Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

Шотландии существовало поверье, что выплескивание вечером за порог дома грязной

воды и особенно воды после мытья ног, отпугивает «добрый народец» и мешает умершим

подойти к дому. Однако и в самих фольклорных свидетельствах есть несообразности.

Например, в одном приходе было записано, что «на кухне нельзя оставлять на ночь

посуду с грязной водой», тогда как в соседнем приходе бытовал прямо противоположный

обычай. Эта тема нуждается в углубленном исследовании, но, возможно, объяснение

заключается в том, что меры, упомянутые в повестях, отпугивают сверхъестественных

существ вообще — и злых, и всех прочих. Отказ от этих мер сопряжен с риском, как

рискованно и всякое общение со сверхъестественным, но без риска придется отказаться и

от возвращения дружелюбных мертвых, и от «приключений» как таковых.

О пещере Круахан, называемой иногда воротами в ад, существует множество преданий.

Из этой пещеры вылетала стая белых птиц, которая иссушала своим дыханием все вокруг.

Оттуда выходили призрачные свиньи, которых нельзя было сосчитать: сколько ни

пытались — каждый раз выходил новый результат. В одном из стихотворных диншенxac

говорится, что из этой пещеры, «из жилища своего», выходит «ужасная Морриган», а в

саге «Разговор стариков» оттуда выходит бессмертная дочь Бодба сына Дагды, чтобы

беседовать с Кайльте. В Ирландии и в других кельтских странах есть и иные

таинственные пещеры. Так, в одной из саг Лейнстерского цикла, называемой «Жилище у

Кейса Коранна», рассказывается, как однажды Финн, поднявшись на свой охотничий

холм, увидел внизу, у входа в пещеру, трех страшных видом дочерей местного вождя

Туата. Желая отомстить людям, они левой рукой разматывали колдовскую пряжу с

кривых веретен из падуба. Когда Финн и Конан приблизились к ним, то запутались в

пряже и потеряли всю свою силу, а ведьмы связали их и утащили в глубь пещеры.

Постепенно таким же образом в плен попали все фении, кроме Голла сына Морны,

который убил колдуний, освободил своих друзей и получил за это в жены дочь Финна.

Стало быть, пещеры были входом в Иной мир. Средневековые рассказчики даже

выделяли в особую группу повести, называемые «пещеры» (или «укрытия»), однако ни

одна из них до нас полностью не дошла. Сага «Пещера Айнгеда», фигурирующая в

Списке А, вероятно, является вариантом «Приключения Неры».

Даже в наше время одной из пещер Ирландии приписывают совершенно особые свойства

— мы имеем в виду знаменитое Чистилище св. Патрика, которое, как подсказывает

само название, представляет собой вход в Иной мир, так сказать врата ада. Расположена

пещера на островке посреди Лох Дерг («красного озера»). В средние века в эту пещеру

спускались пилигримы и добровольно принимали на себя муки чистилища. Считалось,

что, если пилигрим заснет, дьявол утащит его прямо в ад. Одно из наиболее известных

средневековых «Видений» — рассказ о приключениях в этой пещере некоего рыцаря по

имени Оуэн, причем текст этот был записан задолго до создания «Божественной

комедии» Данте. Спускаясь в глубь пещеры, он видит сначала полчища демонов,

которые показывают ему картины ужасов чистилища и ада. Затем он по узкому мостику

переходит через Адскую реку, после чего два прелата провожают его в рай и подводят к

самым Небесным вратам. В недавнее время вход в эту пещеру был закрыт, а рядом

построена часовня. И по-прежнему из года в год тысячи пеших паломников сходятся к

Красному озеру, чтобы провести бессонную ночь в этой часовне. Один из паломников

нашего времени описывает эти ритуальные бдения следующим образом:

«Солнце село, и часовня погрузилась во мрак, лишь тускло мерцали две свечи.

