешь, что я в отчаянном положении, беззащитная. Ты трус!

- Да, трус, потому что не следовало никого слушать, следовало убить всех, кто стоял у меня на пути и не давал добраться до тебя, чтобы сжать тебе шею вот этими руками, – Хуан увидел страх на бледном лице Айме, и презрительно успокоил ее: – Не пугайся, не кричи. Это ты трусливая, трусливая и подлая. Потому что лгунья, лицемерка, потому что унижаешься, кусая в спину, пропитывая своим ядом кровь.

- Хуан, Хуан, – взмолилась Айме. – Я знаю, ты имеешь право ненавидеть меня и презирать. Но в глубине души ты любишь меня, потому что любовь так просто не исчезает.

- Твоя вырвана с корнем.

- Тебе так кажется, Хуан. Ты только начал с ней бороться, а я целыми днями с ней борюсь. При каждом рывке, чтобы искоренить ее, у тебя кровоточит сердце, как у меня кровоточит до сих пор и сводит с ума от боли. Потому что я люблю тебя, Хуан, только тебя люблю. И никто и ничто этого не изменят.

Она скользнула в тень и, опершись на колонну, тихо заплакала, закрыв лицо руками. Хуан взирал на ее слезы со сломленной волей, и в титанической борьбе чувств и представлений, будто зависнув над двумя безднами, упрекнул:

- Хватит лгать, обманывать и ломать комедию. Люби ты меня хоть немного, хотя бы наполовину, как клялась…

- Я люблю тебя!

- Не лги! Твои поступки слишком серьезные и очевидные. Ты вышла замуж за другого!

- За другого, кого не люблю. Клянусь! Я никогда его не любила. Я ненавижу его, он меня раздражает. Обстоятельства подтолкнули меня. Я не знала, что ты вернешься. Мне сказали, что ты не вернешься.

- Кто сказал?

- Педро Ноэль, нотариус. Он узнавал. Сказал, что у тебя сложности с правосудием, полиция тебя ищет, и ты не вернешься на Мартинику; тогда я подумала, что твои слова оказались лживыми, что ты намеренно мне солгал, обещав вернуться. Я решила, что ты посмеялся надо мной.

- А почему же ты не подождала еще немного?

- Меня ослепила злоба, Ренато торопил.

- Конечно, торопил, ведь ты вела двойную игру. Нет, меня ты не обманешь. Я тебя знаю. Я не добрый и наивный Ренато. Знаю твою подлость, эгоизм, всю холодную и лицемерную жестокость твоей души.

- Но ведь ты любил меня, хотя и знал об этом!

- Да, любил, как любят самую вредоносную вещь, отравляющий наркотик; как грех, которому поддаются; как опасность, где можно погибнуть в любой момент. Я так тебя любил, что решил стать другим человеком и изменить образ жизни, на что никогда бы не пошел, лишь бы удовлетворить твое честолюбие и тщеславие, унизить единственное, что было у меня: гордость пирата. Стать как все, дабы ублажить тебя и любить при свете дня, чтобы ты принадлежала только мне; даже «Люцифер» я бы передал в другие руки и перестал зваться Хуаном Дьяволом; превратить все со мной связанное в пыль, чтобы соткать из этой пыли цветочный ковер, по которому бы ты ступала. Вот как я тебя любил… Но все закончилось! Ты хотела стать сеньорой Д'Отремон? Так будь ей. Будь ей по-настоящему!

- Нет! Нет! Я убью себя, если ты меня бросишь! Клянусь тебе!

- Убьешь себя? Да ну! – презрительно отозвался Хуан. – Если я не брошу тебя, то сведу с ума, измучаю и истерзаю, чтобы превратить твою жизнь в ад!

- Не бросай меня, Хуан!

- Хозяйка, хозяйка, идут. Осторожно! – предупредила подоспевшая Ана. – Идут отсюда, по-моему, это сеньор Ренато.

- Айме! – позвала Моника, приближаясь к группе. Айме отошла в тень; Хуан не шевелился. Вскоре подошел Ренато и начал извиняться:

- Простите, если прервал интересный разговор. Я услышал голос Хуана, а поскольку он попрощался, чтобы улечься спать более часа назад…

- Да, но было жарко. Я не могу спать запертым.

Моника вздохнула спокойнее, поскольку с волнением и тревогой ждала ответа Хуана. Ее удивила неожиданная холодная серьезность, с какой он ответил Ренато, а на губах показалась горькая усмешка:

- Учти, я ведь провел больше ночей под открытым небом, чем под крышей дома.

