Азбука мести

Осин снисходительно улыбнулся. Он привык, что народ, попав в бабкину резиденцию, шалел и дурел. Во-первых: площадь участка. Сто на сто метров дубового, вперемежку с березой, леса. Первозданная тишина. Чистейший воздух. Рядом с особняком озеро. Родники. В общем, идиллия. Во-вторых: сам дом. Построенный в начале 20-го века особняк поражал своим великолепием. Колонны у входа, мраморные ступени крыльца, атланты, поддерживающие балконы, лепнина, парадная широченная лестница, громадные помещения. И третий фактор: обстановка Отрадного. Красного дерева меблировка, лучший в мире фарфор, ковры, серебро, мрамор, бронза – все старинного, не ранее середины 19-го века, производства. Все в прекрасном сотсоянии, ухоженное, взлелеянное заботой и любовью. -Дед сильно на немцев обиделся, – Виктор обнял Ольгу за плечи, – они, сволочи, разорили Отрадное в оккупацию. Он в отместку ограбил фрицев в 45-ом. Тогда это называлось контрибуции. -Он привез все из Германии, – протянула Ольга. – Не слабо! -Дед у меня молодец! – похвастался Осин, – Гений! Титан мысли и потенции! Ему нравилось рассказывать про деда. Не у каждого в роду найдутся такие мужики. Виктор Викторович Осин с молоду любил более всего медицину и женщин. В силу чего написал множество научных трудов, семь раз был женат и наплодил восмнадцать детей. Последний сын – Петр, отец Виктора, родился в 1940 году, когда профессору исполнилось семьдесят, а его седьмой супруге – бабушке Виктора – двадцать. Пламенная страсть студентки к маститому ученому не угасла и после кончины профессора. Овдовев Вера Васильевна замуж больше не выходила и несла незапятнанным гордое имя; не разменивала честь на пятаки. -Она же хромая, – приземленно объяснила Ольга причины невероятной преданности. – И мужиков после войны не хватало. Кто на калеку позарится? -Дед приволок из Германии столько барахла, что внешность бабки значения не имела. Наверняка, дело в другом. Дед, скорее всего, поставил молодую женушку перед выбором: или блюди себя и живи в изобилии. Или гуляй с кем хочешь, но с голодным брюхом. Виктор излагал версию своей матери. Той не давала покоя свекровина добродетель. Даже умирая, мать, не переставая ругала: мужа – алкаша, покойника; Веру Васильевну – гнусную живую лицемерку; и профессора – недотепу-развратника. -Почему же лицемерка? – удивилась Ольга. – Твоя бабушка показалась мне человеком прямым, строгих правил, честным. -Ах, не знаю, – отмахнулся Осин, – я в чужие дела не лезу, в своих бы разобраться. Одно скажу: бабка у меня «железная леди» и семейство держит в ежовых руквицах. Как она скажет, так и будет. Ее слово – закон. Вернее, свод законов. Бабка обожала устанавливать правила. Одно из них ударило Виктора по карману после ухода Галки. Холостяков старуха не жаловала, поэтому в прошлом году, большую часть положенных Виктору денег, перевела на Дашин счет. Нынче, чтобы ухватить, хоть что-то, Осину пришлось представить Ольгу, как свою невесту. – Ты сказал, что соберется вся родня. А по какому поводу? – поинтересовалась Ольга. – Сегодня день рождения деда. -Странный обычай праздновать день рождения человека, который умер полвека назад. Сколько себя Осин помнил, семнадцатого марта в Отрадном всегда проходил большой сбор. Пропустить торжественное мероприятие рисковали очень немногие. Скорая на расправу Вера Васильевна мгновенно отлучала ослушников от «кормушки». – Может быть и странный. Но бабушка хочет, чтобы родня помнила, кому обязана своим благополучием, поэтому только в этот день раздает, причитающиеся каждому дивиденты. -Дивиденты? -Да, дед мой был большой хитрец и умудрился даже при советской власти сколотить приличный капиталец… Семейное предание гласило: Виктор Викторович, будучи в Вене в 1946 году, тайно запатентовал ряд изобретений. Право на их промышленное использование практически сразу же купили ряд фирм. Как следствие, на счету Осина, открытом в одном из швейцарских банков, появились деньги. Но где швейцарский банк, а где город Киев? Виктор Викторович понимал: Родина ни его, ни наследников к деньгам не пустит. Так или иначе, отберет доллары и франки, гульдены и лиры. В те времена было принято «сдавать» все особо ценное в закрома Отчизны. Потому, пообещав половину с каждой копейки, доктор поручил банкирам обеспечить ему и семье достойное существование. Через год, в 1947 году, все, что можно было приобрести за деньги, профессору доставляла специальная курьерская служба. Осин делал заказы, швейцарцы оплачивали счета, кто-то скрежетал зубами и кусал от досады локти. Однако