Замри и присмотрись (ЛП)

Гарри вдыхает холодный ночной воздух и смотрит на огоньки на дереве еще раз, прежде чем разворачивается на костылях и бредет в сторону дома. Мир еще видит сны, и скоро он тоже их увидит.

Комментарий к Семнадцатое декабря. Чужое украшенное дерево

* Wales West and North Television – телевидение Северного и Западного Уэльса. Канал такой. Какую ему аббревиатуру придумать?)

Ну, что же, друзья, всех с наступившим Новым Годом! У меня тут +18, цветут одуванчики и люди по улице ходят в водолазках. А как прошла Новогодняя Ночь у вас?)

========== Восемнадцатое декабря. Дрозд и кормушка для птиц ==========

Гарри стоит на коленях посреди кухни, засунув голову в старенький шкафчик и прижав руки к ледяным плиткам пола, когда сквозь щели старых оконных рам пробирается издевательский запах чьего-то бекона. Он стонет и пытается поскорей найти что-нибудь съестное. Теперь, когда он начал по утрам чувствовать голод, его не утолить литрами привычного кофе, но до сих пор его рысканья по кухне в поисках еды не принесли ничего аппетитнее двух черствых кусков хлеба и нескольких видов рассыпчатых приправ.

– Магазины, – бормочет он себе под нос, отползая от шкафа и усаживаясь на пол, вывернув загипсованную ногу под неудобным углом. – Хочешь есть - купи продукты. Иначе никак.

Пламя в камине становится зеленым, и Гарри глаза в глаза смотрит на обеспокоенного Рона.

– С тобой все в порядке? Ты упал? – спрашивает он, по-своему принимая распластавшуюся позу и раздраженное выражение лица Гарри.

– Я в порядке, Рон, – уверяет Гарри, улыбаясь другу. – Просто грущу об отсутствии еды.

Выражение Рона становится еще более серьезным.

– Хочешь, я пришлю тебе бекон?

Гарри смеется и откидывается на руки.

– Нет, спасибо, но спасибо за предложение. Все нормально?

– Пока да, но не будет, если Гермиона увидит тебя без костылей, – говорит Рон.

– Здесь они, я просто… – Гарри вздыхает, бросая виноватый взгляд на костыли, которые он прислонил к стене и не использовал со вчерашней ночной прогулки. – Просто сохраним это между нами, идет?

– Будет сделано, приятель, – говорит Рон. – Слушай, я должен тебе кое-что сказать. Вчера вечером мы были у родителей, и… Короче говоря, мама хочет, чтобы на воскресный обед ты пришел с Драко.

Удивленный Гарри ничего не говорит в течение нескольких долгих секунд, и Рон выжидающе смотрит на него сквозь огонь.

– Хотя бы спроси его, – говорит он. – По какой-то причине она на этом настаивает.

– Откуда она вообще знает, что мы..? – спрашивает Гарри, не зная, как закончить предложение и решая об этом не задумываться.

– Роза, – признает Рон. – Она болтает о поместье целыми днями. Не знает же, что это секрет.

– Это не секрет, – говорит Гарри. – Я не уверен, что это такое. Последние несколько недель… Вот знаешь, когда одеяло мнется, ты берешь его за уголки и встряхиваешь, так?

Рон кивает.

– Так?..

– И требуется время, чтобы оно вернулось в исходное состояние, и складки разгладились, но ты видишь, где они были, и замечаешь мелкий узор заломов, которые расправить обычным встряхиванием не представляется возможным, – продолжает Гарри, поднимая и встряхивая воображаемое одеяло.

Рон смеется.

– Ты даже хуже меня, – говорит он. – Гермиона говорит, что мои метафоры - как пауки, потому что я никак не могу с ними поладить.

– Но разве это… не метафора, тоже? – удивленно спрашивает Гарри.

– Не проси меня объяснять, о чем она говорит, – усмехается Рон. – Кажется, я понимаю, о чем ты, и, по-моему, все, включая маму, рады, что Малфой наконец решил вытряхнуть твое одеяло.

Покраснев, Гарри прячет смех за ладонями.

– Пожалуйста, ради всего святого, не скажи такого при Драко, – бормочет он.

– Даже и не думал, приятель, – говорит Рон, и Гарри слышит улыбку в его голосе. – И еще, Гермиона велела мне не спрашивать, но… Какой линии нам придерживаться? Вы все еще просто друзья или…

– …трясем друг другу одеяла? – заканчивает Гарри, встречая взгляд Рона и ощущая, как сердце гулко бьется от дружественного одобрения, которое он в нем находит.

