Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

миру. Впрочем, различение между двумя этими типами повестей не абсолютно. Тaк,

знаменитое «Плавание Брана сына Фебала» в списках саг квалифицируется как echtra

(«Приключение»), тогда как в самом тексте саги оно постоянно именуется immram

(«странствие», или «плавание»). В списках саг, кроме этого, указаны еще семь

«плаваний», однако лишь три из них дошли до наших дней «Плавание Маиль Луина»,

«Плавание Снедгуса и Мак Риаглы» и «Плавание О'Хорра». Тема плавания в Иной мир —

одна из самых характерных для кельтской традиции, через знаменитое «Плавание св.

Брендана» она стимулировала фантазию средневекового христианства и дух

приключений, благодаря которым осуществились великие плавания и географические

открытия XV — XVI столетий. Но открытие новых земель в итоге подменило собой

бесконечные чудеса океана Иного мира.

Однажды Бран сын Фебала бродил одиноко вокруг своего королевского дома, как вдруг

услышал позади себя чудесную музыку. Эта музыка усыпила его, когда же он проснулся,

то увидел возле себя серебряную ветвь с белыми цвегами Бран взял ветвь и отнес ее в

свой дом, когда же в доме собрались гости и ворота были закрыты на ночь, он вдруг

увидел прямо посреди зала женщину в диковинной одежде. Она спела Брану длинную

песнь, в которой описывались чудеса и радости мира далеко за морем, мира, где трижды

по пятьдесят островов и каждый из них больше Ирландии, мира, где обитают тысячи

женщин, где неведомы обман, печаль, болезни и смерть. Каждый из присутствующих

мог слышать эту песнь, и такими словами женщина ее закончила:

Пусть же Бран средь мирской толпы

Услышит мудрость, ему возвещенную.

Предприми же пллвщие по светлому морю.

Быть может, ты достигнешь Стршы Женщин

(Перев. А. Смирнова)

Когда она уходила, серебряная ветвь, «ветвь яблони из Эмайн», перескочила из руки

Брана в ее руку.

На другой день Бран пустился в море. Трижды по девять мужей было с ним, и во главе

каждой девятки был его молочный брат. После двух дней и двух ночей плавания Бран

встретил Мананнана Мак Лира, который ехал по морю на своей двухколесной колеснице.

В длинных стихах, обращенных к Брану, Мананнан объясняет, что море для него —

твердая земля, «цветущая долина»

Пестрые лососи прыгают из недр

Белого моря, на которое глядишь ты:

Это — телята, разных цветов телята,

Ласковые, не бьющие друг друга.

Блеск зыбей, средь которых ты находишься,

Белизна моря по которому плывешь ты,

Это — расцвеченная желтым и голубым

Земля, — она не сурова.

Вдоль вершин леса проплыла

Твоя ладья через рифы.

Леса с прекрасными плодами

Под кормой твоего кораблика…

(Перев. А Смирнова)

Далее Мананнан говорит, что держит путь в Ирландию, где должен он зачать Монгана от

жены Фиахны, и предсказывает пришествие Христа, который спасет мир, искупив грех

Адама.

Пусть усердно гребет Бран —

Недалеко до Страны Женщин.

Эмайн многоцветной, гостеприимной

Ты достигнешь до заката солнца

(Перев. А. Смирнова)

Бран продолжает свой путь и приплывает к острову Радости, где видит большую толпу

людей, которые хохочут, разинув рот. Он посылает на этот остров одного из своих людей,

и тот немедленно присоединяется к хохочущим, не откликаясь на призывы товарищей.

Так и пришлось оставить его там.

Вскоре после этого Бран и его спутники действительно достигли Страны Женщин.

Королева женщин вышла вперед и приветствовала его: «Сойди на землю, о Бран сын

Фебала. Добро пожаловать». Затем женщина бросила в сторону корабля клубок нитей,

который прилип к руке Брана, и таким образом она притянула корабль к берегу. Бран и

его спутники вошли в большой дом, где были уже приготовлены ложа для каждых двоих,

всего трижды по девять лож, а пище, которую им предложили, казалось, нет и не будет

конца. Бран и его товарищи остались на этом острове, и «думали они, что пробыли там

всего год, а на самом деле прошло уже много лет». Затем одного из них охватила

неодолимая тоска по дому, и он сумел убедить Брана отправиться в обратный путь.