подобратться к банковским счетам было невозможно. Виктора Викторовича таскали по высоким кабинетам, пугали, ругали, угрожали: жену посадим, сына-малютку в тюрьме сгноим, остальное семейство в лагеря сошлем. Сажайте, гноите, ссылайте, мне дела нет, ответил Осин, я – старик, одной ногой в могиле. А семья…что ж…выживут, швейцарцы о них позаботятся. Помрут – вам все равно ничего не достанется. -И что, отстали от него? – не поверила Ольга. -Отстали, конечно. Дед скоро умер. Ольга с нескрываемым любопытством разглядывала портрет на стене. Вот вы какой, Виктор Викторович Осин! Сумели Родину на кривой кобыле обминуть! Обхитрить! Обмануть! Оставить с носом! -Бабушку не трогали. Она изменить условий контракта с банком не могла. Следовательно, оперативного интереса не представляла. -Повезло. Запросто могли расстрелять, как врага народа. Виктор кивнул, могли, конечно. -В хрущевские времена стало проще. Курьеры по-тихому передавали с харчами деньги. Рубли, естественно. За доллары особо шустрых сажали. При Брежневе и таиться не стоило. Зато теперь раздолье. Бери – не хочу, жаль почти нечего. За шестьдесят лет изобретения морально устарели. Но на хлеб и к хлебу нам хватает. Впрочем, это мура. Главное, – оптимистично заявил Осин, – чтобы Отрадное мне досталось, тогда никакие невзгоды не страшны. Остальное по сравнению с Отрадным мелочи, сущая чепуха. Со двора доносились возбужденные голоса, гости прибывали. Виктор в полголоса рассказывал, кто есть кто. -Это –мой троюродный брат Игорь. – Полный вальяжный мужчина под шестьдесят, обняв за плечи женщину тех же лет, беседовал со стариком в сером костюме. – Рядом с ним Людмила, жена. Я им, как кость в горле. Впрочем, как и они мне. Я даже не знаю, кого из них ненавижу больше. Игорь тоже имеет право на Отрадное. А Людка мне Галку испортила. Если бы не она, Галя была бы, как шелковая. Семейные хроники оборвались появлением Веры Васильевны. Дрогнул бархат занавесей на дверях, явив гостям старуху в черном, длинном платье с белым кружевным воротничком вокруг дряблой шеи. Седые волосы уложены в аккуратный пучок, на руках перстни, на груди брошь, на губах – розовая помада. -Добрый день, мои дорогие! – Приняв величавую позу актрисы Ермоловой с портрета Серова, старуха замерла, давая возможность присутствующим по достоинству оценить себя. Вкушая от чужой ненависти и зависти, впитывая колючее недружелюбие, Вера Васильевна торжествующе улыбнулась. Румянец красил щеки, взгляд сиял, губы кривила довольная гримаса. Благодарение Богу, ей еще раз довелось убедиться в своей власти над этими людишками. Еще раз удалось принять парад покорности. Вассалы покорно скалились в притворном восхищении, изображали радость от встречи с повелительницей. Старуха плавным жестом отвела руку в сторону. Брызнули искрами камни в перстнях: -Прошу в кабинет. Осины гурьбой побрели к лобному месту. Расселись вдоль длинного обедненного стола. Пустого до неприличия. Ни вазочки, ни салфетки, ни фарфоровой статуэтки. Только огромное полированное пространство и блики солнца на нем. Старуха проковыляла к креслу с высокой резной спинкой, устроилась, начала тронную речь. -Я рада видеть вас в моем доме. Надеюсь взаимно?! – в голосе отчетливо слышалась издевка. – У нас пополнение. Витюша привез невесту. Прелестное создание. Умна, хороша собой, воспитана. Прошу любить и жаловать. -Я не знал, что Виктор развелся, – поднял брови Игорь Осин. – Думаю и Галина не в курсе. Фраза произвела фурор. Публика онемело воззрилась на мятежника. Все знали, что Виктор не разведен. И что любая дама рядом с ним, по меркам строгой моралистки Веры Васильевны, невестой быть не может. Но слово сказано. Получена рекомендация «любить и жаловать». Следовательно, блондиночка находится за столом по праву и иные мнения исключены. Прекословить старухе, даже таким деликатным способом, было не принято. -Игорек, моя личная жизнь тебя не касается! – вспылил Виктор. -Конечно, конечно, – смутился тот, – извини ради Бога. -Можно я продолжу? – выдержав паузу, спросила Вера Васильевна. И сама ответила, – можно! Как следовало ожидать, наши доходы за истекший период существенно снизились. Швейцарцы передали счет на двадцать тысяч меньше чем в прошлом году. Вскоре нам нечего будет делить. -Кроме Отрадного! – вмешался снова Игорь. -Что? – старуха гневно прихлопнула ладонью об ладонь. -Пора, вам, Вера Васильевна, принять решение. Я и Виктор имеем право знать, как будет разделено имущество нашего деда. Ольга вопросительно посмотрела на Виктора. Тот не отрывал глаз от лица брата, дышал