– Ага, – говорит Рон, и Гарри даже через огонь видит его румянец.

– Мы просто друзья, – говорит он.

– Пока что.

Гарри кивает, и теплое чувство неизбежности сворачивается где-то в желудке.

– Пока что.

Рон внезапно хмурится.

– Да, я с ним и разговариваю! – кричит он кому-то за камином. – Конечно, я не… ты ешь мой тост? – он переводит взгляд на Гарри и качает головой. – Мне пора. Не забудь позавтракать, – инструктирует он, а затем исчезает из пламени, оставляя Гарри наедине с запахом чужого бекона и предчувствием, что в любом случае воскресенье обещает быть интересным.

***

– Но зачем? – спрашивает Драко в седьмой или, может, в восьмой раз.

Гарри перестает считать и сосредотачивается на том, чтобы резиновые набивки костылей устойчиво стояли на обледеневшей тропинке. Его электроинструменты, пусть и уменьшенные, чтобы поместиться в рюкзак, по-прежнему тяжелые, и, когда они приближаются к строительной площадке, большая часть его внимания направлена на то, чтобы оставаться в вертикальном положении.

Гарри вздыхает. Он задается вопросом, замечает ли Драко, что все еще идет за ним по тропинке, а не останавливается в зоне восстановления, как обычно.

– Затем, что ей так хочется, – снова говорит он. – Им обоим. Они хорошие люди, и…

– Я никогда не говорил, что они плохие, – перебивает Драко.

– Знаю. Но они хорошие люди, и они - моя семья, и моя семья хочет провести с тобой какое-то время, потому что знает, что ты… важен для меня, – заканчивает Гарри, чувствуя себя идиотом.

Драко издает какой-то явно довольный звук, а затем тяжело выдыхает.

– Они хотят меня оценить.

Гарри фыркает.

– Не исключено.

– Боже правый, – бормочет Драко. – Так много Уизли.

– Ага, – говорит Гарри. – Много, бесчисленное количество Уизли. Тебе понравится. Кухня у них всегда прекрасная, а на пруду за их домом живут очень интересные утки, и, мне кажется, я заслужил награду за то, что таскаю эту штуку почти целую неделю.

– А мне кажется, что у меня должен быть шед, – возражает Драко, но когда Гарри смотрит на него, его глаза светятся весельем. – Что за утки?

– Понятия не имею, – говорит Гарри, чувствуя победу. – Причудливые. Тебе лучше самому взглянуть.

– По-видимому, придется, – говорит Драко, и, когда Гарри достает инструменты и возвращает им нормальный размер, он глазеет на основание шеда и задает бесчисленные вопросы о времени обеда, семейном этикете Уизли, и есть ли необходимость надевать парадную мантию.

– Это воскресный обед, Драко, – смеется Гарри. – Если ты придешь в парадно-выходном, то они решат, что ты пытаешься себя зарекомендовать, или что-то в этом роде.

– Я не пытаюсь себя зарекомендовать, – говорит Драко, поднимая электродрель и вертя ее в руках до тех пор, пока не выпадает батарея. – Ох. Этого я не ожидал.

Гарри поднимает ее и вставляет обратно.

– Не волнуйся, ты ее не сломал.

Драко откладывает дрель и поднимает сверло, взвешивая его в руках и осматривая оранжевый пластиковый корпус.

– Можно попробовать? – спрашивает он, с надеждой приподнимая брови.

Гарри кивает.

– Можно, но я бы посоветовал сначала наложить заглушающие. Она весьма громко шумит, и я не хочу пугать животных.

Погруженный в рассматривание дрели Драко не отвечает, и Гарри решает ему не мешать, медленно шагая по площадке и останавливаясь каждые несколько футов, чтобы наложить стену заглушающих заклинаний. Когда он замыкает мерцающий круг, он делает паузу, чтобы посмотреть, как крошечные птицы прыгают по своей кормушке, подбирают клювом крошки, а затем разлетаются по деревьям, чтобы их съесть.

– Ты мог бы следить за ними отсюда, – импульсивно говорит он, и Драко поднимает глаза.

– Что?

– Птицы… Если мы сделаем в шеде окно в правильном месте, ты сможешь сидеть в нем и наблюдать за птицами с помощью увеличительных заклинаний. Бьюсь об заклад, они куда смелее, когда никого не видно поблизости. Ты бы повесил больше кормушек… с разным кормом… и мог бы выяснить, какой еде они отдают предпочтение. Было бы интересно.