Воля Луу-Тенгри (СИ)

Демченко Артём Юрьевич

Воля Луу-Тенгри

Аудиоверсия: https://youtu.be/djMAqBIlyC4

Старцы говорят, что зима - это самая суровая и беспощадная пора среди остальных времён года. И, нужно признать, что их поверья возникают отнюдь не на пустом месте: пёстрые золотистые поля покрываются толстой периной снега, затмевая только появившимся колосьям свет; по опустевшим улицам городов и деревень гуляет сухой холодный ветер, отмораживая покрасневшие на морозе щёки случайных зазевавшихся прохожих. И лишь редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь пушистые перины облаков, опаляют верхушки елей и сосен, покрытых толстым снежным одеянием.

Пожалуй, единственным местом, ещё не до конца подчинившимся воле матушке-зимы, была бурная речка Трубеж, никогда не замерзавшая до конца даже в самые лютые морозы. Вдоль её широкого русла аккуратными шеренгами выстроились тонкие толстолапые осины, еле слышно шелестевшие своими голыми ветвями. Летом это место было лакомым кусочком для рыбаков: когда последние крупицы снега растворялись на тёплых солнечных лучах, освобождая задорные речные потоки, десятки рыболовов приходили сюда с сетями и терпеливо ожидали улова в надежде поймать удачу за хвост.

Единственной живой душой в этом неприветливом месте был только наш герой, - Хранитель Добра - который, наслаждаясь пребыванием в своём родном обличии, стоял на толстой ветке одинокой колючей сосны и наблюдал за восходом ярко-жёлтого солнечного диска. В последнее время одна мысль без конца тревожила его светлый разум: с юга вновь доносился запах гари - орды монголов могли вернуться со дня на день. И хотя с битвы на Калке прошло уже четырнадцать лет, чувство надвигающейся опасности ни на секунду не покидала разум дракона.

Проведя острыми когтями по высохшей коре дерева, Хранитель Добра махнул хвостом и спрыгнул с ветки. Расправив могучие широкие крылья, он полетел к виднеющимся вдали силуэтам величественных городских башен и стен, деревянный каркас которых дополнял отчуждённый зимний пейзаж. "Родных нет, а по родимой сторонке сердце ноет". Пожалуй, эта пословица как нельзя кстати описывала состояние дракона в тот момент. Сколько пристанищ ему пришлось поменять за всё это время - не счесть. Он смиренно нёс своё тяжкое бремя, шагая от руин одной империи к фундаменту другой, стараясь оказать посильную помощь тем, кто нуждался и верил в добро. Дракон всё ещё помнил наставление старого друида, определившего его нелёгкую судьбу: "Ты должен будешь оберегать счастье других и навеки отказаться от своего", - и каждый раз оно то и дело всплывало в его рассудке, как напоминание о сакральности тяжёлого бремени, что он нёс на своих могучих чешуйчатых плечах.

Под облаками мелькали отчуждённые, припорошенные тонким инеем луга, сквозь которые струились вытоптанные караванами тропинки. Дракон всё летел и летел, исполняя пируэты, словно величественный орёл, и наслаждался морозным ветром, обдувавшим твёрдую ультрамариновую чешую. Когти еле касались облаков, украшая белоснежную пушистую вату еле различимыми узкими бороздами. Полёт был истинным блаженством, по-настоящему величайшим наслаждением - пожалуй единственным, что Хранитель Добра мог себе позволить.

Путь оказался не таким долгим, каким представлял его себе наш герой: вскоре его зоркие рептильи глаза уловили чёткие очертания вершины мастерства древнерусского деревянного зодчества - высокие деревянные стены и причудливые приземистые дома славного города Рязань. На многочисленных башнях развевались пёстрые флаги со знаменем великого князя Рязанского - Олега Игоревича, что в то тяжёлое время феодальной раздробленности всеми силами пытался бороться за влияние вместе с остальными русскими княжествами. Хранитель Добра хорошо помнил съезд в Любече: тогда ему впервые удалось объединить грызшихся между собой князей и ценой колоссальных усилий победить терроризировавшие Русь орды половцев. Но кровавые воды Калки вновь ввергли его душу в пучину отчаяния: все его старания оказались напрасными.