прерывисто, шумно, краска заливала щеки. -Какого черта, Игорь! – заорал он вдруг. – Особняк и участок мои! -Извини, Виктор, – вмешалась Вера Васильевна, – но дом и участок принадлежат мне. Виктор упрямо опустил голову и промолчал. Игорь судорожно сглотнул, смелость давалась ему нелегко, и продолжил: – Невзирая на слова Виктора, и даже ваши, Ирина Васильевна, Отрадное – это собственность деда. Никто не заметил оговорки. Или заметил, но не придал значения. Осины ожидали ответной реплики, пытались разгадать замысел Игоря, на ошибку никто не обратил внимания. Никто кроме профессорши. Она вздрогнула, побледнела, резко поднялась. -Игорь! Немедленно прекрати! Или ты пожалеешь об этом. – Властным жестом, отметая возражения, Вера Васильевна приказала. – Выйди из комнаты! Столько силы и энергии было в ее голосе, что толстый Игорь, не посмел ослушаться. Отодвинул шумно стул, шаркая, побрел к двери. Старуха, с безучастным лицом похромала вслед. Объяснять свое поведение она не сочла нужным. Бросила через плечо. -Ожидайте! – и скрылась за бархатными занавесками. Осины, молодые и старые, дальние и ближние потомки профессора растерянно переглянулись. Бунт подавлен или удался? Идол повергнут низ или царствует по-прежнему? Виктор сорвался с места, не выдержал, решалась его судьба, бросился к двери, задергал бронзовую ручку. -Она нас заперла! – Закричал в бешенстве. Удар кулака сотряс дубовое полотно. Отклика не последовало. Осины в гостиной не посмели прокомментировать событие, Осины снаружи проигнорировали шум. Спустя сорок минут в замке заскрежетал ключ. Появились Вера Васильевна и Игорь. Со скучными спокойными лицами они заняли свои места. -Я продолжу, – как ни в чем не бывало Вера Васильевна приступила к дележу полученнох из Швейцарии суммы. Под финал, удовлетворенные или нет, Осины вежливо благодарили старуху. Игорь, среди прочих, взял чек, сказал: «Спасибо». -Уж, простите, стол я сегодня не накрыла. – Вера Васильевна провела устало рукой по лицу. – В другой раз. Не накрыла, ахнула родня. А что стоит во второй гостиной под белой крахмальной скатертью, блистая серебром и фарфором и благоухая изысканными гастрономическими ароматами? Не стол ли? Нет, утверждал ледяной взгляд старухи. Не стол. Галлюцинация. Проваливайте! Родня начала прощаться. Не торопились только Виктор, Ольга и Игорь с женой. -Витенька, Игорь прав, – едва комната опустела, выдала старуха, – я затянула с принятием решения. Но лучше поздно, чем никогда. Итак, я разделю Отрадное между вами. -Почему? – взвыл Виктор. -Я все сказала! Игорь, получит треть или половину, Полищуки разберутся. Адвокатский клан Полищуков: дед, сын, а с недавнего времени и внук, занимались делами старухи, сколько Виктор себя помнил. Без консультации с ними Вера Васильевна не решала ни один вопрос. Виктор заорал. -Что происходит! Я хочу знать! Я имею право! -Успокойся, – вмешалась Людмила. – Вера Васильевна знает, что делает. Правда, Вера Васильевна? -Правда, – признала старуха. -Вот и славно, вот и хорошо. – Людмила подхватила мужа и поволокла к двери. –Завтра все бумаги оформим? Да, Вера Васильевна. Да? -Да. -Бабушка, – Виктор бросился к старухе. – Бабушка! Он требовал справедливости. Хотя бы объяснений. -Прекрати! – старуха остановила внука взмахом трости. – Прекрати истерику. Отрадное, так или иначе, будет разделено. -Что он тебе сказал? – почти овладев собой, спросил Виктор. -Какая разница? – выдохнула профессорша. Всю дорогу до Ольгиного дома Осин молчал и хмурился, хмурился и молчал. -Я только что потерял пять миллионов долларов, – медленно, чуть не по слогам, произнес вместо прощания. -Я понимаю, – посочувствовала Ольга. – Не понимаешь, – опроверг Виктор. -Да, не понимаю. У меня никогда столько не было и, наверное, никогда не будет. -И у меня не будет, – Виктор нервно закурил и вдруг забормотал, – Галки не будет. Азефа не будет, Маринки, Круля. Тебя тоже. Ольга растерялась. -Почему меня не будет? Вот я, рядом. Протяни руку, я с тобой, Витенька. Всегда с тобой. Он отмахнулся. – У меня отбирают самое дорогое. Жену, мечту, собаку. За что, интересно знать? Что я такого сделал? Что? – Кто у тебя отбирает все? – у Ольги от жалости блестели в глазах слезы. Виктор даже подпрыгнул от возбуждения. -Этим я и займусь. Узнаю кто, тогда пойму зачем. Все, пока, милая. Я позвоню. Машина Осина сорвалась с места и исчезла за поворотом. Ольга горько вздохнула, Виктор даже не поцеловал ее на прощанье. Круглов Полтора года назад Круглов выстрелил в бугая ротвейлера и по примеру киношных киллеров отпустил себе