Орлиное гнездо (СИ)

Однако Андраши уставился на свою гостью, когда она сошла к ужину, так, точно ему предстала сама Венера. Иоана улыбалась ему, в ушах покачивались тяжелые золотые серьги, словно бы перемигиваясь с украшенной жемчугом золотой сеткой, охватывавшей ее распущенные волосы, достигавшие колен.

- Госпожа моя! – воскликнул граф тихо, поднимаясь с места и простирая к ней руку. – Уж не богиня ли посетила мой дом?

Они были в зале вдвоем – как Иоана и ожидала. Продолжая нежно улыбаться хозяину, валашка опустила руку, точно хотела преподнести приятный подарок, - и через несколько мгновений из складок ее пышной юбки явился небольшой, но смертоносный острый кинжал.

- Вот таким серебряным кинжалом у меня на родине убивают приколичей – вампиров, - сказала она, поднимая оружие повыше: огонь свечей заиграл на лезвии. Андраши смотрел на это расширенными глазами, как на невиданное чудо. – Но мой кинжал может сгодиться мне и против живого злодея, который еще дышит… и чье сердце еще бьется, - прошептала Иоана, опуская руку, – на миг она наставила оружие жениху в грудь.

Кинжал исчез под столом, но Андраши видел, как часто вздымается грудь невесты, как горят ее глаза в готовности нанести удар.

Он обошел стол и приблизился к ней; Иоана вся напряглась, но кинжала не подняла. Андраши же мягко сказал, заглядывая ей в лицо:

- Дорогая, в этом нет нужды… Ты знаешь, как я люблю и желаю тебя, да я этого никогда и не скрывал - но неужели же ты думала, что я, подобно мальчишке, способен в один миг разрушить все то, чего добивался так долго? Бела Андраши очень дорожит своим словом – и превыше всего дорожит словом, данным тебе!

Он стоял, точно готовый сам предаться ее кинжалу, не выказывая и тени страха – только любовь и мольбу.

Иоана несколько мгновений молчала – потом рука ее дрогнула, и она поникла, точно виноватая; венгр думал, что она выронит кинжал, но невеста быстро убрала его опять под одежду. Он даже не успел увидеть, куда.

- Хорошо… я поверю тебе, - тихо проговорила боярская дочь, поглядев на венгра. – Но знай, что если придет нужда, рука не дрогнет ни у моих людей, отстаивающих госпожу, ни у меня самой!

Граф взял ее руку и поднес к губам.

- Я знаю, любовь моя… Я прошу тебя только не расточать твое бесценное мужество на своих друзей! Прибереги его для наших врагов!

Иоана закрыла глаза, точно приходя в себя после схватки.

А Андраши проговорил, не сближаясь с нею более и не прикасаясь к ней – только простерев руки:

- Этот замок велик, как целое королевство, - и мы с тобою будем жить в разных его концах, как дети одной страны, объединенные государственной нуждой! Мы достаточно мудры и терпеливы, чтобы ограждать себя от искушений так долго, как потребуется! Тебе нечего бояться ни меня, ни себя!

- Хорошо, Андраши, - тихо ответила Иоана. Она взглянула ему в глаза. – Только всегда помни, что ты мне сказал, - потому что я этого ни на миг не забуду!

Он улыбнулся с восхищением, препровождая ее к столу и усаживая на почетное место – во главе, напротив себя, также восседавшего во главе стола. Но, едва взяв в руки нож, не сняв с блюда крышки, Иоана нетерпеливо встала, положив нож обратно.

- Так мне не нравится! Мы сможем слышать друг друга, только если примемся кричать!

Она пересела поближе к хозяину – за два места от него. Венгр невозмутимо подал знак слуге, появившемуся откуда-то из-за занавеси, и тот перенес прибор гостьи, установив его напротив Иоаны.

- Долго ли мы будем одни? – спросила невеста, принимаясь за еду.

- Кого же еще ты ждешь? – спросил он – не то настороженно, не то с обидой. Иоана усмехнулась.

- Ты, похоже, смеешься надо мною! Твоих родственников прежде всего – тех, которые подтвердят, что ты…

Андраши побледнел.

- Тебе недостаточно слов твоего отца?

- Ему тоже было их недостаточно – иначе он не отпустил бы меня к тебе, - заметила валашка. – Я же поверю только своим собственным глазам… хотя даже глаза могут обманывать, - горько закончила она.