- Понимаю. Ночи в море, должно быть, очень восхитительные.

- Да. Особенно когда ты юнга или моряк третьего класса и тебя будят пинками, чтобы ты нес вахту, – заметил Хуан.

- Не хотел касаться малоприятных воспоминаний, – жизнерадостно уклонился от темы Ренато. – Но уверен, будучи капитаном и владельцем корабля, ночи для тебя полны такого очарования, что начинаю признавать твою правоту.

- Какую правоту?

- О чем я говорил с Моникой, – и повернувшись к упомянутой, напомнил: – Ты собиралась отдыхать, Моника. Сказала, что у тебя нет сил, что вполне понятно, поэтому отказалась ждать Ноэля.

- Приезжает Ноэль? – удивился Хуан.

- Я жду его. Мне передали, что его повозка попала в дорожную переделку, но он уже скоро появится. Его приезд тоже внезапный, как и твой. Итак, продолжу свою мысль. Думаю, поступаю неправильно, что стараюсь изменить твою жизнь.

- Не думаю, что неправильно. Я очень тебе благодарен за усердие. Кроме того, ты сказал, что нуждаешься во мне.

- Действительно, так сказал.

- Я не стану отказывать в помощи, когда положение такое серьезное. Ты бескорыстно помогал мне каждый раз, когда я нуждался в помощи.

- Хуан, Ренато хотел сказать… – вмешалась взволнованная Моника.

- Позволь ему закончить, Моника, – прервал Ренато. – Пожалуйста. Скажи, Хуан.

- Заканчиваю. Я принимаю должность, которую ты предлагаешь. Я остаюсь в Кампо Реаль!

Будто он внезапно принял решение и говорил с оттенком вызова, пристально глядя на Ренато. Затем медленно повернулся к темному углу, где скрывалась Айме, в надежде, что та слышит и оценит его решимость ответить на ее вызов. Он бы отдал все, чтобы посмотреть ей в глаза, увидеть там удовольствие или ужас, но различил лишь густую тень, а повернувшись, увидел бледное и застывшее лицо другой женщины, будто мраморное, ее белые ладони судорожно сжимались, изящная фигура Моники де Мольнар трепетала от волнения. Он усмехнулся – орудие против нее:

- Ты задумался над моим решением, Ренато?

- Нет, Хуан, – благородно опровергнул Ренато. – Наоборот, я очень давно этого хочу и позволь от всего сердца произнести слова, которые по случаю твоего приезда я еще не успел сказать: Хуан, добро пожаловать в Кампо Реаль. Добро пожаловать в то место, которое всегда было твоим домом, и является им с этого момента.

- Благодарю тебя, Ренато, – невольно растрогался Хуан.

- Надеюсь, что скоро я стану тебя благодарить, когда мы достигнем моей цели. Прибыл экипаж. Да, подъехал к дому. Конечно же, это добрый Ноэль. Пойдемте туда, – пригласил Ренато, удаляясь.

Хуан не пошел за Ренато. Он стоял неподвижно под вопросительным и горящим взглядом Моники, который словно пронзал его угрозой. Та ошеломленно высказала:

- Я должна полагать, вы сошли с ума?

- Я? Отчего же, Моника?

- Вы думаете в самом деле остаться в Кампо Реаль?

- А почему я не должен оставаться? По-видимому, это самое горячее желание хозяев этого дома. Вы же слышали Ренато и новую сеньору Д'Отремон, ибо вы, разумеется, прятались и подслушивали:

- У меня нет подобных привычек!

- Ну даже невольно подслушали. Иначе как понять, что вы вышли так своевременно, чтобы прикрыть уход сестры. Вы с ней договорились?

- Вы замолчите или нет? – гневно приказала Моника.

- Не злитесь, я уже понял, что нет. Получается, вы случайно пришли. Случайно могли ее услышать. Мне нужно удалиться.

- Вам нужно уехать, Хуан! Вы не можете здесь оставаться! Чего вы добиваетесь? К чему ведете?

- Пока что к этой карете, Святая Моника, – ответил насмешливо Хуан. – Я хочу, чтобы старый Ноэль не поставил ненароком в известность доброго Ренато, которому лучше не знать, что тот женился на любовнице Хуана Дьявола.

- Каким подлым и презренным кажетесь вы сейчас! – взорвалась возмущенная Моника приглушенным голосом.