грехи: -Ничего личного. Это только работа. На следующий день Круглов наблюдал за похоронами. Осин вынес из подъезда тяжелый мешок, погрузил в багажник джипа, отправился за город, в лесу вырыл яму, закопал тело, достал бутылку «Пшеничной», выпил прямо из горла. Дальше все пошло по плану. Осин выбрался из лесу. Рядом с его шикарной тачкой остановилась скромная синяя «Мазда». Водитель бросился обнимать Виктора: «Друг, сколько лет, сколько зим. А помнишь…» Парень выдавал себя за случайного знакомого и нес полную ахинею. Но, оправдывая расчет Круглова, Осин легко пошел на контакт. Он хотел залить горе и нечаянно подвернувшаяся компания оказалась очень кстати. Ребятам почти не пришлось прилагать усилия. Осин будто ждал, будто искал возможность уйти в запой. Понаблюдав пару раз за тем, что Осин вытворяет в ресторане, Дмитрий вручил Круглову очередную премию и велел приступать к следующему заданию. -На основе дневника, который ты привез из Голой Пристани, составишь вразумительный рассказ, вроде тех, что печатают в женских журналах. – Дмитрий звонко захохотал. – Что? Как задание? Странное, хотел ответить Круглоа. Но промолчал. Какое ему дело? Лишь бы деньги платили. -Это еще не все. Надо найти для 36-летней женщины с ребенком потенциального мужа. Требования следующие: симпатичный, не скучный, не бедный, не жадный, здоровый, образованный, интеллигентный. С квартирой, работой, перспективой. И чтобы дамочку нашу любил, а не на деньги зарился. Ясно? Круглов почти с ужасом слушал инструкции. -Как и где я найду мужа для твоей женщины? Муж не винтовка с оптикой. Не пули с ядом. Его не купишь в тихую у братвы. Под забором не подберешь. Ты хоть скажи, сделай милость, куда идти и что делать? Дмитрий бровью не повел: -Понятия не имею. Никогда не искал женихов. Круглов сокрушено вздохнул. Беда да и только. Радовало одно: на благое дела и мелкие расходы Дмитрий выделил тысячу баксов. При экономном подходе, можно было исхитоиться и положить в карман долларов триста. -Имей в иду, я коснулся лишь основных требований к нашему жениху, – заметил Дмитрий. – Но предела совершенству нет. -Боже! – Валерий Иванович представил полный перечень и ужаснулся. -Да, ладно тебе, – не очень уверенно добавил Дмитрий, – все бабы ищут таких мужиков, неужели мы не найдем? А разве мужчины лучше? – хмыкнул Дмитрий. – Тоже воображаем невесть чего… – Не знаю…– Свои пожелания к противоположному полу Валерий Иванович свел бы скромным трем пунктам: симпатичная, добрая, хозяйственная. Ну, разве еще…Он задумался: стройная, умная, веселая, любознательная, спокойная, молчаливая …Когда количество признаков, качеств и свойств перевалило за полтора десятка, Круглов спохватился: за мыслями и сравнениями он совсем перестал слушать Дмитрия. -Невеста у нас первый сорт. Красавица, умница, при деньгах. В общем, повезет кому-то несказанно. Круглов недоверчиво покачал головой. -Дамочка – жена Осина? – спросил, удивляясь, в который раз изобретательному коварству Дмитрия. – Галина? -Совершенно верно. -Ты хочешь, чтобы она бросила Осина? – Да. – И получила утешительный приз – жениха? -Приятно иметь дело с умным человеком, – Дмитрий иронично прищурился. -А если Галя не захочет бросить Осина? -Ты заставишь. -Я? Каким образом? -Виктор пьет? -Пьет? -Пусть пьет еще больше. Долго она не выдержит. Круглов выматерился в полголоса. Дмитрий – маньяк. Его место в психушке. -Она любит Виктора! Разве можно резать по-живому?! – воскликнул запальчиво. -Можно и нужно. Она нам потом спасибо скажет. Поблагодарит, что освободили от ублюдка, что свели с порядочным человеком. – Как обычно Дмитрий был категоричен и не позволял обсуждать свои решения. Чтобы по данному поводу не считал Круглов, ему оставалось либо принять участие в деле, либо устраниться. -Я не желаю творить подлость, – он выбрал второе. -Скатертью дорога! – тот час снизошло позволение. – Никто силой не держит. Неделю назад в нотариальной конторе Дмитрий поставил еще одну подпись на договоре о передаче квартиры в собственность Круглову и тогда же выдал очередную зарплату. Квартира! Деньги! Круглов тяжело вздохнул. Он хотел сказать: «Не желаю разрушать жизнь человека. Не намерен вмешиваться в судьбу. И ты не должен», но промолчал. Дмитрий тоже не проронил ни слова. Только припечатал многозначительным взглядом. Выбирай! -Ладно, – согласился Круглов. – Твоя взяла. Но надо купить компьютер. Сейчас все знакомятся на сайтах…. Через неделю Круглов худо-бедно овладев Интернетом и Вордом, смог сложить представление о киевском рынке невест. Предложение