Музыка абсурдной жизни (СИ)

— Поехали. Расскажешь всё по пути. — Синеволосый взял скрипку из рук Франа и положил её обратно в футляр. Через пару минут они спустились к машине, а ещё спустя несколько секунд уже мчались по пятнистому от солнца и тени шоссе. На удивление, все пробки мигом рассосались, хотя вот около того светофора, кажется, собралось какое-то столпотворение… Привычно нажав на тормоз, Мукуро развернулся к ученику с видом внимательного слушателя. Тот равнодушно на него глянул, мастерски сделав вид, что не понял.

— А ну рассказывай… — ненавязчиво, но с упором попросил мужчина, нечаянно нажав на сигнал и сам вздрогнув от громкого звука. Фран скрестил руки на груди и упорно засопел.

— Ладно, хорошо… правда, никогда я так в жизни не унижался.

— В каком смысле? — удивился Рокудо, проехав слегка вперёд и включив кондиционер — в салоне стало душно. Но юный скрипач, кажется, раскраснелся не от этого…

— Эта история слишком глупа. В ней я показан слабаком и безответственным человеком. И рассказывать это вам… как-то неудобно, — промямлил парень, уткнувшись взглядом в пол. Мужчина его понимал: сам когда-то был мальчишкой, не любящим показывать свои слабости и запоминающим каждую проигранную драку как великий позор.

— С чего это ты вдруг начал волноваться о моём мнении насчёт тебя и твоих действий вообще?.. — посмотрев в лобовое стекло, синеволосый нажал на поворотник, силясь развернуться, чтобы поехать обходным путём — карта на навигаторе с каждым новым обновлением показывала ещё большие кровавые пятна, чем это было до того: эти пробки были, словно какая-то опухоль, распространявшаяся по городу.

— Ну… вы разве не мой друг? Или хотя бы помощник? — робко поинтересовался парень, кинув стремительный взгляд на учителя. Тот даже не знал, что думать в таком случае. Слишком искренние слова, слишком мало подобного же в его душе. Очень мала вероятность какой-либо дружбы между ними вообще, зато велик процент того, что это в принципе нелепо. Какая дружба между ними? Они на разных континентах и на разных возрастных категориях. И не всякий мост соединит их. Или всё же найдётся такой? Может, уже и нашёлся. Мукуро кивнул Франу, и тот продолжил, всё равно недоверчиво поглядывая на него: — Дело вот в чём… Я просто шёл по одной из улиц сюда и никого не трогал, как вдруг вылетает банда каких-то парней, начинает выхватывать у меня скрипку и вообще творит чёрт знает что. Я кое-как отбился от них, правда, то стоило усилий. Да и скрипка, благо, уцелела и со мной. Я за неё жутко испугался, фух!.. — облегчённо выдохнув, будто пережив сказанное в своей голове, выдал зеленоволосый, вновь нервно вернувшись к краю своей кофты. — В общем, как видите, ничего особенного.

— А где это случилось? Может, не стоит тебе лучше там ходить и вообще… — кажется, решившись на что-то, проговорил мужчина, — давай я снова буду тебя забирать? А то как выпустишь одного — сразу начинаются неприятности. Я не хочу терять такого ученика.

— Эм… но это сильно обеспокоит вас. Вы же не мой личный шофёр. Так что это лишнее, — он опустил голову и исподлобья взглянул на учителя: тот хитро подмигнул и наконец газанул сильнее, прорываясь через массу машин к перекрёстку и далее.

— Шофёр шофёром, а если с тобой что-то случится, мне будет грустно, — серьёзно сказал Рокудо, бросив беглый взгляд на мальчишку, а потом вновь на дорогу. Тот слегка раскрыл рот от небольшого удивления и через пару секунд немного охрипшим голосом произнёс:

— Правда-правда грустно? — интонация наиграно-равнодушная. «Ничего уже не умеешь скрывать, Фран».

— Ну да! А что здесь такого? — Мукуро улыбнулся ученику, чем чуть смутил его. — Ладно, с этим разобрались. Ты запомнил их лица или что-нибудь примечательное?

— Есть немного… Давайте об этом после? — Ответное «Точно не забудешь?» — Нет, не забуду. Но я бы хотел сказать вам ещё нечто другое… то, что вы хотели знать. Правда, теперь это будет звучать глупо и несуразно и вообще было бы лучше сказать это именно в тот момент! Но ладно… лучше поздно, чем никогда, — в его голосе слышалась нервозность, скачками перепрыгивающая интонация и исключительная возбуждённость. Теперь скрипач перешёл к футляру своего инструмента, без остановки открывая и закрывая замки. «Чего же ты так разволновался, м? Зачем так скоро сбрасываешь с себя столь понравившуюся тебе личину?»

