Музыка абсурдной жизни (СИ)

— Почему ты так считаешь? Я что, такой странный? — улыбнувшись, спросил мужчина у ученика. Тот задумался, подняв глаза кверху.

— Ну-у… Вас точно не описать одним словом, а странный — слишком примитивно и не отразит даже одной сотой того, какой вы человек. Просто я думаю, что добиться вашей взаимности очень сложно. Чтобы вам понравится, девушка должна быть просто самой-самой. Обаятельной, примечательной чем-либо, с какими-то неизведанными чертами характера. Короче, такая же ходячая загадка, как и вы. Но это я так думаю. Могу сильно ошибаться, — поспешил добавить Фран, исподлобья глянув на него.

— Быть может, быть может, — туманно проговорил, улыбаясь, Рокудо. — Но, знаешь, сильную заморочку себе на голову я тоже не желаю: и так в мире полно всяких тайн и неразгаданных происшествий, а если ещё такое под боком будет… Нет, определённо не так, хотя и с простушкой мне было бы скучно. Мне не угодишь. Сам не понимаю, как я женился вообще. Мои претензии будут получше и подлиннее твоих, — он ласково потрепал музыканта по голове. Его мягкие волосы сегодня казались ещё мягче и шелковистее. Прям день икс какой-то.

— А вообще, однажды я встретил такого человека, который был чем-то похож на меня… — вдруг продолжил синеволосый, отчего-то решив сегодня разоткровенничаться. — Увы, всё это пустое и уже давно забытое прошлое. Теперь я влюблён и женат. Поздно.

— А кто это был? Ну, тот человек?.. — почему-то тихо спросил парень, заговорщически глянув на учителя.

— Да ты не переживай, это была девушка! — простодушно ответил Мукуро, улыбнувшись. — Это была моя ученица. Кажется, она оказалась моей самой первой ученицей. Ты точно хочешь услышать эту ничем не примечательную историю?

— Конечно хочу! — Фран требовательно и совсем по-детски схватил мужчину за рукав, на мгновение оказавшись лицом слишком близко к лицу учителя. Это тёплое дыхание Рокудо помнил до сих пор. Сделав повелительное выражение лица и обустроив всё так, будто он снизошёл до такого мелкого поступка, синеволосый нехотя начал:

— Было это где-то около двух-трёх лет тому назад и вообще не в нашей школе. Подкинули мне тогда в ученицы одну девушку…

— Как её звали? — резко перебил музыкант, в его глазах отчего-то полыхал яркий огонь смешанных сильных чувств. Мужчина сделал вид, что списал это на сильное любопытство.

— Имя я её оставлю в тайне. Давай для более разнообразного рассказа обзовём её как-нибудь. Пускай Римма. Так вот, Римма эта была самой обыкновенной девушкой. Ей, кажется, было тогда всего пятнадцать лет. Я тогда знал, что, начиная свою карьеру учителя, без мелких влюблённостей мне не обойтись, ибо я, чего уж говорить, недурен собой и ещё молод. Но уже в самом начале я поставил себе такое правило: никогда не отвечать на симпатии и чувства своих учениц, даже если я к ним что-то испытываю, иначе… — Мукуро выдержал пафосную паузу, — Иначе я бы возненавидел самого себя. Ибо для меня все вы, и даже ты, — Он многозначительно глянул на парня, — ещё малые дети. А я не могу развращать детей, хоть будь им и по пятнадцать-шестнадцать лет, потому что мне не даст совесть, это раз, а во-вторых — закон. Но первого удара судьбы я не смог избежать, потому и с горячей головы без ума влюбился в эту особу… А знаешь, она была или, по крайней мере, казалась обычной девушкой. Но это на первый взгляд. Она была удивительна и потрясающа. — Словно задумавшись, Рокудо поднял голову вверх, навстречу ветерку. — Её нельзя было назвать смазливой или супер красавицей, но в её чертах лица была особенная тайна, загадка, больше всего — в её… в её голубых глазах. Римма была худа, стройна, а в общем, в сторону эти описания. Более чем странным был её характер, но и это описать мне сложно. Позволь этого не делать, просто поверь на слово — бывают такие люди, образ которых ты хочешь сохранить именно у себя в голове, ни с кем им не делясь. Да и охарактеризовать их нереально, чего уж говорить.