удручало однообразием. В основном все выставляли на продажу миловидные мордашки и хотели купить отсутствие материальных проблем и вредных привычек. Чтобы немедленно сбыть с рук Галину Осину следовало сломать привычный стереотип, навязать будущему избраннику ощущение исключительности совершаемого действия. Обдумав несколько вариантов, Круглов решил идти своим путем: -Кинем клич в мужских журналах. Дорогих и элитных. При чем не от имени женщины, а по инициативе ее старшего родственника. Например, дяди. -Лучше адвоката, – подсказал Дмитрий. -Точно. Рядом с объявлением разместим рекламную пустышку с текстом: стоимость этого блока пятьсот баксов. Пусть видят – серьезный человек выступает с серьезным предложением. Шантрапу просят не беспокоиться. Правда, редактора могут заартачиться, – предупредил Круглов, – им наше жениховство не в тему. -То есть, тысячи мало? – Дмитрий потер подбородок. – Хорошо, получишь полторы. Но мужик нужен кондиционный и время не терпит. Уяснил обстановку? -Нет! – Круглова разбирало раздражение. – Ну, найду я мужчину, что дальше? Ткну пальцем, вот она твоя суженая, иди-бери, ешь с потрохами? А если Галя откажется? А если он не захочет? Люди симпатию должны чувствовать, желание, влечение друг к другу. -Какой же ты занудный тип! – вспылил Дмитрий. – Совсем одичал в своем лагере. Ты Галину видел? -Видел, – буркнул Круглов. -Понравилась? -Еще бы. Галина Осина была писаной красавицей. Бровки черные дугой, карие лучистые глазки, матовая кожа, губки пухлые «бантиком», носик курносый аккуратный, волосы смоляные блестящей волной. А фигура! Высокая полная грудь, крутые бедра, осиная (под стать фамилии) талия. Глядя на это великолепие, любого мужика брала оторопь! -Да..а.. – промямлил Круглов. – Про симпатию и желание вопрос снимается. Про иди-бери, остается в силе. -Давай решать проблемы по мере поступления. Сначала займемся женихами, а потом будем думать, как с ними быть. Первую проблему Круглов решил играючи. Он позвонил, потребовал к телефону главного редактора одного из дорогих автообозрений и коротко изложил суть дела. – К сожалению, брачное объявление не укладывается в концепцию нашего издательства, – прозвучал насмешливый ответ. Круглов мгновенно парировал: – Концепция – не гроб ее и изменить можно. И вообще периодическая печать должна отражать насущный момент и нужды рекламодателя, как представителя читающей общественности. На другом конце провода зависло напряженное молчание. Визави переваривал информацию про гроб и нужды рекламодателя. Наконец, завершив мыслительный процесс, главный редактор заявил: -Обычно мы подобным не занимаемся. -Ваши конкуренты уже согласились. -Значит мы не одни? Предавать идеи всегда приятнее за компанию. -Конечно, нет. Мне поручено уладить дело, я не привык ограничивать себя в средствах. Сколько стоят два стандартных рекламных блока? Как оценить фразу «не привык ограничивать себя в средствах»? Как угрозу или декларацию о щедрости? Не заданные вопросы остались без ответов. Но на счет журнала перетекла некоторая сумма, малая толика которой осела в руководящих дланях главреда и текст: «ОБЕСПЕЧЕННАЯ ЖЕНЩИНА, ЭФФЕКТНОЙ НАРУЖНОСТИ, 36 ЛЕТ, ЕСТЬ РЕБЕНОК, ИЩЕТ МУЖЧИНУ ДЛЯ ПЕРСПЕКТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ. ПОДРОБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ПОe-mail…КОНТАКТНОЕ ЛИЦО: АДВОКАТ ИВАН ИВАНОВИЧ ИВАНОВ», –занял броское место на журнальной полосе. Уже через три дня после публикации Круглов получил восемь писем. «Я такой-то такой…хотел бы познакомиться с приятной женщиной для серьезных отношений. О себе…Прошу выслать фото», – за немногим исключением суть посланий сводилось к этому. Круглов послал всем претендентам один и тот же ответ: «Чтобы оградить мою доверительницу от неприятных сюрпризов и разочарований, в первую очередь корыстного толка, прошу осветить несколько вопросов». Кписьму прилагалась подробная анкета. Двое хахальков оказались не готовы к конструктивному диалогу и исчезли. Остальные повели борьбу дальше. На первый вопрос анкеты «почему вас заинтересовало данное объявление?» пятеро сообщили: прочитав текст, они испытали волнение и предчувствие скорой любви. «Прелестно»,– заключил Круглов. Он бы тоже завел волынку про чувства и волнения. «Я всегда хотел встретить умную, красивую и обеспеченную женщину. Потому написал вам», – гласило шестое послание. «Главное – чувство, деньги – дело наживное», – в один голос объявила пятерка по второму вопросу. «Насколько важно для вас материальное положение партнерши?» «Очень хорошо, если женщина