Где тебя нет (СИ)

Серхио сжимает переносицу и ничего на это не отвечает.

Они подъезжают к университету Луки, Рамос впервые рассматривает огромное здание из четырёх этажей и думает, какого чёрта он тут забыл и как вообще искать бледного тощего хорвата прямо в гуще людей. Ответ, к счастью, находился у самого входа.

Ответ был крайне растерянный и переступал с ноги на ногу, пока Пепе грозно приближался к нему, таща за собой Рамоса, словно бы тот был на поводке.

— Так, — Марсело выглядел крайне комично, особенно если учитывать тот факт, что он не понимал происходящее от слова «вообще». Рамос был с ним абсолютно согласен, — что происходит? Почему ты спрашивал о Луке? Где он?

— Где он? В смысле, ты тоже не знаешь? Разве он не приходил сегодня на пары? — взглядом Пепе можно было гнуть ложки. Рамос, пребывая в полнейшей прострации, даже не успел собраться и сделать угрюмое выражение лица, потому что не мог прочувствовать ситуацию и сконцентрироваться. Марсело тоже особенно не преуспевал в этом деле.

— Нет, он был… Мы вместе решали самостоятельную на первой паре, но после третьей он куда-то запропастился… Я думал, он просто домой ушёл, ещё удивился, что он ничего не сказал…

— Цыц, стоп, нет, — Пепе активно замахал руками и случайно ударил какую-то девушку. Та недовольно обернулась, но друг Рамоса не обратил на это никакого внимания, — ты видел, что он куда-то уходил? С кем уходил? Почему ничего не сказал?

— Домой, вроде, я не знаю, — Марсело в полнейшем изумлении от обилия вопросов разводил руками. Ему до ужаса хотелось узнать, почему вокруг его лучшего друга поднимают такую шумиху, почему это так волнует Пепе, с которым они пересекались не так часто и всегда вместе с постоянно сопровождающим их Рамосом.

Марсело мельком бросил взгляд на друга, но тот ответил ему не менее умными глазами. Один Пепе нервно дёргался, сжимал локти друзей, заставляя их лавировать сквозь толпу и надеясь, что Модрич просто выскользнул мимо ищущих взглядов и он прямо сейчас покажется, целый и невредимый. К сожалению, его фантазии оказались неосуществимыми.

— К тебе. В квартиру. Быстро, бестолковый, — неожиданно принимает решение Пепе, и Рамос удивлённо поднимает на него отчего-то провинившиеся глаза. Он чувствует себя виноватым, в груди как-то гадко саднит, потому что утром… Потому что утром, как обычно, напроисходило хуйни, а Модрич просто оказался рядом, — Марсело, куда собрался? — он хватает несчастного студента за плечо. — Ты едешь с нами.

— Но…

— Мне плевать, сколько плохих оценок ты получишь. Речь идёт кое о чём гораздо более важном, и ты это знаешь.

Марсело как раз именно этого и не знает, совершенно не понимает происходящего и обращается за помощью к медленно сатанеющему, но оттого ещё сильнее поддающемуся отчаянию Рамосу.

— Серхио? Серхио, объясни мне! Что такое происходит? Как это связано с Лукой? Почему Пепе так взволнован? Что…

Пепе словно нарочно толкает его в стоящую неподалёку группу людей, Марсело ударяется локтем о чужой портфель и затыкается под действием тяжёлого взгляда Серхио. На улице неестественно громко, машин вдвое больше, чем обычно, Пепе сажает Марсело за руль.

— Серхио, напиши Ракитичу, — коротко просит друг, а сам плюхается на пассажирское кресло напротив и что-то усердно изучает в телефоне. Краем глаза Рамос отмечает, что это похоже на карты города.

— Он был в Хорватии на выходных, — ответил Рамос, — вряд ли он будет полезен.

— Неважно. Пиши.

Серхио слушается, достаёт телефон, но похолодевшие от беспокойства пальцы не слушаются, он не попадает по нужному номеру. Когда же ему наконец это удаётся, он подносит мобильный к уху и не слышит ничего, кроме длинных гудков. Он звонит второй, третий, восьмой раз подряд, между какими-то из них роняет телефон, и тот с неприятным грохотом падает вниз.