Женщина сказала им, что они горько пожалеют о своем отъезде, но, увидев, что

отговорить их не удастся, предостерегла их касаться ногой твердой земли. В заключение

она велела им забрать домой товарища, которого оставили они на острове Радости.

Они подплыли к ирландскому берегу возле мыса Брана, где собралось в тот час много

людей. Бран сказал собравшимся, что зовут его Бран сын Фебала, но никто не знал

такого человека, лишь некоторые вспомнили, что в старинных повестях рассказывалось о

Плавании Брана. Тот его спутник, что был охвачен неодолимой тоской по дому,

выпрыгнул с корабля прямо на берег, но едва он коснулся ногой твердой земли, как тут

же обратился в груду праха, будто пролежал в земле сотни лет. Бран поведал собравшимся

о своих странствиях от самого начала вплоть до этого дня и огамическими знаками

записал стихи, которые ему довелось услышать. Затем он простился со всеми. «И о

странствиях его с той поры ничего не известно».

В отличие от «Плавания Брана», три других сохранившихся «плавания» относятся уже к

христианской эпохе, и в опасные плавания манят путешественников уже не волшебные

ветви и не прекрасные девицы. Два из этих текстов — рассказы о паломничествах,

прямо или косвенно связанных с искуплением совершённых преступлений. У О'Хорра

были три брата, которые, находясь на службе у дьявола, грабили церкви в Коннахте.

После того как старшему из них открылось видение небес и ада, они раскаялись и

восстановили церкви. Затем все они сели в лодку из трех кож и, не пользуясь веслами,

доверились милости волн и ветра. Повесть о странствии Снедгуса и Мак Риаглы тоже

открывается рассказом о преступлении — убийстве короля-тирана людьми из Росс. Брат

убитого короля запер их всех в доме, намереваясь сжечь живьем, но затем, вняв совету

св. Колума Килле с острова Иона (Айона), решает «помиловать» преступников. Два

клирика св. Колума Килле — Снедгус и Мак Риагла — указывают, что шестьдесят пар

мятежников следует посадить в маленькие лодочки и пустить по воле волн – сам Бог

совершит суд над ними. Так и сделали, и оба клирика собрались домой. Но, садясь в

свою лодку, они вдруг решили добровольно принять ту же судьбу, на которую обрекли

они людей из Росс. После трехдневного плавания они, как и братья О'Хорра, сложили

свои весла, и море вынесло их к разным удивительным островам. На шестом острове

довелось увидеть им шестьдесят пар мужчин и женщин, которые жили, не ведая греха, и

там же нашли они Еноха и Илию (которые, как и они, покинули эту землю, не изведав

смерти).

Начало рассказа о плавании О'Хорра очень сходно с упоминанием в «Тройственном житии

св. Патрика» о неком жестоком тиране, который пытался убить святого, но в итоге св.

Патрик приказал посадить его в утлую лодочку, почти без одежды, без запаса еды и

питья, сковать ему ноги, а ключ от оков бросить в море, и пустить лодку по воле волн,

без руля и без весел, — пусть Провидение решит его судьбу. Множество свидетельств в

ирландских текстах показывает, что такое плавание по воле волн широко практиковалось

как наказание, однако в большинстве случаев приговор был менее суров, чем тот, что

вынес св. Патрик. Приговоренным давали запас воды на одни сутки и жидкую овсяную

кашу, весло и даже что-то вроде топорика, чтобы отбиваться от крупных морских птиц.

Затем преступника отвозили в море на такое расстояние, с какого еще можно было

различить на берегу белый щит. Эта «неопределенная» кара — смертная казнь, которая

не была смертной казнью, — применялась к преступникам, чья вина тоже не была