Лысая (СИ)

«Всё с тебя началось, если подумать…».

Краем глаза она заметила около двери какое-то движение. Повернула голову — и увидела стоящую в проёме Бобых, которая переводила взгляд то на неё, то на пример. Одета она была в необъятных размеров зелёный вязаный свитер и пиджак.

— Вот теперь правильно, — совсем по-доброму улыбнулась она Пашке, указав на пример. — Поздравляю с выпуском!

И Пашка, сама не веря в то, что делает, тоже ей улыбнулась.

Спустившись по пустым лестницам на первый этаж, она решила, что на линейку не пойдёт. Отправила какое-то дурацкое сообщение Диме, занятому фотографированием на линейке, а сама вышла за ворота, задумчиво взглянув на здание школы за спиной.

«Хорошо, что не придётся возвращаться», – подумала она угрюмо. На душе царило неясное умиротворение, от которого захотелось то ли запеть, то ли обнять кого-нибудь, то ли вообще задушевно треснуть. Но вместо этого Пашка достала из кармана припасённые капли-наушники, просунула провод под рубашку и включила музыку на телефоне.

Едва справившись с заносом на повороте – шины страшно заскрипели – Наташа рванула вперёд. Машины, люди и дома проносились мимо. И в голове наконец-то ничего, совсем ничего не осталось, лишь гремела под рёв крови оглушительная песня, так давно ставшая Наташиной любимой.

Боль учит жизни, как ничто иное.

Школа была уже совсем близко. Наташа решила, что недалеко от ворот вывернет руль, представила, как врывается в толпу людей машина, давя всех на своём пути… И её смерть будет не напрасной, если под колёсами окажется и Лысая. Горячий отбойный молот громыхал в распалённом мозгу, заглушая все ненужные мысли.

Через стремительно приближающийся пешеходный переход шла девушка. Огненно-рыжая – настолько, что видно было издалека. Сжав руль в пальцах, Наташа решила, что во что бы то ни стало должна её сбить. И она вдавила педаль в пол, ускоряясь там, где нужно было затормозить.

Девушка повернула голову, когда было уже поздно. Их глаза на мгновение, меньше чем на мгновение, встретились – и Наташа эти глаза узнала, когда уже ничего нельзя было изменить. И в этот же момент Пашка тоже узнала глаза Харли, налитые кровью.

Но для обеих всё было решено.

Конец

====== Эпилог ======

Утром на Ладожском вокзале было красиво и солнечно: сквозь огромные стеклянные узоры окон падали на плитчатый пол рыжие лучи, суясь под ноги людям, пришедшим с утра пораньше. Вдыхая воздух, пахнущий путешествиями и странствиями, Марья делала ещё и ещё шаг, всё ближе к чёрной таблице с маршрутами.

— Продолжается посадка на пассажирский поезд…

«Уже столько лет прошло…» — с грустью подумала она, останавливаясь и пробегая взглядом по чёрному табло с жёлтыми буквами. Она побаивалась: вдруг всё изменилось? И они больше не найдут друг в друге того, что находили раньше… Так ведь бывает между старыми друзьями. А вдруг поезд задержится, или она вообще не приедет? Страшно ведь.

Сердце сжалось.

Интересно, какая она сейчас?

Голос объявил о прибытии поезда из Москвы. Встав у нужного прохода, Марья принялась ждать, и прождала минут двадцать, прежде чем в толпе появилась такая узнаваемая копна огненно-рыжих волос…

— Машка! — крикнула Света Манохина, её давняя подруга. В пальто и с чемоданом на колёсиках, грохочущем сзади, она радостно улыбалась — и Марья кинулась к ней навстречу.

— Привет! — они обнялись, отойдя с пути толпы, валящей с вокзала на улицу.

— Фух! Замаялась я в поезде… — тяжело выдохнула Света. — А ты подросла, Маш. И стрижка, смотрю, новая.

— Ага! Пойдём на выход, там нас ждут…

На выходе с вокзала их встретило почти что мифическое петербургское солнце, к приезду Светы, видимо, решившее порадовать дождливый город. Да и в целом небо было очень ясным: наступающий летний день обещал быть погожим. Марья, прищурившись, улыбнулась яркому свету, а затем стала искать кого-то глазами…

— А вот и вы! — радостно сказала Пашка, появившись сзади неё. Марья аж подскочила.

— Фух! Сколько можно меня пугать, четвёртый раз за утро!

— Ты не посчитала ещё ночью пару раз.

— А вчера насчитала семь!.. Света, познакомься, это Паша Романова. Мы с ней живём вместе.

Света внимательно посмотрела на Пашку: высокая, в рваных джинсах, лёгкой расстёгнутой кожаной куртке, под которой виднелась футболка. И с пронзительно-рыжими кудрями, опускающимися на плечи. А ещё она почему-то похрамывала на одну ногу — но Свете ещё только предстояло узнать, из-за чего.

Марья взяла Пашку под руку.

— Ну что, идём?

2018