Месть Ветра (СИ)

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы снова быть снизу, — ухмыльнулся Алва, но вам придется…

— Если вы ждали моего появления, то могли и подготовиться, — мстительно заметил Дикон, наконец, справившись с узлом и разведя полы халата.

Алва рассмеялся.

— Я имел в виду другое, — и сам закинул ноги на спину Дикона, скрестив их у того на пояснице. — Вы, конечно, могли избить меня и уйти, но я все равно надеялся на лучшее. Впрочем, даже сделай вы это, я не отступил бы.

— Закатная тварь…

— А чего вы еще ждали от безумного мерзавца? Не вы ли говорили об одержимости? Она вполне взаимна, Ричард.

Алва смеялся, и его очень хотелось заткнуть, потому Дикон целовал его, стискивал, ласкал, добиваясь стонов и мольбы, но в результате все сильнее заводился сам. У него едва хватило выдержки расстегнуть собственные штаны. Он ворвался в Алву одним слитным движением, тот в отместку укусил его за плечо и, расслабившись насколько мог, принялся двигаться навстречу.

У Дикона очень быстро все поплыло перед глазами. А потом завертелось в ярком оглушающем хороводе. Очнулся он уже полностью раздетый и мычащий от удовольствия. Он лежал на животе, широко расставив ноги, а Алва проводил смоченными в масле пальцами между его ягодиц.

— Можно? — спросил он, и Дикон кивнул.

Так, не спеша, томно и чувственно у них еще не было. Возможно, из-за того, что Дикон полностью расслабился, а может, Алва хотел запомнить все до мельчайших подробностей, не веря в возможность окончательного примирения. В конце концов, Диконом снова овладело возбуждение, и он излился вторично.

— У вас отпуск, я правильно понял? — спросил Алва через некоторое время.

— Два месяца, — полусонно ответил Дикон.

— Я рассчитывал на три, но хотя бы два.

— Вы рассчитывали? — Дикон дернул головой, отгоняя сон. — Рассчитывали, значит…

— Надеялся, — тотчас поправился Алва, — так вам нравится больше?

— С чего вы вообще решили, будто я останусь?

Алва повел плечом.

— Ричард, — произнес он совершенно спокойно, — мы знаем друг друга не так много времени, со мной настоящим вы не просто не знакомы, а даже не предполагаете, каким я могу быть. Двух месяцев вполне хватит.

— Для чего?

— Определиться подхожу я вам или нет. Во всяком случае, это честно, и прими вы решение, не станете потом жалеть. Да и, в конце концов, ехать вам особенно некуда.

— Я не останусь с вами, — уверенно произнес Дикон, — не после случившегося.

Алва усмехнулся одной стороной рта:

— А я и не рассчитываю жить с вами долго и счастливо всю жизнь. В конце концов, кто я и кто вы? К тому же я старше и намного. Мне тридцать семь.

— А выглядите на все сорок, — мстительно припечатал Дикон.

Алва громко и весело рассмеялся.

— И я тоже герцог, не забывайте! — напомнил Дикон.

— Который с удовольствием забыл бы об этом, как о чем-то недостойном, — тотчас заявил Алва и сказал: — Два месяца, Ричард, и можете убираться ко всем кошкам.

— Никогда не был на юге, когда еще доведется.

— Это согласие?

— Да!

========== Эпилог ==========

Питер Придд нервничал едва ли не впервые за пять лет, что проработал в журнале «Вести Талига». Обычно он чувствовал себя очень спокойно, особенно на интервью, но не в этот раз.

Алва, как правило, не встречался с журналистами и откровенно недолюбливал их. Те пытались платить взаимностью, но быстро успокоились. Соберано оказался весьма непреклонен и мстителен. Конечно, неугодные издания, посмевшие опубликовать статью, отдающую откровенной желтизной, не уничтожались физически, а недостаточно корректных авторов не находили с перерезанным горлом и отрубленными пальцами, но иск за оскорбление вполне удалось бы приравнять и к первому, и ко второму. После пары процессов, блестяще выигранных адвокатами Алвы, издания закрывались сами, а журналисты теряли работу и нигде не могли устроиться.