материально не зависима. Деньги дают ощущение уверенности, заменяют порой недостающий характер, являются сдерживающим фактором для не порядочных в семейной жизни мужчин…»– оригинальничал дальше шестой. «Насколько обеспечены вы сами?» – звучал следующий вопрос. «Да. Частный бизнес», – пятерка живописала дорогие привычки, мощность автомобилей, квадратные метры офисов. «Имею интересную, высокооплачиваемую работу. Являюсь тор-специалистом, потому смотрю в завтрашний день уверенно. Но в крайнем случае, пойду работать и строителем», – шестой выделился и тут. И лишь последний пункт анкеты не вызвал разночтений. Все претенденты не состояли в браке и желали отыскать свою суженую в лице обеспеченной особы тридцати шести лет. -Что скажешь? – Круглов с интересом уставился на Дмитрия. – Кто подойдет нашей Гале? Шеф задумчиво потер подбородок. -Этот вроде ничего, но выпендривается сильно, – он разглядывал фотографию шестого жениха, Оригинала, как его прозвал Круглов. – Ты ему веришь? -Нормальный мужик. А врет или правду говорит, поживем-увидим. Ну, а остальные как? -Слабоваты. Прощупай-ка, своего Оригинала поплотнее. Мы не должны ошибиться. Круглов, с трудом выискивая нужные буквы, напечатал двумя пальцами. «Вы производите впечатление человека незаурядного, но лукавого. Ответы ваши манерны, просчитаны, нарочиты. Отсутствие искренности настораживает. Парируйте, милейший». Дмитрий удивленно поднял брови: – Ну и тебя и стиль. – Стиль, как стиль.. – смутился Круглов. Когда-то он закончил исторический факультет университета, преподавал в железнодорожном техникуме и даже пописывал статейки в газету. Как видимо, склонность к изысканным фразам не убили ни тюрьмы, ни лагеря. «Парирую! Я, действительно, личность незаурядная и не спешу открываться первому встречному. Понимаю ваши цели, однако имею свои. Простите за резкий тон», – Оригинал продолжал интересничать. «Вы бравируете откровенностью. Если цели ваши циничны – это недостойно мужчины. Если честны, пора потолковать по душам». «Я готов. Но хотел бы увидеть лицо женщины, о которой идет речь». -Ну, что? Покажем ему нашу Галочку? – спросил Круглов. Дмитрий с сомнением покачал головой: -Не рано ли? -В самый раз! -Тогда валяй! Круглов написал: «Смотрите» и отправил на почтовый ящик Оригинала два фото. -Остальным претендентам ты тоже пошлешь фотографии?—поинтересовался Дмитрий. -Да. Пусть будут в равных условиях. К большому удивлению Круглова внешность Гали произвела на некоторых женихов странное впечатление. «Она – слишком красива для меня», – прямо выразился один из слабаков. «Я такую женщину не потяну», – сообщил другой. «Вот идиоты», – хмыкнул Круглов, составляя список финалистов. Кроме Оригинала в него вошел симпатичный брюнет. Ни чем особенным парень не отличался, разве что казался добряком. Спокойным, чуть флегматичным, добродушным малым, любящим простые житейские истины. К простым людям Круглов питал слабость, он устал от сложностей. Третим номером шел новенький. Мужик свалился, как снег на голову, и был очень настойчив. Он и предложил устроить свидание в «одностороннем порядке», так, чтобы Галя ничего про это ничего не знала. Идея понравилась и Круглову, и Дмитрию. Прикинул, как все устроить и, выдав женихам инструкции, Круглов позвонил Галине. -Простите, ни как ни могу поймать Виктора, а мне долг вернуть надо. Как быть? -Оставьте у секретаря, – ответила Галя. -Так не пойдет, – отрезал Круглов, – лучше загляните вечерком в «Викинг», а я подошлю туда курьера. Бармен будет в курсе. Когда вам удобно? Кафе «Викинг» располагалось рядом с домом Осиных. Причин возражать у Галины не нашлось. Как, впрочем, и сил. Измученная домашними неурядицами она легко подчинилась, поддалась напору неизвестного ей человека. -Часов в семь или восемь вечера. -В семь. – Круглов оставил последнее слово за собой. – Скажете: конверт для Виктора. Хорошо? «Викинг» был выбран не случайно. Тащиться черт знает куда, согласится не каждый. Заглянуть же в соседнюю кафешку совсем несложно. На этом строился первый расчет. Второй состоял в том, что в общественное место, женщина в затрапезном виде не явится даже на минутку. Но, на минутку же, не будет и выряжаться. Круглову хотелось показать свою протеже в естественном состоянии. -Я не очень представляю, что делать дальше. Покажу я мужикам Галю. Придумаю, как каждому познакоиться с ней. А вдруг они ей не понравятся? Или Галина вообще не собирается заводить шашни? – Круглов пытливо глядел на Дмитрия. Тому лишь бы Осину досадить. А каково Гале быть разменной монеткой в чужой игре? Не