Фотографирование осени
Фотографирование осени читать книгу онлайн
Писательница из Кирова Мария Ботева вполне известна как детский прозаик. Однако вышедший только что небольшим тиражом в нью-йоркском русскоязычном издательстве "Айлурос" сборник "Фотографирование осени" — первая книга ее взрослой прозы. Рассказы и циклы Ботевой — это проза отчетливо женского взгляда. Они располагаются в пространстве между Людмилой Петрушевской, Майей Кучерской и, скажем, Линор Горалик. Это женская проза, пребывающая в невиданном сгущении. Драмы, для которых многим потребовался бы роман, у Ботевой умещаются в несколько страниц, а иногда и в пару абзацев. Проблема в том, что, при всей пронзительности ее текстов, рассказы Ботевой, особенно когда читаешь их подряд, начинают казаться слишком легковесными, симпатичными. Их воздушная притягательность оборачивается почти пустяковостью. Им можно умилиться, проникнуться жалостью ко всем маленьким существам и вещами, о которых Ботева пишет (подросткам, одиноким и не очень женщинам, мечтам, заброшенным деревням, мертвым солдатам), вздохнуть и пойти дальше. Но есть буквально пара текстов, к которым это не относится. Легкость становится в них удивительной весомостью, какой-то невещественной монументальностью чувства (в первую очередь, конечно, любви). Ради этого десятка страниц стоит прочесть всю эту книгу.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
пройти, пройти, пройти. Напасть на врага медведем, прыгнуть
рысью, потоптать кабаном, смести на полном ходу лосем, и все
разбегутся. Все неприятели, гады, враги. А если плен — всем из-
вестно — надо грянуться оземь, превратиться в сокола, уле-
теть, скрыться в степи волком, уйти, уйти, потом напасть,
выдрать победу, унести в пасти себе свою жизнь.
Но это умение солдаты утратили. Не быть никому те-
перь ни серым волком, ни холодным ужом, ни звонкой синицей,
только солдатом.
И вот стали придумывать — стальные рубахи, шлемы на
головы, мечи, щиты, много оружия, коней запрягли воевать.
Подбирается кто с ножом — у солдат мечи. Подходит кто с
большой палкой — выставляют щиты. Ничем было не взять, ни
огнём, ни голодом. Так продолжалось долго, но и железо истле-
ет, и мечи зазубрятся — прошло и это умение.
Начались новые времена, в горах нашли камень, много же-
леза, сняли с церквей колокола, наплавили пушек, мушкетов,
кортиков, всё пустили в дело, теперь у солдат было, чем вое-
вать. Но и это истратилось.
Солдаты всё думали, думали, наделали бронированных
пушек, танков, быстрых машин, только езди, только сумей за-
щитить. И солдаты ехали, шли, сражались, но война оказалась
долгая, даже железо не выдержало, не успела доехать подмога,
не смогла пробиться через огонь, снаряды, взрывалась на мин-
ных полях. В болоте остались солдаты. В чистом поле оста-
лись солдаты. В лесу остались солдаты. Ни стальных рубах, ни
пушек, в руках трёхлинейки, сапёрки, наготове гранаты, а мо-
жет, совсем ничего, пустые ладони, это их не спасёт, не помо-
жет защитить мирный сон своих родных, своих жён, детей,
братьев. И солдат говорил солдату: нету у нас ничего, мы не
можем перебежать зверем, перескочить оленем, перенестись
соколом. Птица дергач нас проводила бы в бой, но улетела, все
птицы боятся выстрелов, все звери боятся нечисти.
Сапёрка твоя говорит — вот за холмами со всех сторон
наша лежит земля, справа и слева, спереди, сзади. Наша земля
стала красная от кровей. Красные мы солдаты, нету у нас ни-
чего, красные мухи в глазах, красные сами глаза, мы не спали, не
ели несколько дней, красные руки и ноги — они трудились, серая
кожа стёрлась до красных кровей. Красные мы солдаты, крас-
ная наша душа, смозолилась этой войной, бились мы, бились,
красная стала трава, красное солнце, небо, красные стоны ра-
неных, ранены голоса, красная стала вода под землёй, красная
стала земля, пресная стала земля, тишина.
25. Самое счастливое время — утро. Свежий воздух, очень уж
свежий воздух, только и радости, кажется, ну и что? Не совсем
так. Встаёшь, идёшь умываться. Главное — не забывать взять с
собой в лес принадлежности гигиены. Зубную пасту и щётку,
мыло, шампунь. Полотенце. В нашем лагере в те вёсны не было
реки, и все умывались из воронки. Готовили на воде из другой
воронки. Весна, берёзы, свежий воздух и природа. Романтика,
подумает кто-нибудь, жить без реки в лесу, нюхать воздух, го-
ворить — вот и весна, пришла и идёт, говорить — какой воздух
сегодня вкусный, где-то там зацвела черёмуха, ветер в нашу
сторону. Вот и весна, поглядите, вот и весна. И так каждый
день. Это, конечно, не романтика, но что-то в этом есть.
Одним таким утром один из братьев нашёл того челове-
ка, того, что был потерян. В то утро братовья вышли из болота,
чтобы вскоре ехать домой, проделать обратный путь.
Кто-то видел лису весной, как она бежит по лесу, рыжая и
яркая среди полуголых деревьев. В это время все лисы ещё го-
лодные, злые, можно спутать с бешеными. Кабаны рылись в
земле, искали что-то. Птица дятел стучит по деревьям, ищет
себе жуков, вороны свили гнёзда, но они сюда не залетают вес-
ной, среди берёз они бывают только осенью, не сейчас. Самый
страшный зверь — это медведь. Братовья рассказывают, что он
иногда выходил к людям в этой болотистой местности. Где-то
лают собаки, до деревни далеко, и значит, это охотники ищут
кого-то.
И звёзды ночью, как посмотришь, то видны, то не видны,
земля крутится, день сменяет ночь, а ночь — день, всё живёт. И
даже небольшие деревья, которые достали мы из раскопа и пе-
ресадили в другое место — через день снова живут.
26. Внимание — всё очень ясно видно, и внимание наше со-
средоточено. Мы смотрим через прозрачный воздух и видим
деревья, видим вывернутые корни, белые подснежники, буто-
ны черники, готовые распуститься — видим саму весну, это
она. Мы поднимаем руки, закидываем их за голову, ложимся в
подснежники — мы сдаёмся весне.