Музыка абсурдной жизни (СИ)

— Не останетесь даже?.. — вдруг проговорил он, взглянув исподлобья. Синеволосый улыбнулся, утирая с лица стекающий ручей. Ну что тут ответить?

— Нет, извини… Сам понимаешь — уже жена наверняка вернулась, пора дочку кормить, выполнять свои житейские обязанности по дому… Хотя с тобой я бы рад остаться, да не могу, — в начале предложения вроде подав надежду, а к концу её всё-таки рассеяв, сказал Рокудо, отжимая край рубашки. — Встретимся с тобой в эту пятницу. Отдыхай. Не мучай себя тренировками. Ну что ж, пока, Фран.

Он развернулся и поплёлся в сторону входной двери, даже подрасстроившись, что ученик ему ничего не ответил, но вскоре ощутил, как неловко, легко и смущённо его обняли тонкие руки, сцепившись впереди, а к его мокрой спине прижалось тёплое существо со словами: «Постойте, Мукуро!..» И он остановился, с трепетом, но без всякого напряжения ожидая, что будет дальше. А дальше было…

— Я… знаете… — Мужчина чувствовал, как голова Франа тихонько билась о его спину, словно о стену. «О как!» — подумал Мукуро и попытался развернуть голову, но не развернуться самому.

— Что? — безэмоционально спросил учитель. Руки ещё крепко сдерживали его впереди, ситуация получалось забавной и милой, но никак не вписывающейся в их историю. Или здесь возможны все варианты развития событий?.. Кажется, да. Основная идея их жизни (читай, книги) получает фундаментальную трещину, разворачиваясь в немного ином направлении. Хорошо ли это?

— Что-то я хотел сказать, а впрочем… — Парень опустил свои руки и отошёл, давая возможность Рокудо развернуться. — Ой, извините! Я не совсем могу подобрать слова для этого. Наверное, я просто хочу, чтобы вы были со мной. Но, раз это невозможно, то… хорошо, до свидания, до встречи, учитель. — В его глазах мелькнуло что-то дикое, сияющее, взбалмошное, синеволосый это точно заметил. Сверкнув своими изумрудами напоследок, Фран бросился стремглав по лестнице, не оглядываясь на мастера. Рокудо не сразу ощутил, что в его руках оказался мокрый пиджак, который парнишка скоропостижно успел ему всунуть. Мужчина усмехнулся, покачав головой, и вышел из подъезда, тихо себе говоря: «Какой же ты всё-таки милый, мой Фран! Милый и глупый!»

Он точно знает, что так нужно. Нужно расстояние между ними. Но это сложно. Оказывается, не только для него. Мукуро понимает всю сладость того, что будет, если замышляемое исполнится, но и одновременно всю его горечь, неправильность и безнадёжность, которые в большей степени проявятся позже, чем раньше, и на первый взгляд вообще кажутся незначительными. Значит, следует держать расстояние, не приближать эти чёртовы звёзды, растягивать столетия до тысячелетий! Так нужно. Так будет всем лучше. Или каждому по отдельности и во сто крат хуже? Рокудо не знает и надеется на будущее. Надеется на свою безбашенность и на импульсивность парня. Быть может, из этого что-нибудь вырастет?

«Проигравший? Да, кажется, упустивший всё и вся на этом свете, запутавшийся в не пойми чём и связавший себя с не пойми кем!

Проигравший… Но так ли это плохо? Кажется, даже интересно.

Проигравший! Звучит скорее гордо, чем униженно. Да, пускай я буду им! А ты будешь таким же, Фран, или другим? Что выберешь ты?»

А мелодия, звучавшая в парке, так и не вышла из головы Мукуро, всё ещё живя в его мыслях. Так и тот человек, что сыграл её, будет навсегда в его памяти. Несмотря ни на что. Навсегда. Навечно?..

========== Путешествия и начинающаяся слава. ==========

Музыка — единственное безгрешное чувственное наслаждение.

Сэмюэл Джонсон ©.

Люди практически никогда не живут, но всегда надеются, что будут жить.

Вольтер ©.

«У каждой музыки есть такие пару слов, которые бы охарактеризовали её практически полностью (как известно, достоверно описать мелодию нельзя). Они могут обозначать что угодно, хоть самое невероятное и не приходящее сразу на ум. Это выбор лишь самого внимательного слушателя с тонким чувствительным слухом и хорошим словарным запасом. К таким людям я могу без капли самолюбия отнести себя. Так вот, мой Фран, твоя музыка не иначе, как музыка абсурдной жизни… нашей с тобой жизни».

