The adventure of the Beryl Coronet (СИ)

И в этом был еще и огромный минус. Все отношения, которые я пытался завести с девушками в последнее время, оканчивались неудачами. А все потому, что они все ревновали меня к Шерлоку.

Нет, конечно, не в этом смысле, я не говорю, что они начитались газет, в которых пишут всякую муть про наши с ним отношения; тут все было по-другому.

Просто Шерлок требовал постоянного внимания. И даже когда говорил, чтобы от него отстали. Совсем как маленький ребенок. Поэтому я не мог бросить его.

Он был нужен мне, а я - ему.

Серьезно?

То странное письмо… Блин, да Шерлоку было все равно! Меня грозили покалечить, а ему ВСЕ РАВНО!

Я еще не забыл тот случай, когда некто Джим Мориарти взял меня в заложники и примотал к груди бомбу. В ту ночь мы с Шерлоком не погибли лишь благодаря случаю.

А тут — это.

Конечно, если твой друг - Шерлок Холмс, то о спокойной жизни можно забыть. Но побеспокоиться о самосохранении все же стоило.

И Шерлок своим “Выкинь это из головы” на меня не повлияет.

Что за черт?

Я устало провел ладонью по лицу. Расселся, ударился в бессмысленные воспоминания и рассуждения.

А в холодильнике пусто. Ну, если не считать банки с суставами, куска кожи со (надеюсь) спины и чьей-то лодыжки.

Я встал из-за стола, помыл посуду. Потом пошел наверх, взять куртку, часы и кошелек. И тогда услышал звонок во входную дверь.

— О боже… — пробормотал я, выходя из комнаты. — Опять к Шерлоку, а его и дома-то нет. Надеюсь, это не какая-нибудь малахольная дамочка, у которой пропала собачка.

Звонящий не унимался.

— За что мне все это? — простонал я. — Надо быть терпеливее, к тому же, сейчас всего восемь!

Разговаривая сам с собой, я дошел до низа и, подойдя к двери, открыл. На улице стояли двое — тот, кто был ниже ростом, жевал жвачку, но его глаза скрывал капюшон.

— Шерлока Холмса нет дома, — сказал я, собираясь закрыть дверь, но тот засмеялся.

— Отлично! Тогда мы к тебе.

Высокий сделал почти неуловимое движение кулаком, и все померкло.

***

Я не успел сообщить Лестрейду все, что выяснил; ему позвонили, и он куда-то умчался.

— Я тоже уезжаю, — сказал я Холдеру.

— Но…

— Никаких “но”. Здесь мне больше делать нечего. Мне нужно поговорить с вашим сыном, а это может устроить только Лестрейд.

— А где же диадема? — с отчаянием завопил банкир, схватив меня за пальто.

Я, сдерживая раздражение, отцепил его от себя и терпеливо ответил:

— Как вы и сами могли догадаться — ее украли. Но где она, я не знаю. До скорой встречи.

Развернувшись, я пошел на улицу ловить такси. Попытался позвонить Лестрейду — не берет. Что за черт? Ладно, если так хочется, тогда пусть пеняет сам на себя.

Пока меня везли на Бейкер-стрит, я думал только об одном — как бы преступник не сбежал. Конечно, риск велик, но кое-в чем преимущество было на моей стороне.

— С вас двадцать фунтов.

Я и не заметил, что мы приехали.

Расплатившись с таксистом, я вылез из машины и уже пошел к двери, но передумал идти домой сразу. У меня появилась мысль о том, что надо бы поговорить с Джоном.

Если извиняться — то какими словами? Я решил прогуляться по улице и подумать над внезапно возникшей проблемой.

Которая была и в том, что я не понимал, что случилось. Вроде бы я вел себя как обычно, но что-то не так.

Письмо! Письмо Джима!

Черт!

От досады я аж хлопнул себя по лбу. Как мог Я - гениальнейший мозг Лондона — так облажаться?

Я хотел показаться равнодушным. И перегнул палку. Может, Джон разочаровался во мне? Вряд ли, конечно, а надо бы. Ведь я такой кретин!

Все-таки не надо ставить под угрозу нашу с ним дружбу. Я никогда не сказал бы ему, что на самом деле происходит внутри меня, но пусть он хотя бы видит во мне друга.

Я криво улыбнулся своим мыслям.

Не получится у меня подстроить разговор. Придется рискнуть; поговорим, как получится.

И я пошел домой.