марионетка ведь, живая душа. Одного мужика отбирают, другому отдают. Как вещь. Бедная женщина. -Не суетись. Никого насиловать не придется. Если твои ребята найдут нужный подход и проявят настойчивость, – утешил Дмитрий, – Галя сдасться. Ей ничего другого не останется. Я уверен, она мечтает начать новую жизнь. И только боится сделать решительный шаг. Если этот шаг сделает мужчина, она не будет сопротивляться. -Чего ей бояться такой красотке? -Красавицы и уродины боятся остаться в одиночестве. Потому за всякую шваль цепляются, терпят унижения, сносят побои. Мы Галочке затем мужика и подсовываем, чтобы она время на чепуху не теряла и быстренько устроила свою судьбу. И не сомневайся. Она нам еще спасибо скажет. Во-первых: избавили от негодяя. Во-вторых: приключение организовали. Благородным страдалицам, целомудренным и верным, очень полезны приключения. Только смотри, чтобы твои мальчики вели себя примерно. И на встрече с Галей, и вообще. За время переиски Круглов узнал о кандидатах многое и не ждал от них неприятных сюрпризов. Напротив, ему казалось, что ребята смогут сделать Галину счастливой. Особенно Оригинал. Впрочем, Добряк и новенький были тоже ничего. Во всяком случае, много лучше Осина. Осин Наши дни Расставшись с Ольгой около ее подъезда, Осин умчался к Игорю. Тот отказался разговаривать: -Завтра, все завтра, – сказал, выпроваживая. – Бабка подпишет бумаги и я в твоем распоряжении. До того никаких комментариев. Что ж, Виктор сам поступил также. Не болтал бы попусту, не разменивался на выяснение отношений; а, только убедившись в победе, снизошел к беседе с троюродным младшим братом – главным конкурентом за наследство. На сегодняшний день из ближайших наследников профессора Осина в живых осталось трое: вдова и два внука, Виктор и Игорь, поросль последних двух браков. Прочие члены семьи являлись родней более отдаленной степени, вследствие чего претендовать на Отрадное не могли. Пока загородным особняком владела Вера Васильевна. Однако, учитывая ее отнюдь не юный возраст и конечность существования белковых тел, следовало решить, кто же станет следующим хозяином Отрадного. К сожалению, вопрос этот был достаточно сложен. Первая проблема заключалась в неоднозначной трактовке формальных прав Веры Васильевны на дом. С юридической точки зрения все было в порядке. В 1993-м году особняк и прилегающие земельные угодья были приватизированы, по букве закона стали собственностью гражданки В. В. Татарцевой-Осиной и, следовательно, по кончине последней могли перейти в наследство к ее внуку – В. П. Осину. Однако существовала иная система координат. Сейчас Отрадное оценивалось в десять миллионов долларов, а до 1991 года дом ни стоил и копейки. Он являлся собственностью госпиталя, где профессор Осин проработал с 1910 года и до смерти, и семье Осиных был предоставлен по договору аренды, посему разделу, купле, продаже, дарению и прочему не подлежал. Составляя завещание в 1947 году, Виктор Викторович не рискнул предположить, что власть Советов исчезнет и указаний относительно Отрадного не дал. Судьба особняка в его представлении была предрешена. Семейство могло пользоваться ведомственным жильем, пока здравствовала вдова профессора. С ее уходом, дом возвращался в ведение военных. К большому огорчению руководства госпиталя Вере Васильевне Бог отмерил долгий век. Она дожила до перестройки и через суд вернула то, что до революции принадлежало ее мужу. Как значилось в документах почти столетней давности: Отрадное на заре 20-го века являлось собственностью знаменитого хирурга. Возвратив дом в семейное владение, Вера Васильевна написала завещание, согласно которому по ее смерти дом подлежал продаже, а вырученные деньги разделу между детьми и внуками профессора. Однако прошло еще полтора десятка лет и большая часть наследников переселилась в мир иной. Вера же Васильевна по-прежнему попирала хромой ногой грешную землю и после каждых похорон задумывалась о том, что делать с Отрадным. Теперь продавать дом не имело смысла. Его спокойно можно было разделить между родным и приемным внуками. Или оставить только родному. Каждый из вариантов имел свою доказательную базу. Раз дом и земля являются собственностью исключительно Веры Васильевны, она имеет полное юридическое право завещать имущество кому угодно, в том числе родному внуку Виктору – неустанно твердил Виктор. Игорь придерживался другой концепции и был не менее настойчиво: если Отрадное до революции принадлежало Виктору Викторовичу, если именно этот факт стал основанием для приватизации, то дом