— Я слушаю тебя, мой милый, — похлопав его по плечу, ободрительно заявил мужчина, сам при этом вглядываясь во все стёкла, чтобы проехать в нужную сторону. Не видя глаз своего учителя и почему-то успокоившись на этом, парень выдохнул и удивительно спокойно начал:

— Знаете… я всего лишь хотел сказать вам спасибо. Порой мы забываем об этом и редко благодарим тех, кто помог нам. А вы мне очень, безумно помогли. Без вас бы я коротал свои бесполезные дни на станциях метро, играя дрянную музыку. А теперь… я практически ученик одного известного преподавателя! Ученик того, у которого обучаться — значит достигнуть многого в жизни. К вам стремились самые лучшие выпускники музыкальных школ, но вы тем не менее… обратили внимание на какого-то мальчишку. Вот за это вам и спасибо… Вы не подумайте, что я сказал это с какой-то хитрой целью… — Фран на секунду сделал паузу, заметив быстрый и неопределённый пока взгляд Рокудо, брошенный на него, и слегка смутился этим. — Просто вот сегодня утром я понял, что… если бы меня тогда избили до смерти, то я бы не смог высказать вам своей благодарности, и вы так бы и продолжили жить дальше, не зная, в какую кардинально отличающуюся сторону вы изменили жизнь простого парня. Вот… и… — Плавное торможение, прерванная речь из-за приложенного пальца к губам и останавливающего взгляда разноцветных глаз.

— Стоп, — спокойно проговорил Мукуро, стараясь внешне быть уравновешенным, однако ученик наверняка догадывался о бурлящем потоке чувств в его душе. — Стоп… Пожалуйста, остановись. Ты же знаешь моё мнение на этот счёт. Ты пока ничего не добился в плане славы и выступлений. Я же не берусь принимать почётные лавры раньше времени, как бы ни за что. «Спасибо» должно звучать за исключительно ценные поступки, а не за какую-то болтологию людей. Ты же, возможно, ещё мало разбираешься в этом, уже пленённый моим преподаванием или речами — уж, право, не знаю, — поэтому и бежишь вперёд паровоза. — Мужчина усиленно засигналил впереди тормознувшему автомобилю, раздражённо поглядывая на мигающий зелёный свет. — Так что, пожалуйста, прихорони свои благодарности на другой день, когда налегке будешь спускаться из концертного зала, который ещё будет разражаться аплодисментами тебе. Сейчас — сам понимаешь — это лишнее. Но твою искренность я ценю, Фран. Не думай обо мне, как о заскорузлом старике, уже видавшем виды. — Он весело подмигнул озадаченному парню и наконец-то смог рвануть дальше по шоссе — на том светофоре из-за медлительного водителя пришлось постоять. Честно — Рокудо был в самом наисильнейшем изумлении по поводу сказанного скрипачом. Уж никогда бы он ни подумал, что зеленоволосый может выдать такую проникновенную и вместе с тем благодарную речь. Страшные изменения этого некогда стального характера на лицо; а впрочем, может, это и не изменения, а просто невидимый никем ранее уголок души? То самое место, которое не увидел опытный глаз мужчины, решившего принять это за кардинальный переворот в его душе? В последнее время синеволосый уже даже не удивлялся своим сумбурным, скачущим от мысли к мысли, от чувства к чувству размышлениям, ведь в свете последних событий это, кажется, было самой что ни на есть нормой. Так смысл что-то оспаривать? Ох, порой Мукуро чувствовал себя в некой псих-больнице: каждая новая меланхолия или шизофрения становилась нормальным явлением, а ему, повязанному в белую рубашку, оставалось лишь глупо улыбаться, издавая нервические смешки, и тупо следовать указаниям врачей (читай, судьбы). В это время, пока мужчина с головой окунулся в самого себя, Фран что-то тихо говорил. «Вы… я… это же как-то… верю… никаких симпатий» — долетало до синеволосого как будто с другой стороны озёрной глади. Ничего не понятно, слышно лишь через пять слов, связать в единую композицию не получается. Рокудо резко встряхнул головой, пробуждая свою голову от спящего режима, и тут же спросил: