Волчья верность (СИ)

— Дядя, познакомься: это — мой ручной волк!

Эска фыркнул, а дядя подавился очередным глубокомысленным хмыканьем, вскинул брови и с изумлением воззрился на огромного белого волчару, ростом с хорошего теленка.

— Гм… — произнес он и, медленно приподнявшись, подошел поближе.

Зверь удостоился самого внимательного осмотра, дядя задумчиво покачался с пятки на носок, потом произнес:

— Это существо вообще не похоже на волка… Марк… откуда ты его взял?

— Спас.

Эска фыркнул еще раз: правду ведь сказал!

— Он… прирученный? — с сомнением спросил дядя.

— Не совсем… — признался Марк, дядя иронично вздернул бровь, спокойно ожидая продолжения. — Ты прав — это необычный зверь. Хотел бы я поведать про его удивительную особенность, но это не моя тайна. Нужно твое слово.

— У тебя оно есть, — легко произнес Аквила.

Марк кивнул, у Эски встала дыбом шерсть: не может же он…

— Это Эска.

Марк потрепал светлую шерсть, волк заворчал, выражая неудовольствие, извернулся и прихватил жесткую ладонь зубами. Осторожно, еле сжимая, чтобы не поранить. Мужчина только мягко улыбнулся, на эту демонстрацию агрессии и погладил другой рукой длинную волчью переносицу. Эска издал раздраженное ворчание и вынужден был выпустить конечность, слишком уж ласково улыбался противный двуногий…

— Не злись. Это же мой дядя, родня. Давай, обратись ненадолго, а потом сразу обратно — не надо, чтобы кто-то еще видел.

Эска скосил взгляд на застывшего Аквилу. Тот горестно поджимал губы и, кажется, считал, что племянник сошел с ума.

— Эска! — с нажимом произнес Марк.

В голосе бывшего центуриона зазвенела сталь, Эска тоскливо тявкнул, происходящее ему не нравилось, но приказ хозяина нельзя нарушить, и вот уже перед Аквилой разгибается голый бритт.

— Обратно, — почти сразу коротко приказал Марк.

Эска, не медля, вернул себе звериное обличье. Не зная, чего ждать от старика, Эска сильно волновался, длинный язык помимо воли облизывал и так мокрый нос, а из горла рвался позорный скулеж. Немного лучше стало, когда Марк радостно просиял:

— Вот, молодец! — и, схватив лобастую голову Эски, чмокнул его в нос.

Губы римлянина были мягкими. Никто еще не целовал зверя в нюхалку. Волк удивился. Чихнул и потряс головой. Потом боднул захохотавшего Марка в живот — не сильно, так чтобы не уронить. Пока Эска тер неожиданно зазудевший нос об Маркову тунику, Аквила подошел ближе и, улучив момент, погладил волка по голове, а потом и бочок почесал ошеломленно замершему зверю.

«Да что же за люди-то такие! Вместо того, чтобы орать и убегать, они радуются и тискают меня! А ведь приятно…»

Эска против воли завилял хвостом и радостно вывалил язык.

— Знаешь, а в виде волка он мне больше нравится, — заметил Аквила. — Дружелюбный такой. У меня в юности был ручной волк…

Аквила мечтательно улыбнулся.

— Он был настоящим боевым товарищем, тридцать лет всегда рядом… как тень! Когда умер от старости, рыдал, как над родственником. Ох… до сих пор сердце сжимает. Ты, Эска, что-то мне его напомнил, — улыбка дяди стала немного грустной.

— Хотел сказать еще кое-что. Если все пойдет, как следует, завтра появится еще один волк.

— Уверен? — Аквила сдвинул кустистые брови, всем своим видом выражая сомнение в плане Марка. — Это наверняка опасно, да и не всякий способен стать волком.

— Я скажу, на что я точно не способен, — прожить всю оставшуюся жизнь вот так, — Марк гневно ткнул пальцем в сторону больной ноги. — Если помру — не вини Эску, он отговаривал…

— Боги, даже волк мудрее моего племянника! — тихо пожаловался сам себе Аквила, Марк и бровью не повел, продолжая как ни в чем не бывало:

— …и предупредил обо всем. Но все же я должен рискнуть…

— Понимаю, — дядя неодобрительно набычился, но спорить не стал.

— Я бы хотел собрать всех и показать волка, пусть считают его моим ручным зверем. А завтра ты покажешь им меня, если все будет нормально.

— Да, конечно, сейчас всех построим…

Марк ободряюще потрепал Эску по холке:

— Еще чуть-чуть потерпи, я знаю, тебе не нравится показываться людям.

Волк тявкнул и снова провернул трюк с ладонью, Марк даже не поморщился, Эска выплюнул руку, потому что так было неинтересно и, по-человечьи вздохнув, потрусил за хозяином во двор.

— Всем внимание! Это мой ручной волк. Он особой породы, очень дорогой и прекрасно обученный. Запомните - ваша шкура стоит в разы дешевле, чем его, так что если на нем появится хоть царапина… Я заказал еще одного. Скорее всего прибудет завтра. Дядюшка вам его покажет.

В хозяйстве Аквилы людей было совсем немного, Эска хорошо знал каждого, кто стоял сейчас и с некоторой опаской смотрел на волка. Конечно, известие о новом домашнем животном хозяина никого не обрадовало, но недовольство было благоразумно оставлено для приватных бесед.

Марк успокаивающе гладил нервничающего волка, у Эски даже мелькнула мысль, что он нравится римлянину на ощупь. Твердые пальцы зарывались в шерсть, пропускали ее между пальцев, дотрагивались до кожи, по хребту бежала щекотка, и лапы подламывались, хотелось плюхнуться на спину и подставить уверенным рукам живот. Задумавшись о ближайшем будущем, Эска позволил себе помечтать о том, как же здорово будет бежать с Марком рядом, разделить восторг охоты, когда дичь бьется в хватке клыков, а ее кровь опьяняет не менее, чем вино, которое потребляют глупые двуногие. Лес примет их в свои объятия, и они поскользят стремительными тенями по еле заметным тропам, зверье, почуяв опасность, будет разбегаться с их пути, а Госпожа Луна осветит дорогу своими мертвенными лучами…

Очутившись в комнате, Марк проверил, чтобы никто не околачивался поблизости, и произнес:

— Обратись обратно, хочу узнать у тебя еще пару вещей.

Эска вернулся в свою человеческую ипостась и принялся одеваться. Он не стеснялся своего тела, но у людей было принято носить одежду. Марк наблюдал, храня невозмутимое выражение лица. Эска тишком принюхался, ловя запах, исходящий от римлянина, и улыбнулся краешком рта — от мужчины тянуло тяжелым ароматом желания.

«А ведь я ему все же нравлюсь… значит, сегодня ночью будет забавно!» — Эска позволил себе еле заметную улыбку. Лишь легкий изгиб губ, но Марк заметил:

— Ты не сердишься?

— За то, что напугал меня до смерти? Нет, ну что ты! С чего бы это?

Эска говорил все это с каменным лицом, но в глазах плясали смешинки.

— О! Вот не знал, что ты трусишка! Кстати, а огня ты боишься?

— Я-то нет, а вот волк — да! А насчет трусости — если мой клан все же выжил, а это вполне вероятно, посмотрю я, какой ты будешь смелый, когда я скажу: «Познакомься, папа, это мой хозяин-римлянин. Он теперь наш соплеменник!»

— Э-э-э… — протянул озадаченно Марк. — А я что, автоматически вступаю в племя, если становлюсь волком?