Они подъезжают к дому; Пепе открывает квартиру ключами, которые Серхио дал ему около года назад на всякий случай, входит и просит хозяина квартиры обыскать комнату Модрича и найти хоть какую-то зацепку. Куда он мог поехать… или куда его могли увезти?

Серхио не в первый раз оказывается в его комнате — до конца августа он часто захламлял её коробками, ненужными книгами, старыми вещами, которые потом увозил вместе с Бейлом или Кайлом. Чаще всего с Бейлом — он не знал, что друг делал с этими вещами, может, продавал, может, просто выкидывал, может, складировал в своём большом доме — Серхио было всё равно. Но сейчас эта комната немного отличалась от той, какой Рамос её запомнил — здесь не было старых книг, от них осталась лишь пыль, летающая в воздухе маленькими частичками, и странноватый мягкий запах тепла — всё в этой комнате напоминало, что здесь живёт другой человек. Как оказалось, Лука не был неряшлив, но и не страдал манией аккуратности — на кровати лежали небрежно смятая рубашка и аккуратно сложенные старые полинявшие джинсы, на тумбочке были рассыпаны исписанные конспектами листы бумаги, ручки, какие-то таблетки — откуда они у него вообще?

Серхио аккуратно разгребает барахло на тумбочке, в ней, заглядывает под кровать, но ничего нужного не находит, берёт в руки рюкзак и быстро выкидывает его содержимое на кровать — оттуда выпадают уже знакомая ему хорватская футболка, книги для университета, очередные карандаши и ручки, фантики, рваный лист с нарисованным Лукой, только мультяшным — чья-то быстрая ловкая рука изобразила его с футбольном мячом и развевающимися волосами, словно он — футболист. Серхио вспоминает, как они играли в «футбол», вспоминает, как он двигался с мячом, и думает, что в принципе из Луки получился бы неплохой футболист, не будь он таким идиотом. Воссоздавая образ Луки у себя в голове, у Рамоса против воли появляется ком в горле, а руки неприятно щиплет.

Серхио не может не думать о Модриче.

Он хочет выразить своё беспокойство словами, но не может подобрать правильные. К счастью, Марсело отлично умеет говорить за двоих.

— Серхио, что происходит? — с тоской в обычно жизнерадостных глазах спрашивает он, его ладони мелко, незаметно трясутся, Рамос вместо ответа кидает ему в руки наполовину разорённый рюкзак Модрича. Где же ты, Лука? — Почему Пепе так яростно беспокоится о Луке?

— Потому что не хочу, чтобы случилось непоправимое, — в глазах у Пепе мрачная решимость, пропорционально смешанная с таким же бессилием, светящимся в глазах Рамоса и Марсело.

Последний перебирает руками портфель, бессознательно дёргает за язычок молнии, и оттуда на пол высыпаются ручки, цветные карандаши, падают ластики — Модрич, видимо, не знает о существовании пенала, поэтому таскает всё своё с собой и разбрасывает по всему миру.

Марсело со вздохом, граничащим с безумством, опускается на пол, собирает всё барахло Луки, и в его руки попадает фотография. Он безразлично рассматривает её, когда внезапно узнаёт все лица, запечатлённые хорошим фотоаппаратом.

— Эй, я знаю их, — Марсело смешно морщит нос, — я подвозил Луку до их дома, он мне много рассказывал о них.

— Подвозил до дома? Так ты знаешь, где он?

— Чего? Как это может быть связано? — у Марсело ошалелый вид, он до сих пор не понимает, что происходит, как он здесь оказался и почему Пепе с Рамосом так реагируют на обычную фотографию. — Ну да, они очень часто общаются, хорошие друзья и всё такое.

Пепе хватает его за руку, и уже через пару минут они едут по адресу, с горем пополам вспомненным и произнесённым Марсело.

Когда они уже почти подъехали, Серхио от волнения едва не лишился пальцев на обеих руках, а Марсело, назадававший всевозможных глупых вопросов и получивший на них не менее бешеные ответы, едва находил в себе желание просто дышать, не то что осмысливать происходящее.

Они быстро и оперативно выходят из машины, Пепе коротко просит Марсело вызвать полицию, а сам идёт по направлению к нужному подъезду. Марсело не может найти свой телефон, Серхио протягивает ему свой, а сам лихорадочно обшаривает глазами окна, будто ищет что-то.

Кого-то.