Аккуратно спланировав в небольшую лесную дубраву, дракон схоронился за мощными лапами густого ельника и, приняв человеческий облик, направился в сторону Рязани, пробираясь сквозь густые белоснежные сугробы. По правде сказать, затратить много сил на преодоление снежных завалов ему не пришлось: снег отлично удерживал его, поэтому Хранитель Добра спокойно миновал небольшую заснеженную опушку и вышел на дорогу, вёдшую прямиком к Рязани. Снег приятно хрустел под босыми ногами, белоснежные хлопья которого изредка уносились куда-то вдаль вместе с лёгким морозным суховеем. Ощутив ступнями приятный холодок, Хранитель Добра вдохнул полную грудь морозного воздуха и поспешил в сторону высоких деревянных стен столицы южного княжества.

В летнее время года этот путь был переполнен торговцами и путешественниками из Волжской Булгарии, которые везли из своих плодородных земель вкуснейший хлеб, которым наш герой, хоть и предпочитавший мясо, будучи хищником, был не прочь полакомиться. Зимой же на этой дороге вероятность встретить кого-либо из случайных путников была крайне ничтожна. Однако в этот раз Хранителю Добра улыбнулась удача: когда наш герой спускался с небольшого холма, с которого струилась протоптанная дорога прямиком до главных городских ворот, его чуткий слух ухватил приглушенный топот копыт лошади, по всей видимости несущейся галопом. Молниеносно обернувшись назад, он заметил крошечный силуэт всадника на гнедом коне, несшегося по занесенной снегом дороге. В тот момент Хранитель Добра сразу заподозрил что-то недоброе: всадник неровно держался в седле, то и дело ложась на гриву лошади; левой рукой он держался за плечо; за лошадью тянулась тонкая струйка крови. Красный плащ развевался на морозном ветру, задевая распущенные золотистые локоны.

Ринувшись наперерез лошади, наш герой схватил коня под уздцы и начал успокаивать перепуганное животное. Всадник тяжело дышал, изредка оглашая окрестности еле слышным стоном.

Олег... - выдавил всадник, не в силах держаться в седле. Дракон только и успел подхватить его и аккуратно спустить на землю. - Нужно предупредить Олега...

Юрий Игоревич? - тихо спросил дракон, сняв шлем с головы князя. - Что случилось?

Погоди... - с подозрением покосился на нашего героя князь. - Уж не ты ли тот самый Добромир - тиун великого князя?

Да, княже, - закивал головой Хранитель Добра, отыскав рану на плече. - Что произошло?

Я держу путь из Воронежа, - ответил Юрий Игоревич. В это время Хранитель Добра приложил руку к ране и приготовился направить на неё свои целебные силы. - Монгольские полчища вновь вернулись на наши земли. Мой сын пытался договориться с ними, но Фёдор так и не вернулся из стана... Скорее, Добромир, нам нужно добраться до Олега. Они уже идут сюда...

Добро, княже, - ответил дракон и излил свет исцеления из руки на кровоточащую рваную рану. Князь с подозрением покосился на плечо. От увиденного он потерял дар речи: на его глазах глубокая рваная рана, которую, казалось, не под силам залечить ни одному волхву, буквально испарилась с кожи. Теперь о ней напоминали лишь окровавленные лоскуты рубахи, развевавшиеся на морозном ветру.

Пресвятая Богородица... - Юрий Игоревич ошеломленно посмотрел на дракона и непроизвольно перекрестился. - Как ты это сделал?

Это долгая история, - ответил наш герой, посмотрев в сторону Рязани. - Нужно торопиться.

Да, - согласился князь. Протянув руку Хранителю Добра, он сказал: - Залезай. Так быстрее доберёмся.

Наш герой кивнул и, приняв помощь Юрия Игоревича, забрался на коня и устроился позади великого князя. Последний же, пришпорив резвого жеребца, галопом помчался по заснеженной дороге в сторону знакомых деревянных стен, чтобы как можно скорее предупредить своего племянника - Олега Ингваревича - о надвигающейся опасности.