Однако вовсе не за карьеру переживал Питер. Он и писать, возможно, ничего не стал бы и, тем более, не намеревался задавать вопросы касательно скандальной связи Рокэ Алвы и Ричарда Окделла (собственно, скандал был только в первый год и быстро сошел на нет, а жили герцоги вместе уже лет десять). Гораздо больше волновало Питера прошлое собственной семьи, а именно убийство старшего брата, с которым Алва имел знакомство.

Соберано принял Питера в синей гостиной Алвасете. Герцог Окделл присоединился к ним позже, но не стал подсаживаться к столу, а встал у окна, рассматривая хмурое с вечера море.

— У меня не так много времени, Питер, — сказал Алва, наспех ответив на три малоинтересных вопроса: о поставках мориского ореха, урожае вина и знаменитых сапфировых копях (все это Питер мог узнать и у его секретаря). — Спросите уже ту вещь, которая вас действительно интересует.

У Питера вспотели руки, и он убрал их под стол, внимательно посмотрел на Алву и подумал, что никак не даст ему больше сорока, хотя на самом деле тот уже приближался к порогу пятидесятилетия. Соберано выглядел молодо, лишь в черных волосах, нет-нет да поблескивало серебро, придавая точеным тонким чертам лица благородство и изысканность.

— Я хотел узнать о вашем последнем деле в Олларии и о тайне смерти Джастина Придда.

— Прежде примите мои соболезнования, граф Васспард, — проронил Алва, — пусть они и явно запоздали. Ваш самый старший брат оказался первой жертвой маньяка, позже прозванного «Художником». Кстати, это слово пишется в кавычках и с заглавной буквы, не перепутайте в своей статье.

— Я в любом случае пришлю ее на согласование, — заверил Питер.

Алва кивнул.

— Убийцей был маркиз Салиган, полиции Талига удалось разоблачить его благодаря самоотверженности Ричарда Окделла, моего помощника по тому делу. Маркиз являлся душевно больным, я застрелил его во время задержания.

— А след Вальтера Придда… — начал Питер.

— Исключен, — уверено заявил Алва. — Я приятельствовал с вашим братом, Питер. Он был храбрым человеком, не побоявшимся пойти против своего отца. Он отказался продолжить его дело и избрал службу на поприще военного. Я думаю, Вальтеру не нравилось подобное решение, но не более того. Джастина убил Салиган, но вовсе не по приказу вашего отца.

Питер кивнул и не смог не улыбнуться, на душе у него полегчало.

— Как здоровье нынешнего герцога Придда?

— Хорошо. Валентин — полковник талигойской армии, со дня на день ожидает повышения в чине.

— Будет самым молодым генералом в истории королевства. Если бы я не ушел из армии, то вряд ли ему далось бы это столь легко, — улыбнулся Алва и принялся говорить на отвлеченные, но, тем не менее, интересные читателям темы.

Когда Питер ушел, Дикон отвернулся от окна и подошел к Алве.

— Ты все же патологический лжец, Рокэ.

— А ты хотел бы правды, как она есть? Чтобы этот юноша узнал, что его родной отец нанял для убийства своего первенца человека, некоторое время спустя ставшего самым кровавым маньяком в истории Талига? Я считал тебя более великодушным. Тебе в свое время знание ничего хорошего не принесло.

— Да уж. Со мной ты великодушным не был.

Алва рассмеялся и притянул его, вынуждая сесть к себе на колени.

— Я учусь на своих ошибках, Дик. Иногда, — сказал он. — Но не будь моих ошибок, и тебя рядом не было бы, — добавил он, вскинув бровь, и многозначительно погладив Дикона по бедру.

— Ты бываешь невыносим.

— И именно этим нравлюсь, — фыркнул Алва.

Дикон закатил глаза к потолку, прижался теснее и поцеловал его в губы.