Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

открывает ему, что это были «дети Аннувна». Согласно народным верованиям, холмы,

на которых любят собираться для своих игр феи, находились в Уэльсе обычно неподалеку

от кладбищ или даже внутри кладбищенской ограды. Вершина холма была выровнена, а

вокруг площадки, где происходили игры и танцы, устраивались из торфа сиденья для

зрителей. Это напоминает упрощенный вариант корнуоллских plen an gwary (букв:.

«место игры»), которые описаны как «единственные сохранившиеся в Британии

средневековые театры». Ирландское слово оепасb («собрание») часто толкуется как

theatrum, а валлийское g orsedd, означающее одновременно «собрание», «двор» и

«тронный холм», порой имеет эквивалентом theatre. Таким образом, мы видим, что

понятия «собрание», «холм» и «театр» в кельтской традиции часто тесно связаны и даже

идентичны.

В ирландских сагах на холмах, находящихся неподалеку от королевского дома,

происходят игры и ритуальные состязания, равно как и чудесные видения, не

относящиеся к земному бытию, а проведение собраний на таких холмах и курганах — в

ирландской истории дело обычное. Можно предположить, что у каждой локальной

общины было подобное место для традиционных собраний, однако в саге «Установление

владений Тары» такие собрания отнесены к Мунстеру, а «тронный холм», воспетый в

валлийской традиции, расположен в Диведе. Более того, великана Курои, пастуха и

правителя Мунстера, сопоставляли с великаном-пастухом из артуровского цикла: он

сидит на холме и направляет героя в зачарованный замок, где его храбрость будет

подвергнута испытанию. В мабиноги «Дама Источника» эти функции исполняет

огромный, черный, уродливый лесник, одноногий и одноглазый, по его приказу лесные

звери, «бесчисленные, как звезды на небе», собираются и разбегаются прочь. И в

кельтской, и в скандинавской традиции человек, сидящий на холме, оказывается обычно

пастухом или королем (или и тем и другим сразу), тогда как многие волшебные повести о

фиане начинаются с того, что Финн восседает на холме среди своих охотничьих угодий, а

его товарищи выслеживают в лесу зверя.

Как и «тронный холм», находящийся вне королевскогодвора, «светлица» ( grianan)

расположена за пределами пиршественного зала и имеет ряд черт, которые позволяют

сопоставить ее с «внешней пятиной». В некоторых контекстах «светлица» — женская

половина королевского дома. Именно из «светлицы» Брикрен, который всегда стоит в

стороне от ссор, им же самим затеянных, наблюдает за происходящим в зале, откуда его

изгнали, хотя он-то его и построил. Брикрена и Курои, видимо, уместно сравнить с Локи

и Утгарда Локи, соответственно, в традиции исландской. Утгарда Локи — великан и

властелин окраинного мира, и его поведение по отношению к Тору, богу-герою, во

многом сходно с поведением Курои по отношению к Кухулину. Локи, безнравственный

обманщик, сеятель ссор и раздоров, принадлежит к богам и все же не входит в их круг.

Напрасно пытаются они прогнать его из пиршественного зала, а впоследствии он находит

себе убежище в горе, где строит для себя покой, откуда может видеть весь мир во всех

направлениях. Не случайно, что в Ульстерском цикле Брикрен и Голл названы сыновьями

Карбада (т. е. имеютодин и тот же патроним), в сагах Цикла Финна Конан Маэль,

сеятель ссор и раздоров, и Голл, убийца Финна, оба являются сыновьями Морны. Точно

так же не случайно, что Кей, злоязычный сенешаль из повестей артуровского цикла,

прислуживает при королевском столе, т.е. занимается устройством пиров.

Глава 9. Числа

Каждый миг начинается существование,

вокруг каждого «здесь» вращается

сфера «там». А середина — повсюду.

Фр. Ницше

Уснех и Тара представляют собой концентрацию символов. В этих центрах не только

соединяются и перемешиваются между собой области и королевства Ирландии, но

глубокий символический смысл приобретают такие понятия, как холм, камень, селение,

замок, дерево, источник, очаг. Все они превращаются в точки контакта с Иным миром.

Сходную концентрацию символов страны можно наблюдать в других крупных центрах.

Так, например, особенности Кашела, столицы Мунстера, видны из двух повестей. В

первой рассказывается о возвращении Конала Корка из Шотландии в Мунстер. В тот день

свинопас Аэда, короля Мускрайге, пас своих свиней, как вдруг ему явилось чудесное

видение, о котором он вечером сообщил королю. Он увидел тисовое дерево на скале, а

рядом — часовню и перед нею — каменную плиту, над которой поднимались и

опускались ангелы. Друид короля истолковал это видение следующим образом: Кашел

навеки останется резиденцией королей Мунстера, а править этой областью будут потомки

человека, который первым разожжет огонь под этим тисовым деревом. Выслушав

предсказание, король Аэд хотел немедленно отправиться на то место, но друид уговорил

его дождаться утра. Однако случилось так, что Конал невольно опередил короля. В

другой повести рассказывается, что, когда св. Партик наступил на эту каменную плиту,

из-под нее вылетели тысячи демонов. Тогда Патрик благословил камень и предрек, что,

во-первых, отныне каждый день в час заката над этим камнем будет являться ангел, во-

вторых, если король Мунстера и девять сыновей великого вождя будут поститься на этом

камне, то любая просьба короля исполнится, и, наконец, в третьих, огонь этого места

будет одним из трех огней Ирландии, которым суждено гореть до конца времен.

По сей день в Ирландии популярна загадка: «Где находится центр мира?» Правильный

ответ на нее гласит: «Здесь» или «Там, где ты стоишь». Тот же вопрос упомянут в

некоторых версиях средневековой европейской повести о «Беззаботном аббате»,

записанной и в Бретани. Чтобы объяснить столь странный ответ на этот вопрос,

достаточно поставить палец на поверхность шара, и сразу станет ясно, что центром

действительно автоматически становится любая точка, которой касается палец. Эта

загадка вполне гармонирует с пятью точками, упомянутыми в «Ригведе»: север, юг,

восток, запад и «здесь». Направления всегда «расходятся» из точки, где в эту минуту

находится человек. Поэтому вполне естественно, что символической значимостью

облечены не только крупные церемониальные центры. Каждое ритуализованное место

или культовый объект наделены тем, что проф. М. Элиаде называл «престижностью

Центра», будь то холм для собраний, каменный столп, инаугурационное дерево,

священный источник, могила или что-либо иное. Отождествление домашнего очага с

центральным очагом подтверждается обычаем вновь зажигать домашний огонь именно от

главного огня. Для этой цели в местных центрах устраивали особые очаги, или «вечные

огни», горевшие на холмах или специально сложенных каирнах, от которых можно было

разжечь огонь в очаге собственного дома. В недавних народных поверьях функции

древнего Уснеха отчасти исполнял очаг в доме священника — во всяком случае, когда в

юго-западных районах острова вспыхивала эпидемия, было принято гасить домашние

очаги и зажигать их вновь от угольков взятых в доме священника

Само слово Темра (Темайр, или Тара), восходящее к имени жены Эремона — Теи,

представляет собой широко распространенное название холмов, и, как говорят, все

другие Темры, существующие в Ирландии, тоже посвящены Tee, в том числе Темра

(Темайр) Луахра и Темра в Бреге. Поскольку Тара представляет собой холм, ее может в

принципе символизировать любой холм, избранный для этойцели. Всякая купольная

гробница в Греции считалась символом омфала («пупа земли»), а каждая ступа

(«могильный курган») в Индии — уменьшенным подобием горы Меру, находящейся в