следует разделить поровну между ним и Виктором. Таким образом, ситуация зашла в тупик: договориться Виктор и Игорь не могли, а Вера Васильевна сомневалась и все откладывала окончательное решение. Но вот неопределенности пришел конец. Бумаги наконец будут подписаны бумаги. Злой, взвинченный Осин явился в Отрадное точно в указанное время. . В гостиной было людно. Игорь с Людмилой, Галина, семейный адвокат Осиных – Глеб Михайлович Полищук. Естественно, с внуком, тоже Глебом Михайловичем Полищуком. С тех пор, когда дед передал внуку дела Веры Васильевны, а сам как бы собрался на пенсию, Полищуки всюду появлялись вместе. Чем безумно раздражали Виктора. Глеб Михайловичвелсемейные делаОсиных почти полвека. Едва окончив университет,онвыиграл два громкихпроцесса, заработал имя, свел знакомство с бабкой истал ее доверенным лицом.Полищуксчитал кому и сколько денег подарила Вера Васильевна, делил имущество при разводах, разрешал конфликты. Виктора Глеб Михайлович не жаловал. «Вы – легкомысленный человек, – вычитывал не раз. – Давно пора остепениться, взяться за ум. Увас жена, дочь, бизнес. Вы ведете себя как мальчишка». Отрабатывая бабкины гонорары, Глеб Михайлович настойчиво взывал к благоразумию, свойству Виктору ни как ни присущему.Молодой Глеб мало отличался от деда. И хотя практиковал сравнительно недавно, чуть больше года, своим нудным морализированием уже достал Осина до печенок. -Внимание, господа. Я имею честь огласить завещение Веры Васильевны, – сообщил Глеб. Когда прозвучали роковые слова, у Виктора почти остановилось сердце. – На всякий случай, – милейше улыбнулся Глеб, – повторяю: дом и земля под ним переходят в совместное пользование внукам профессора, Игорю и Виктору Осиным, из расчета 50 на 50. Виктор поднял глаза на Веру Васильевну. Старая сука могла разделить имение как угодно! Могла как угодно, а разделила поровну! Бабушка ответила твердым бесстрастным взглядом. Ни сожаления, ни раскаяния, ни поддержки. Поровну! Не иначе! Весь сказ! – Позвольте мне дополнить, – вмешался старый Полищук. – Согласно распоряжению моей доверительницы в том случае, если конфликт между вами будет перенесен на судебное поле, имение будет опечатано на три года. Если за это время вам не удастся прийти к соглашению, срок ареста будет продлен. Также Вера Васильевна побеспокоилась, чтобы за соблюдением ее воли наблюдала юридическая фирма «Полищук и Полищук». Зная авторитет указанной компании можно не сомневаться, все будет так, как хочет госпожа Татарцева-Осина. В этом как раз никто не сомневался. Госпожа Татарцева-Осина всегда умела настоять на своем. Виктор перевел взгляд на Галину. Болтает с Людой, в его сторону голову не повернет, гордячка. Ничего, ничего. Куда ты, милая, денешься с подводной лодки? После окончания процедуры он решительно направился к бывшей жене. -Привет. Бабка и тебя пригласила? -А как же! Я должна знать, чем владеет отец моей дочери. О Дашке Виктор не подумал. Он всегда воспринимал Отрадное как сугубо личный вопрос. – Вот рожу других детей и отпишу Отрадное им. Если мать моей дочери такая грубиянка, значит и девочка не лучше! – сказал из вредности, чтобы позлить Галину, а сам расстроился. Не будет других детей. Что попусту болтать. Галина позеленела от злости. -Да пошел ты со своими угрозами. Вмешалась Людмила. -Ребята, не собачьтесь. Проще всего стать врагами. -Извини, – Виктор пошел на попятный. Он не желал ссор. Даже с Игорем! Троюродный братец улыбался довольно: – Виктор, ты как? – Хреново. – Не переживай. Дело к тому шло, сам знаешь, – и тут вставила пять копеек Людмила. -Я не за чужое боролся за свое. И не уступил бы никогда, – успокоил Виктора старший Осин. – Я бы подал в суд, дом бы арестовали и мы оба ничего бы не получили. Слабое утешение! Но это была правда. Игорь бы не уступил. -Ладно, – буркнул Виктор и протянул Игорю руку. Вера Васильевна поспешно ковыляла к ним. -Мальчики! – в глазах блеснули слезы. Не поджатые бы губы, да не складка меж бровей – в пору посчитать, что грозная профессорша рада примирению, довольна, что братья поладили. Однако, Виктор видел, занимало бабушку другое. Она смерила Игоря подозрительным взглядом. Припечатала Людмилу грозной улыбкой. «Молчите!» витало в воздухе. Молчим, молчим, лилось в ответ согласие. Бабкино решение разделить Отрадное имело цену. Какую хотелось бы знать? -Игорь, я к тебе вечерком загляну, разговор есть, – сказал Виктор уже на улице. -Пожалуйста, – неохотно согласился тот. Люда перебила: -Мы же в гости собрались! -Ребята, не морочьте голову, – Виктор вскипел.