Лысая (СИ)

В классе никто не захотел: над ней только посмеялись.

Полька подумала, что они, возможно, просто не умеют играть. Вынесла доску в коридор и уселась на одном из подоконников. Изредка она предлагала сыграть проходящим мимо ребятам — но над ней по-прежнему сдержанно усмехались, принимая за дурочку или выпендрёжницу.

За десять минут до конца перемены мимо шахматной доски прошёл мальчик. Лохматый, но одетый «по форме» — он был, видимо, в том возрасте, когда родители и учителя ещё настаивали, чтобы верх был белым, а низ чёрным. В одежде, разумеется.

Мальчик заинтересовался и спросил, можно ли сыграть. Полька с радостью согласилась и в течение короткого времени поставила ему лёгкий мат. Мальчишка играть явно умел, но знал, кажется, только основы. Вопреки её ожиданиям, он захлопал глазами, а затем широко улыбнулся.

— Во даёшь! — он протянул ей тонкую руку с двумя тонкими порезами в разных местах. — Тебя как звать?

— Полина… — Полька неуверенно пожала руку.

— Меня Илья. Ты здорово играешь! Где научилась?

Илья говорил просто, не глядя на то, что она старше него, как это часто случалось у ребят его возраста. Хоть между ними и было года три-четыре, но это располагало.

— У меня брат гроссмейстер, — объяснила Полька. — Он с детства меня шахматами натаскал.

— Гроссмейстер?! — уважительно округлил глаза Илья. — Вот это круто!

В этот момент он кого-то увидел в дальнем конце коридора.

— Бульбазавр! — крикнул он, и многие обернулись, услышав странное прозвище. — Подь сюды!

К ним подошёл, по-видимому, друг Ильи: пухловатый мальчик его возраста с круглыми очками на картофельном носу и щеками как у хомяка. Когда Илья объяснил ситуацию Бульбазавру, тот засопел и спросил, можно ли сыграть с Полиной. Он, кажется, тоже шахматами увлекался. Полька подумала так, увидев, как Илья хочет посмотреть, кто из них победит.

Пухленький мальчик действительно играл немного лучше.

…- Интересно, — пропыхтел Бульбазавр, поправляя дужку очков мизинчиком после того, как Полька и его обставила. — Я и не думал, что… Подожди-ка!

Он хотел что-то спросить, но всюду заголосила трель звонка. Илья и Бульбазавр похватали портфели, пообещав Полине, что найдут её на следующей перемене и убежали прочь. Полька с любопытством смотрела вслед четвероклассникам. Ей редко удавалось так запросто говорить с людьми младше неё, и вообще она считала себя достаточно замкнутой. А эти двое так просто заговорили с ней, не обращая внимания ни на внешность, ни на рост…

Она долго провозилась, запихивая в рюкзак небольшую складную шахматную доску, и кинулась с места, когда коридор почти опустел. Вспомнила, что нужный ей кабинет располагается выше, побежала туда и на лестнице случайно натолкнулась на девушку. Причём довольно сильно натолкнулась: та чуть не рухнула спиной на ступеньки, но вовремя схватилась. Польку испугал и смутил внешний вид девушки: в чёрной кожаной куртке, с тяжёлыми браслетами на руках, лысая и татуированная. Полька и раньше её мельком видела в коридорах, и про себя решила, что ни за что к ней не приблизится, чтобы избежать неприятностей. И вот же пакость, наткнулась, когда рядом никого нет!

Испугавшись, Полька поспешно обогнула девушку, заскакав по лестнице через ступеньку.

— Смотри, куда прёшь, кобыла! — грозно донеслось ей вслед, и Полька, испугавшись, что ей в спину что-нибудь прилетит, ускорила бег…

На урок истории она немного припоздала, поспешно извинилась и прошла между партами на своё место. Хорошо, что пожилая учительница Наталья Валерьевна не ругалась на немного опоздавших. В классе поговаривали, что предыдущая историчка была сам дьявол, не столько строгая, сколько психованная. “Истеричка” – шутили все, кому не лень.

Сердце до сих пор сильно билось после встречи с той лысой девушкой. Что и говорить, Полька была напугана: она думала, что вскоре её отлупят в подворотне, что та девушка точно её запомнила, что будет теперь буравить её злым взглядом каждый раз, и что… «Ладно, — решила она, доставая из портфеля тетрадь и учебник. — Вот теперь я ТОЧНО должна держаться от неё подальше.»