Миссис Хадсон, к счастью, уехала к сестре еще пару дней назад, а вернуться должна была нескоро. Так что разговору никто не помешает.

Я достал ключи и вставил в замок, но тут же понял: что-то не так. Дверь была незаперта.

Хмурюсь. Не похоже на Джона.

Я зашел в квартиру. Тишина гробовая. Было бы слышно, как жужжат мухи, если бы не зима — на таком холоде они все поумирали.

— Джон!

Молчание.

Поднимаюсь по лестнице.

— Джооооон!

Никакого ответа.

— Ну брось. Хватит уже. Я пришел извиниться.

Заглядываю в гостиную — пусто. Значит, сидит в своей комнате. Или спит; хотя, это вряд ли. Я своими воплями всю улицу на уши, наверняка, поднял.

Подхожу к двери его комнаты. Более того — даже вежливо стучусь, а не вламываюсь, как обычно.

— Джон.

Ладно, сам виноват. Я толкнул дверь посильнее.

Открылась.

Тогда я сразу все понял. И то, почему педант-Джон не закрыл входную дверь. И то, почему он молчал.

А потому что его тут не было.

Только на тумбочке лежал предмет, который не должен был тут находиться. Еще один конверт.

Я шагнул вперед и взял его в руки. Тяжелее, чем в прошлый раз. Со взрывчаткой? Вполне возможно. Плевать. Я открыл конверт и достал записку. Не взорвался. Уже неплохо.

“Какой ты упрямый, Шерлок. Я же предупреждал! Теперь расплачивайся. Джонни вернется к тебе только после того, как диадему официально перестанут искать. Поверь, в твоих же интересах способствовать этому. А пока — Южная сторона.

ххх, М”

========== Глава 4. ==========

Когда я дочитал записку, было ощущение, как будто меня сейчас по голове ударили. Мысли путались, и я не мог понять одного — неужели это действительно произошло?

Я идиот. Я гениален, но я идиот! Мы уже играли с Джимом Мориарти в Игру. Тогда он взял Джона в заложники только потому, что знал, что тот значит для меня. Но тут все серьезнее.

Сейчас я снова перешел ему дорогу, несмотря на данное предупреждение.

По крайней мере, теперь я уверен, что эта кража была запланирована Джимом. Хоть на этом спасибо.

Оставалась еще одна деталь — то, что лежало в конверте помимо письма. Я порвал бумагу и что-то упало на пол.

Часы.

Я наклонился и поднял их.

Часы Джона. Несомненно. Он носил их все время; я видел их так часто, что с другими бы не спутал.

Один из ремешков разболтался; по дыркам видно, что Джон застегивал часы на самую последнюю. Я перевернул их. На обратной стороне корпуса надпись “G.B.”

И все.

Я сунул часы в карман и побежал вниз. Мне жутко не хотелось этого, но придется пойти в полицию. А то еще скажут, что я Джона убил.

В Скотланд-Ярд я прямо-таки ворвался.

— Эй, псих!

Мило меня тут приветствуют. Слева ко мне спешила Салли Донован.

— Ты что творишь? — зашипела она. — Это государственное учреждение, а ты тут бегаешь!

— К Лестрейду, — ответил я. — Это незапланированно, но, тем не менее, срочно! Проводи меня к нему!

— С какой это стати? — фыркнула Салли, скрестив руки на груди.

— Донован! — я в упор посмотрел на нее. — Все очень, ОЧЕНЬ серьезно. Поверь, без особой необходимости я бы сюда близко не подошел, мне это радости не доставляет.

Салли хмуро смотрела на меня, кусая губу. Я прямо-таки видел, как в ней борются неприязнь ко мне и любопытство.

— Ладно, — наконец, сказала она. — Пойдем.

Лестрейд был ужасно недоволен, что я оторвал его от кофе, но, видимо, беспокойство отражалось и на моем лице, поэтому он смирился.

— Что случилось?

— Джон, — выдохнул я, фактически падая на стул. — Он пропал. Его взяли в заложники.

Инспектор вскочил со своего стула и уставился на меня.

— ЧТО!?

— Вы глухой? — огрызнулся я, и, достав из кармана письма Джима, швырнул их перед Лестрейдом на стол.

Удивительно, но Донован все это время молчала. Не вытерпела она только когда тот дочитал записки.

— Что там?

Лестрейд молчал; в упор смотрел на меня. Я парировал холодным взглядом.