Бывает так, что поток мыслей вроде и кажется бесполезным, смешным и идиотским, на самом же деле является самым серьёзным и содержащим в себе долю правды. Таким образом размышлял Мукуро, сидя и слушая, как играл его юный скрипач, на ходу пытаясь подметить недостатки — по-другому с этим парнем было нельзя, обязательно его критикуй. Но ведь это и хорошо, наверное… саморазвитие, самоанализ; мудрые вещи Фран говорит. Рокудо было не чуждо звание критика, да причём серьёзного и никого не щадящего, но в этот раз умения все растерялись, рассыпались, словно бусы разорвавшегося ожерелья на полу, и ни одного отрицательного слова про это музыку учитель произнести не мог: всё казалось замечательным. Наверное, здесь уже объективное мнение смешивалось с личными вкусами. Как некстати! Однако, пытаясь как-то оправдать свои недавно возникнувшие мысли, синеволосый мужчина слегка подумал и вновь взглянул на музыканта, исполняющего последнюю часть: что-то заводное, бешеное, экстра неординарное действительно было в его музыке, будь то хоть самый спокойный в мире этюд. Да и вообще в самом парне было нечто похожее, недаром же говорят, что каков музыкант, такова и музыка. Он уже давно не тот флегматичный скрипач. Странно, а музыка с тех самых пор так и не поменялась. Может, это выделывание было лишь фальшивкой? О, зачем Мукуро себя об этом спрашивал: он и так знал с самого начала всю сущность Франа! Всё, всё знал, знает и сейчас, чем могут обернуться их недолгие занятия. Знать бы только выход, до осознавания которого учителю, увы, пока ещё далеко. Или поступить так, как велит сердце, то есть сокрытая в нём тень безумия? Мужчина точно не мог сказать, как правильно, как надо и что вообще делать ему с мальчишкой. Однако остро чувствовал приближение развязки; но, с другой стороны, разве была кульминация в сей истории? Как помнил синеволосый, каждое занятие было сплошь и рядом (с некоторого времени) спокойно, ничего особенного не происходило, в то время как на самом деле происходило много всего…

Сказав Франу пару слов о его музыке и на ходу придумав малюсенький минус в звучании, чтобы дать парню поработать, Рокудо вновь окунулся в актуальный вопрос. Отчего-то ему казалось, что вся эта случившаяся белиберда — одна сплошная кульминация, что конец будет столь же резок и вызывающ, как и сама «игра». Нет, это была точно не игра. Какая-то пародия, но не она, клялся Мукуро, в страхе осознавая, что всё так и было. Становилось всё сложнее принимать то, что они оба слишком увлеклись друг другом, слишком многого себе позволили, слишком огромное количество поводов дали друг другу, вполне понимая значение каждого лишнего жеста и каждого лишнего слова — они были хорошими специалистами в области познания людей, но эта битва двух психологов должен же когда-нибудь закончиться?.. Или нет? А впрочем… мужчина усмехался и отметал эти мысли, как ненужную посуду со стола, сладостно слыша её грохот. Как там говорилось: я знаю, что ничего не знаю? Верно, для них это выражение подходило как нельзя лучше, ибо каждый из них надумал неизвестно чего про себя, про свой ум и таланты, на деле же… учитель ухмыльнулся, не любя признавать за собой какие-то слабости даже в мыслях; на деле же они оба были глупы, как малые дети, и ничегошеньки не смыслили в друг друге. Все эти хитрые слова и залихватские выражения были лишь позёрством, не более. Они искали лишь утешения в этих безумных играх, наслаждаясь временной передышкой от стрел несчастий, втыкавшихся в них, когда они выходили из зоны влияния друг друга. Просто Мукуро и Фран хотели знать, что не одиноки, с замиранием сердца и трепетом ища столь знакомые глаза в бушующей толпе. Просто… они тоже люди, хоть и странные. Впрочем, как и все мы. Ничего особенного. А все эти пререкания — лишь внешняя корка, маска, на которую должно обращать внимание другим.

А так ли близок конец? Мужчина не хотел пока думать об этом. Почему-то сердце от этой мысли со скрипом сжималось. Он уже не считал занятия, если уж рассказывать всю предысторию сегодняшнего урока. Цифры один и восемь стали самыми важными, хотя в прошедшие дни произошли куда более важные события, а в принципе, тоже не намного важные… Что случилось недавно, довольно-таки скучная и неинтересная история, лучше в таком случае начать с Франа, с того, как он себя вёл и что говорил. В последнее время навыки и способности мальчишки пошли в гору, его полностью захватила игра на скрипке, тренировки и ещё раз тренировки. Он обожал свой инструмент, свои уроки, своего учителя… а вот это уже навряд ли. Словом, то, для чего они оба объединились ещё изначально, стало потихоньку проявляться, да и обещанная плата за квартиру звучала не раз на дню, услаждая слух Мукуро, заставляя его испытывать те самые эмоции, будто он слышит мелодию в первый раз. Казалось, тишь да гладь, чего ещё здесь желать? Однако сам мужчина чувствовал, как что-то между ним и этим скрипачом постепенно нарастало, наполнялось, словно пакет с водой, который в любую секунду мог порваться и выплеснуть жидкость наружу. Также и эти странные чувства и ощущения: казалось, что скоро-скоро они возьмут да и выльются на них, взорвутся, короче, ярко дадут о себе знать. Это-то и было страшно… Хотя нет, ожидание было не столь страшно, как незнание того, что тебя ждёт после этого всплеска: можно ли будет владеть собой тогда? Вот и Рокудо не знал…