— Ты чё, шахматистка что ли? — ехидно спросил посреди урока её сосед по парте, парень в розовой рубашке, с плавными чертами лица и пластырем на переносице. Имя его пока что не отложилось в памяти. Вроде бы выглядел нормальным, но что-то было в его вопросе такое снисходительное, что Польке не понравилось. Она повела плечами

— Просто немного играть умею.

— Так и играй у себя дома. Чё выёбываться-то перед людьми.

— Да я не выёбывалась… — последнее слово Полька выдавила из себя с трудом: не привыкла материться. И как назло, прозвучало оно как раз в ту секунду, когда учительница переводила дух и в классе наступила тишина. Все — в том числе и Наталья Валерьевна — уставились на неё, а она почувствовала, что готова провалиться сквозь землю. Парни с задних парт громко загоготали. Прикрикнув на них, Наталья Валерьевна укоризненно сказала, что Полине должно быть стыдно, и что в её времена девушки себе не позволяли сквернословить.

«А что делать-то…» — обиженно подумала Полька, положив подбородок на локти. Она не любила материться, но понимала, что среди её ровесников обязательно нужно уметь это делать. Иначе понимать перестанут, сочтут за умницу и паиньку, а Польке этого не хотелось. Всё, чего она хотела — это хоть где-нибудь стать по-настоящему «своей», чтобы звали в компании, чтобы звонили ей и спрашивали, придёт ли сегодня, чтобы провожали до дома и… Обычно, перечислив всё это в голове, Полька махала рукой, говоря себе, что всё равно такого не будет. Кто вообще с ней дружить захочет?

В голове всплыли четвероклашки, игравшие с ней в шахматы на перемене, но Полька лишь тягостно вздохнула: они хорошие, вот только возраст никуда не денешь, и «тусоваться» с теми, кто младше неё, наверняка не всегда интересно. И им, и ей. Может, с кем-нибудь из класса подружиться?

Полька принялась оглядывать одноклассников. Ей ещё не всех удалось запомнить по фамилии, только нескольких. На первых партах сидели одни девушки, шесть отличниц как на подбор. Первая — широкоплечая, но всё равно изящная, с длинными чёрными волосами, единственная с ряда, кого Полька знала по знакомству, Саша Лаврова. Её соседка по парте имела смешные кудряшки, лукавый (немного цыганистый) взгляд и кучу брелков на портфеле. За первой партой второго ряда сидели Таня Лилина и Лиза Сергеева. У Тани была шикарная фигура, длинные каштановые волосы и густые чёрные ресницы (Полька ужасно завидовала). У Лизы же Сергеевой было небольшое кукольное лицо, стрижка под “каре” и симпатичная родинка на щеке. Едва заметная, но прибавляющая Лизе какого-то... обаяния, что ли?

Заскучав на рассматривании отличниц — всё равно Полька считала себя несколько им чуждой — она перескочила на других. Высокий парень в тонком свитере на втором ряду — прямо рядом с ней — носил очки в до того толстой чёрной оправе, что страшно делалось, не сломается ли под их весом крючковатый нос. А его соседка с огненно-рыжими волосами, постоянно глядела в телефон под партой, иногда посматривая, не заметил ли учитель. Её фамилия, как ни странно, в памяти тоже отложилась: Су-шин-це-ва. Этим двоим явно не было друг до друга никакого дела, как и Польке до них. Она перевела взгляд на вторые парты. Около самого окна сидели два парня: один в серой футболке с очень узким разрезом глаз, а второй в бордовой рубашке, короткостриженый. Полька запомнила фамилию второго, потому что та была красивая и несколько «историческая»: Хмельницкий. У девушки, сидящей за соседней от них партой, была самая шикарная внешность из всего класса: Полька завидовала ей с первой секунды знакомства. Девушку звали Таня Войнакова, и многие парни — не только из Б-класса, но и из параллельных — пытались за ней ухлёстывать. Повезло, должно быть, её соседу, простоватому и длинноносому Серёже Лаврухину. Полька запомнила его, потому что он часто отвечал и выходил к доске.

Чьи фамилии она запомнила не специально — так это четверых парней, сидящих на самой «камчатке». Как раз тех, что смеялись над ней. Учителя постоянно жаловались на них, а на уроке неоднократно произносили одни и те же фамилии: Щиров, Тарасов, Копылов и Гринберг. Столь же неоднократно в ответ учителям прилетало «а чё мы-то сразу, это вон те базарят…». Мельком взглянув на них, Полька тут же отвернулась: ни один из них не внушал ей ни капли доверия. Как, собственно, и её сосед… как всё-таки его фамилия?