Странное, жуткое, ни с чем не сравнимое ощущение — тьма вокруг и белые лица

молящихся в трепетном отблеске свечей. Сколько поколений гэлов побывало здесь! Ведь

не много найдется ирландцев, которые не пожелали бы хоть на миг заглянуть в тот мир,

что ждет их за порогом смерти. Всю ночь мы бодрствовали в нашем заточении, повторяя

про себя остановки следующего дня. С наступлением ночи реальный мир как бы исчез.

Казалось, мы очутились в сумеречной зоне, где встречаются два мира...»

Конечно, Иной мир, в котором побывал Нера, мало похож на тот, описание которого мы

только что привели, однако Чистилище св. Патрика — это, без сомнения,

христианизованный вариант языческого ритуала, соотносимый с сагой «Приключение

Неры». Обычай спускаться в пещеры вообще не имеет связи с христианством; подобные

практики присущи обрядам инициации у народов, весьма удаленных друг от друга, —

достаточно назвать мистерии Митры и некоторые ритуалы австралийских аборигенов, —

повсюду они символизируют посещение иного мира. Сибирские шаманы в ритуальных

странствиях в Нижний мир ведут своих спутников на юг «по желтой степи, через которую

не перелетит и сорока», затем они карабкаются на высокую гору. «Стоя на вершине,

шаман ритуальным пением и танцем уводит свой караван в недра земли. И что же они

там находят? Его ритуальные песнопения точно воссоздают обстановку расположенных

под храмами Тибета буддийских пещер, где наводящие ужас лики древних божеств

открывают перед верующими ужасы Нижнего мира.»

2

В следующей повести, также связанной с Халлоуином, речь идет об излечении героя от

болезни, которую наслали на него силы Иного мира. Называется эта повесть «Болезнь

Кухулина».

Как-то раз собрались улады в долине Муртемне на праздник Самайна. И вдруг увидели

они, как стая прекрасных птиц села на воды озера, и тотчас же всем уладским женщинам

захотелось иметь таких птиц — по одной на каждое плечо. Кухулин поймал для них этих

птиц, но, когда раздал их женщинам, оказалось, что для собственной его жены ни одной

не осталось. Она же, не высказав ни обиды, ни ревности, была рада уже тому, что честь

совершения этого подвига принадлежит ее супругу. Кухулин обещал ей, что, если на

озеро еще раз сядут такие птицы, она первая получит двух самых красивых. Вскоре все

увидели на озере двух прекрасных птиц, связанных между собою золотой цепью.

Кухулин поспешил к ним, а птицы запели усыпляющую песню, и Кухулин понял, что не

зря его предупредили о волшебной силе этих птиц. Поймать их он так и не смог, хотя его

копье и пронзило крылья одной из птиц. После этого птицы погрузились в озеро.

Прислонясь спиной к высокому камню, Кухулин заснул, и во сне явились ему две

женщины: они подошли к нему и стали стегать его плетью. И так сильны были их удары,

что он едва не умер. После этого он целый год пролежал в постели, не произнося ни

слова. Когда вновь подошел день Самайна, к ложу Кухулина приблизился Энгус сын

Аэда Абрата («свет зрачка»), он явился из Иного мира, чтобы позвать Кухулина с собой в

долину Круат, где он будет исцелен и где его ждет сестра Энгуса, Фанд («кроткая,

мягкая»). Тогда поднялся Кухулин со своего ложа и опять подошел к тому камню, где год

назад привиделись ему те женщины. Тут опять явилась ему одна из них — Ли Бан

(«образец жены»), супруга Лабрайда Луата (Лабрайда Быстрой на Меч Руки) из Маг

Мелл («долины наслаждения»). Год назад искала она дружбы Кухулина, теперь же

принесла она ему весть от своего мужа и от своей сестры Фанд, жены Мананнана Мак

Лира. Она сказала ему, что если он согласится в течение одного дня сражаться с врагами

Лабрайда, то получит в награду любовь Фанд. Кухулин послал вслед за Ли Бан своего

возничего Лаэга, чтобы тот побольше узнал о ее стране. Они сели в бронзовую лодку и

подплыли к острову посреди озера, где приветствовали их Лабрайд и Фанд, а еще было

там множество других женщин. Возничий вернулся домой и рассказал Кухулину о