Великий океан

Лишь стоя на коленях на каменных плитах, Конча успокоилась, а после того какпослышались звуки скрипок, заменявших церковный орган, больше ни о чем не думала.Она могла молиться часами в полутемной низенькой церкви миссии, и падре Уриа не разсам уводил ее из храма. Старый священник гордился своей воспитанницейнастоящейиспанкой добрых кастильских времен...

Сейчас она тоже забыла обо всем. Звуки скрипок, высокие каменные своды,раскрашенные деревянные фигуры святых в глубоких нишах, дева Мария, с пузатым Иисусомв старинных испанских платьях, множество свечей у подножия огромного распятия в темнойглубине собора сильнее прежнего подействовали на воображение. Подняв лучистые глаза,сложив на груди руки, девочка усердно молилась.

На другой день она побывала в гавани. Губернатор любил свою крестницу и взял ее ссобой посмотреть на отплытие судна, прибывшего неделю назад из Мексике. Корабль привезжалованье гарнизонам президии, несколько пушек, приказы вице-короля. Сегодня он уходилв обратный путь.

Снова, как и вчера, были выстроены солдаты, гремели выстрелы. Тяжелый корабль,наполнив паруса, окутался пушечным дымом. Конче казалось, что сейчас он вспыхнет, какбольшой костер. Но корабль уходил все дальше и дальше, и скоро над океаном белел толькоединственный парус. Она взобралась на высокий камень и, когда подали лошадь, неохотноспустилась вниз.

Они живут два раза,сказала она, вздохнув.Когда приезжают сюда и когда приезжаютдомой. А мытолько просим святую деву!..

Губернатор скрыл в усах улыбку. Жаль, что не слышат девочку святые отцы. В молодыегоды он сам не раз смущал служителей церкви вопросами, не разъясненными катехизисом.Но он ничего не сказал своей спутнице, лишь поправил шаль, сползшую с ее худенькихплеч.

После поездки в Монтерей Конча нередко влезала на стену крепости, откуда виденбыл широкий залив с дикими утесами Фаральонес. Ей казалось, что она увидит корабль.Иногда ее сопровождал Луис. Старше на два года, добрый и покладистый, он слушалсясестру во всем и, увлекаясь, готов был принять пену при боя за далекие паруса.

Во время полуденного отдыха, когда все люди укрывались от зноя в прохладных галереяхи комнатах дома, они вместе ускальзали к морю или в деревню, где жили крещеные индейцы.Маленькая сеньорита и ее голубоглазый брат принимались там как важные господа и готовыбыли сидеть весь день. А потом Луис украдкой приносил Кармелите бутылку крепкойвиноградной водки. Старая служанка была большой поклонницей спиртного и ничего неговорила донье Игнасии о запыленных платья и штанах.

Старуха помогала им незаметно уйти и от Гервасио. Сын командира полка, в которомслужил дон Жозе, убитого солдатами за невероятную жестокость, мальчик был принят всемью Аргуэлла и воспитывался как родной. Однако мстительный и скрытный характер,неприятный взгляд глубоко посаженных темных глаз Гервасио отпугивали детей, а слугистрадали от его доносов.

Однажды молоденькая Мануэлла не выдержала напрасных по боев. Она жаловалась намальчика донье Игнасии. Гервасио исчез на весь день, а ночью подошел к окну комнаты,где спала Конча и, разбудив девочку, сказал громко и вызывающе:

Я всегда буду делать так. В вашем доме нет ни одного настоящего испанца. Вы скоробудете есть вместе с индейскими свиньями!

Поняв наконец спросонья, что хотел сказать Гервасио, девочка схватила деревянныйподсвечник и швырнула его в оскорбителя Не крикнув, тот исчез. При свете яркой луныбыло видно, как он бежал по саду.

Конча долго не могла успокоиться. Как осмелилась эта мексиканская обезьяна сказатьтак про ее дом, единственный староиспанский во всей округе! Даже последний пастух знаетоб этом. Но когда возмущение прошло, она рассудительно подумала, что Гервасио, можетбыть, плохо знаком с историей ее семьи. За утренним завтраком, поглядывая в сторонумальчика, хмуро сидевшего с большой шишкой на лбу, она нарочно затеяла с матерьюразговор о происхождении рода Морага. Ну, уж тут донья Игнасия отвела душу! Она с такойобстоятельностью и увлечением изложила всю родословную, что можно было подумать,будто рассказывает ее в первый раз.

О словах Гервасио девочка вспомнила еще раз, через полгода, во время посещенияодной из соседних миссий, куда отец отпустил ее с падре Уриа. Так же как и все в президии,она знала, что существуют индейцы, которых надо обратить в христианскую веру, потомони должны работать на полях или прислуживать в доме, существуют надсмотрщики метисы, которые стерегут скот и наблюдают за индейцами. Надсмотрщики это доверенныелюди, с ними можно разговаривать почти как с солдатами, индейцы только слуги. Такбыло всегда. В президии с ними обращались хорошо, она не задумывалась об их судьбе. СловаГервасио она приняла лишь как оскорбление ее дома. Но в миссии Санта Клара девочкаувидела, что на свете не все справедливо.

К миссии они добрались под вечер. Был май, кончалось цветение трав, на склонахСьерры Невады темнели глубокие ущелья, поросшие лесом, еще не выжженная солнцемзелень укрывала плоскогорье с голыми красноватыми утесами, ярко белел на вершинахснег.

Суровое величие гор, небольшая замкнутая долина, где находились строения и садмиссии, гигантские сосны, мадроны и лавры, росшие по отвесным бокам ущелья, каменистаяречка все это было для Кончи новым и увлекательным. Она с восторгом оглядываласьвокруг и понемногу отстала от своих спутников. Священник, с двумя солдатами скрылись заповоротом широкой тропы, уходящей вниз в долину.

Некоторое время Конча ехала в полной тишине одна, любуясь древними секвойями,верхушки которых достигали краев ущелья, затем неожиданно услышала крик и вслед заним звуки выстрелов, отдавшихся эхом, как гром. Девочка инстинктивно натянула поводья,но лошадь шарахнулась в сторону, вздыбилась и, сбросив ее, ускакала по тропе.

Конча упала в кусты и больше от испуга, чем от ушиба, несколько минут лежаланеподвижно. Выстрелы и крик повторились, а потом она услышала совсем недалеко от тогоместа, где лежала, стук падающих камней и увидела почти голого индейца, пытающегосявзобраться на скалу. Индеец был в крови, задыхающийся, со слипшимися волосаминеискаженным страданием ртом. Один глаз у него вытек, на шее болтался обрывок волосянойверевки. Шатаясь, беглец старался уцепиться за выступ утеса, но силы покидали его, и он,царапнув камни в последний раз, сорвался на дно ущелья.