Листья травы (Leaves of Grass)

теперь, но и мертвым.

<>

8

<>

Я вижу европейского палача:

Он стоит в маске, одетый в красное, с

большими ногами

и сильными голыми руками,

И оперся на тяжелый топор.

(Кого обезглавил ты недавно, палач

европейский?

Чья кровь на тебе, свежая, липкая?)

Я вижу светлый закат мучеников,

Я вижу призраки, сходящие с эшафота,

Призраки мертвых вельмож,

развенчанных королев, осужденных

министров, свергнутых королей,

Соперников, изменников, отравителей,

главарей опальных

и прочих.

Я вижу тех, кто в разных странах

боролся за правое дело;

Скуден посев, однако жатва не

оскудеет!

(Запомните, о короли,

первосвященники, - жатва не оскудеет.)

Я вижу, что кровь с топора начисто

смыта,

Чисты и лезвие и топорище,

Не льется кровь европейской знати,

топор не касается шей

королев.

Я вижу - палач удалился и стал

ненужен,

Я вижу - пустой эшафот плесневеет, я

не вижу на нем топор

Я вижу мощную дружескую эмблему

моего народа - нового

большого народа.

<>

9

<>

(Америка! Я не хвалюсь любовью моей

к тебе,

Я владею тем, что имею.)

Топор взлетает!

Могучий лес дает тысячи порождений,

Они падают, растут, образуются -

Палатка, хижина, пристань, таможня,

Цеп, плуг, кирка, пешня, лопата,

Дранка, перила, стойка, филенка, косяк,

планка, панель, конек,

Цитадель, потолок, бар, академия,

орган, выставочный павильон,

библиотека,

Карниз, решетка, пилястр, балкон, окно,

башня, крыльцо

Мотыга, грабли, вилы, карандаш,

фургон, посох, пила, рубанок,

молоток, клин, печатный вал,

Стул, стол, бадья, обруч, калитка,

флюгер, рама, пол,

Рабочий ящик, сундук, струнный

инструмент, лодка, сруб и все

прочее,

Капитолии штатов и капитолий нации

штатов,

Ряды красивых домов на проспектах,

сиротские дома,

богадельни,

Пароходы и парусники Манхаттена,

бороздящие все океаны.

Возникают образы!

Работа разная с топором, и работники, и

все, что их окружает.

Лесорубы, откатчики бревен к

Пенобскоту иль Кеннебеку,

И жители хижин в горах Калифорнии,

иль у малых озер, или

у Колумбии,

И жители южней - на берегах Хилы

иль Рио-Гранде, их

сборища, типы, шутки,

И жители северней - у реки Святого

Лаврентия, или

северней - в Канаде, или южнее - у

Иеллоустоуна,

на побережье и дальше,

Охотники на тюленей, китобои,

полярные моряки, пробивающие

проходы средь льдов.

Возникают образы!

Образы фабрик, литейных заводов,

арсеналов, рынков,

Образы двухколейных железных дорог,

Образы мостов со шпалами, огромных

железных ферм, балок,

арок,

Образы флотилий барж, буксиров,

судов на озерах, каналах,

реках.

Верфи, сухие доки на восточных и

западных берегах, во многих

бухтах и около них,

Кильсоны из падуба, сосновые доски,

рангоут, корни лиственницы

для книц,

И сами суда в плавании, строительные

леса, рабочие внутри

и снаружи,

Инструменты вокруг: бурав и буравчик,

струг, болт, наугольник,

долото, уровень.

<>

10

<>

Образы возникают!

Распилено дерево на козлах, сбито,

окрашено,

Образ гроба для мертвеца, чтоб улечься

в саване,

Меняется образ в стойки кровати, в

ножки кровати

для новобрачной;

Образ корытца, качалки под ним,

колыбель для ребенка,

Образ досок для пола, настила для

пляшущих ног,

Образ досок для семейного дома

родителей любящих и детей,

Образ крыши дома двух

молодоженов, крова над юной

счастливой четой,

Крова над ужином, весело

приготовленным верной женой

и весело съеденным верным мужем

после рабочего дня.

Образы возникают!

Образ места для подсудимого в зале

суда и его иль ее на этом

месте,

Образ стойки бара с двумя пьяницами,

молодым и старым,

Образ пристыженной и гневной

лестницы, попираемой

воровскими шажками,

Образ укромной софы и парочки

тайных прелюбодеев,

Образ игорного стола с дьявольским

проигрышем и выигрышем,

Образ лесенки для осужденного

убийцы с осунувшимся лицом

и связанными руками,

Шерифа с помощниками и безмолвной

бледной толпы,

покачивание веревки.

Образы возникают!

Образ дверей, многих выходов и

входов;

Дверь, откуда поспешно вышел,

покраснев, друг вероломный,

Дверь, куда проникают новости

хорошие и плохие,

Дверь, откуда вышел, дом покидая,

самонадеянный,

легкомысленный сын,

Дверь, куда он вошел опять после

долгих скитаний, - больной,

надломленный, без чести, без

средств.

<>

11

<>

И образ ее возникает:

Она, защищенная меньше и все ж

больше, чем когда-либо;

Средь грубых и грязных она шагает, не

боясь грубости, грязи:

Она узнает мысли, когда проходит, -

ничто от нее не скрыто;

Она, несмотря ни на что, дружественна

ко всем;

Она любима больше всего - без

исключений, - и нечего ей

бояться, она ничего не боится;

Проклятия, ссоры, песни с икотой,

непристойная ругань

не заденут ее, когда она мимо

проходит;

Она молчалива, владеет собой - они ее

не оскорбляют;

Она принимает их, как законы природы

их принимают, - она

сильная,

Она тоже закон природы, - нет закона

сильней, чем она.

<>

12

<>

Главные образы возникают!

Образы Демократии, полной - в итоге

столетий;

Образы, что вызывают другие образы,

Образы буйных мужественных городов,

Образы друзей гостеприимных по всей

земле,

Образы, крепящие землю и крепнущие

землей.

ИЗ "ПЕСНИ О ВЫСТАВКЕ"

Муза, беги из Эллады, покинь Ионию,

Сказки о Трое, об Ахилловом гневе

забудь, о скитаниях Одиссея,

Энея,

К скалам твоего снегового Парнаса

дощечку прибей:

"За отъездом сдается внаем".

И такое же повесь объявление в Сионе,

на Яффских воротах

и на горе Мориа,

И на всех итальянских музеях, на

замках Германии, Испании,

Франции,

Ибо новое царство, вольнее, бурливее,

шире, ожидает тебя как

владычицу.

<>

*

<>

Наши призывы услышаны!

Да и сама она издавна жаждала этого.

Она идет! Я слышу шелест ее одежд!

Я чую сладостный аромат ее дыхания!

О, царица цариц! О, смею ли верить,

Что античные статуи и эти древние

храмы не властны ее

удержать?

Что тени Вергилия, Данте и мириады

преданий, поэм не влекут

ее, как магниты, к себе?

Что она кинула их и - пришла?

Да, уже замер, умолк ее голос там, над

Кастальским ключом,

И египетский Сфинкс с перебитой

губою молчит,

И замолчали гробницы, хитро

ускользнувшие от власти веков,

Каллиопа уже никого не зовет, и

Мельпомена, и Клио, и Талия

мертвы,

Иерусалим - горсть золы, развеянной

вихрем, - сгинул,

Полки крестоносцев, потоки

полночных теней, растаяли вместе

с рассветом.

Где людоед Пальмерин? где башни и