Андраши быстро встал и подошел к ней.

- Мой дядя… мой отчим, Габор Андраши, умер. Ты должна это знать, если слушала жупана Кришана! - сурово проговорил он. – Два года назад дядю свела в могилу старая рана. Что же до моей матери…

- Я желаю увидеть ее и поговорить с нею, - перебила Иоана.

Венгр вскинулся.

- Что ты говоришь! Как ты воображаешь себе, что баронесса Берчени приедет сюда – и к кому!

- К своему сыну, - спокойно ответила Иоана. – Или это неправда, жупан?

Андраши закрыл глаза. Глубоко вздохнул, расправил плечи.

- Хорошо, будь по-твоему, - сказал он. – Ты права, хоть и безжалостна! Я призову сюда мою мать и открою тебе ее стыд! – закончил он сквозь зубы.

Иоана быстро встала, оказавшись лицом к лицу с ним.

- Рядом с тем, что перед нами теперь открывается, стыд твоей матери ничего не значит, - прошептала она, глядя в глаза жениху. – Разве не так?

На губах его мелькнула улыбка.

- Так, Иоана! Что ты за женщина, - прибавил он - не то с восхищением, не то с ужасом. – Но ты убедишься в справедливости моих слов, и тогда уже не сможешь взять обратно свои!

- Быть посему, князь, - тихо ответила она.

После ужина хозяин сам проводил ее в ее комнату, взяв свечу, - и замер при виде двух фигур, поднявшихся ему с порога навстречу.

- Это Мареа и Албу. Видишь, какие белые у него волосы?* – тихо спросила валашка у своего спутника, показывая сначала на одного, а потом и на второго валаха, выделявшегося ростом, силой и белизной волос и кожи. – Два моих самых лучших охранителя, - пояснила Иоана. - Ты предоставил моим людям хорошие теплые постели, но эти двое предпочтут спать здесь, под моей дверью, хоть в коридоре и сквозняк…

Венгр тихо простонал.

- Боже милосердный, Иоана!

- Что, мой дорогой? – спросила она.

Он схватил ее за плечо - и тотчас выпустил, точно обжегся.

- Каждый такой твой поступок – нож в мое сердце, - прошептал он. – Если бы ты только могла знать, что я испытываю к тебе…

Иоана улыбнулась.

- Но я не могу этого знать - поэтому прости мою предусмотрительность, - тихо ответила она.

Гостья шагнула за порог своей комнаты – ее воины с поклонами дали ей дорогу. Уже за дверью Иоана обернулась, сверкнув улыбкой.

- Кроме того, у княгини всегда должны быть охранители!

Дверь за ней захлопнулась – а хозяин остался стоять, казалось, готовый целовать эту дверь, след ног Иоаны.

- О моя бесценная, жестокая любовь, - прошептал белый рыцарь.

Опустив голову, Андраши удалился.

На другое утро Иоану никто не беспокоил – но слуги ждали ее распоряжений; и, выйдя из комнаты, она сама повелела приготовить все необходимое для совершения туалета. Иоана надела другое платье, но столь же смущающее взор - а волосы заплела в косу, перевив ее жемчужной нитью.

Андраши в одиночестве ждал ее в главном зале к завтраку. Он оказался так же красив, так же тщательно одет, как и она, - и тоже явился в другом наряде. Венгр был бледен, точно плохо спал. Встав из-за стола, он почтительно поцеловал ей руку.

- Приглашения уже разосланы – будь покойна, мой жестокий друг, - тихо проговорил граф. – Баронесса и ее эскорт прибудут завтра – хотя у матушки опухают ноги и путешествия даются ей нелегко; однако она приедет и подтвердит наше право Данешти, если примирит свою гордость с государственной необходимостью. Но уже теперь, после трапезы, я смогу частично утолить твою жажду. Я познакомлю тебя с замком и некоторыми его тайнами, которые скрываются даже от своих, не только от пришлецов…

- Но сперва ответь мне – что означали твои вчерашние слова, что я пленница, - произнесла Иоана.

- Ты пленница только своей чести, - отвечал венгр. – Мне так хотелось бы удержать тебя…

Иоана подняла брови.

- Но я никогда этого не сделаю против твоей воли, - сказал Андраши. – Клянусь!

Он взял ее под руку; Иоана же не двигалась с места, точно пораженная новой мыслью.