— Я вас, конечно, не совсем понимаю, хотя такие люди мне тоже встречались. Ну, а что было дальше? — весёлость Франа прошла, сменившись задумчивостью. А мужчине было и горько, и хорошо. Престранное чувство.

— Дальше всё было, как в какой-нибудь книге или фильме — сначала сказка, потом драма. Из этой драмы я вынес хороший урок: не надо связываться с детьми, любить их, пускай искренно и чисто, особенно учеников. Вообще, такие отношения изначально провальны, потому что запрещены обществом, потому что их сложно скрывать и более сложно поддерживать их. Всё должно быть очень тайно, очень секретно и очень скрытно. Увы, о таком вспоминается в самый последний момент, когда вас раскрывают на месте преступления. Хотя какое уж там преступление… всего лишь невинно целовались, да и то не совсем по-настоящему. Вскоре мне пришлось уйти из той школы, кое-как уладив отношения с начальством, а мою Римму забрали. Точнее, даже не так — расстояние было для нас не проблемой. Она, обучившись у меня многому, пошла по музыкальной стезе, став в скором времени знаменитой. Да она попросту зазвездилась! Я пришёл к ней на один концерт и хотел поговорить с ней, но она сделала вид, что не узнала меня, и гордо прошла мимо под ручку с каким-то смазливым мальчиком. Вот так, — Мукуро пнул маленький камешек, пронаблюдав за тем, как он звонко проскакал по дорожке. — Но я вовсе не в обиде на неё. Просто вынес много-много уроков из этой истории. Главный я уже сказал: не нужно связываться со своими учениками. Вы ещё, правда, не все, но всё-таки, малые импульсивные дети. Вы ещё только входите во взрослую жизнь, поэтому сами, между собой и своими сверстниками, учитесь и набираетесь опыта. Когда встречаются люди с разницей в восемь-девять лет и более, их отношения наверняка без исхода, особенно если одному из них меньше восемнадцати лет. Вы, даже за сотнями клятв любви, видите в нас не возлюбленных, а учителей, этаких мудрецов жизни. И, хорошенько поучившись у нас, уходите — с людьми своего возраста намного интереснее, правда? — синеволосый горько усмехнулся. Он и не думал, что так разойдётся в своём рассказе. А особо он не думал, что Фран что-то ответит ему.

— Нет, не правда. Мне наоборот лучше и интереснее с людьми, которые меня старше. Вот, например, вы. Я обещаю вам, что никогда не заражусь звёздной болезнью и, слышите, никогда не отвернусь от вас, будь я хоть мега популярным и известным, что, кстати, навряд ли. — Юный скрипач и сам не заметил, как схватил учителя за рукав и серьёзно заглянул ему в глаза. Они даже приостановились. Мукуро изумлённо посмотрел на него и, вскоре взяв себя в руки, лишь грустно улыбнулся, покачав головой.

— Все хороши на словах, на деле же…

— Я не эта девчонка, я совсем другой! — Изумруды воинственно засияли, пальцы сжались на запястье сильнее. — И я точно-точно не забуду своего друга, будь я хоть тысячу раз звезда и безупречный музыкант! Вы же должны… сами понять, — отчаявшись уже что-либо доказать мужчине, безнадёжно добавил парень, отпуская его руку и сверля теперь взглядом пол. — Я ведь вырос бедным и явно не буду требовать больше того, чего мне нужно, если разбогатею. Поверьте, мне не чуждо воспевание духовных ценностей над материальными. Это с первого взгляда кажется, что я материалист, на самом деле нет… Знаете, по прошествии столького времени, проведённого чёрт знает где, я остро понял разницу между «иметь квартиру» и «иметь хорошего друга». Правда, мало мне помогло это осознание, ни друга, ни квартиры у меня раньше и не было… — он усмехнулся, — Но всё же. Надеюсь, суть вы поняли. Не равняйте меня на всех. И всё-таки… я хочу мороженого. Пойдёмте быстрее к тому ларьку.

— Ну пошли… — Рокудо улыбнулся и направился в нужную сторону, к небольшому киоску, полному всякой всячины, но в основном мороженым. — А слова твои я запомню… Потом не отвертишься, слышишь?

— Слышу. Я этого только и хотел, — спокойно проговорил мальчишка, бросив благодарный взгляд на мужчину. — После поедания мороженого вы, надеюсь, продолжите свой рассказ? Вы ещё не поведали, как отыскали свою нынешнюю жену и какой невероятной была эта встреча. Так что ешьте, набираетесь сил и вперёд!