Орлиное гнездо (СИ)

========== Глава 1 ==========

Замок Кришан был гордостью всей Трансильвании – цветущей, гордой, вольной земли; в “стране, что по ту сторону лесов” собиралось все лучшее, что могло родиться только в мире и благоденствии, - ремесло, художество, торговля. Этой земли, единственной в округе, не попирали турки. И господа замка Кришан были счастливые люди: сам Бог хранил их от несчастий, что ни год, потрясавших владения валашских соседей.

Старый, но сильный боярин Раду Кришан, имевший пожилую, но еще статную и красивую жену Катарину, в благословенные годы отдохновения родил четверых сыновей и двух дочерей, из которых в живых осталось четверо: два сына и обе дочери. Все свое семейство, и своего брата с бездетной женой, живших с ними в замке, Раду нарядил в шелка – Великий Шелковый путь*, как и многие другие изобильные пути, пролегал через их землю. Все, что душа пожелает, имел старый Раду; но много больше горького, чем сладкого он имел в своем сердце – боярин молчал, крепился и только небу молился о своих тревогах. И даже домочадцы боярина немного знали о переменах на свете, грозивших смести с лица земли их маленький рай…

В Валахии к власти недавно пришел бешеный князь Влад, и громы его княжения докатились даже до их владений.

Но покамест Раду передавал себя на волю Божью, а крепко думал о своих дочерях: обе девы-погодки, Марина и Иоана, вошли в возраст, и боярских дочерей следовало выдать замуж. Раду желал породниться только с такими, как он сам, людьми – богатыми, сильными; и такими, союз с которыми мог бы принести им выгоду, стать им опорою… в нынешние неспокойные годы. Хотя бы одну дочь следовало выдать в Валахию.

Раду слишком хорошо понимал, что только Валахия, княжество Влада Дракулы, которого бояре уже шепотом называли Дьяволом – каково было и имя его, – стоит между Трансильванией и империей беспощадного турецкого султана, из плена у которого десять лет назад едва спасся правивший третий год господарь Влад; и именно у турок, поговаривали, он научился своим дьявольским жестокостям.

- Господи, сохрани, - вздохнув, пробормотал боярин и осенил себя крестным знамением. Его свита, шедшая вокруг него с факелами, увидела жест господина и повторила его.

- Славная охота, господин? – спросил его любимый ловчий, увидевший грустные думы Раду.

- Да, добрая охота! – ответил Раду.

Он улыбнулся в черную с проседью бороду и подумал о том, как сейчас вернется в замок и прикажет зажарить дичь, которую несут за ним слуги; как навстречу ему выбежит его любимая младшая дочь Иоана, бросится на шею и поцелует, как дитя… Хоть ей уже четырнадцать лет!

“Вот кого бы выдать в Валахию”, - подумал Раду. Иоана красавица, Иоана искусница – такую не стыдно и самому господарю показать…

“Господи, сохрани, Господи, сохрани”, - опять передернул широкими плечами боярин в вечерней темноте, как от холода; и опять перекрестился. В стороне завыли волки. Зашумел ветер в ветвях, и Раду со всею его большою свитой показалось - что это чей-то неупокоенный дух, нечистый дух гуляет в окрестностях, разыскивая в ночи жертвы.

- Припозднились мы, - заметил хозяин, прищурив черные глаза на свой приближающийся замок, казавшийся сейчас огромной вороньей тенью на скале. – В недоброе время ходим!

- Ничего, не страшно, господин! С нами Бог, и нас много, - с улыбкой ответил ему смелый ловчий. Усмехаясь, Раду похлопал любимого слугу тяжелой иссеченной шрамами ладонью по плечу.

- Молодец!

Впереди уже засветились огни – замок встречал господина. Заскрипели отворяемые тяжелые ворота, послышался смех и громкий говор: люди поняли, что боярин поохотился удачно и вернулся целый и невредимый. Хоть и счастливый был их край – а никогда не знаешь, когда беда настигнет человека; особенно в такую пору…

Раду прошел через двор, слушая смех и приветствия слуг, любивших его; а сам вдруг ощутил, как навалилась на его широкие плечи усталость за этот день. Навалилась старость. Смолоду он не только охотился, а и воевал – бился еще за отца теперешнего валашского князя; да разве этот, нынешний молодой дьявол, вспомнит!

Слышно, Дракула старым боярам враг – а друг только тем, на ком держится его трон, своим выкормышам… И он еще разохотит, натравит на Трансильванию неверных своею лютостью, то-то сладко тогда всем придется!

- Отец!

Раду очнулся от горестных дум – и заулыбался, расставил короткопалые сильные руки; в них влетела любимая дочка. Иоана расцеловала его в обе щеки, и Раду прижал ее к груди, потрепал по черной голове.

- Здорова ли ты, дочка?

- Здорова, отец! А ты здоров ли? Не ранен?

- И царапины нет, - улыбаясь, ответил боярин, глядя в ее зеленые, как весна, глаза. Редкий цвет – такие глаза, слышно, были у молодого господаря: самому Раду еще не случалось в них смотреть. Бог миловал.

Иоана ахнула, увидев на отцовском кафтане кровь.

- То кровь звериная, не моя, - успокоил ее Раду, погладив по щеке. – А ты подай мне чистое платье!

- Сейчас подам, отец!

Иоана умчалась, взметнув черные волосы и зеленые шелковые юбки. Раду с улыбкой проводил ее взглядом: уста боярина улыбались, а окруженные морщинами черные глаза грустили. Долго ли еще осталось так радоваться?

Умывшись и переодевшись в новый бархатный кафтан, шитый золотом и жемчугом – руками Иоаны! – Раду сел со своей семьей за стол. Трапеза была добрая, отрадная; на устах были улыбки и смех, а в сердцах всех домашних, как у Раду, затаились горечь и тревоги. Боярин посматривал на молодых сыновей, тоже – юношей в поре; они сегодня с ним и охотиться не ходили, хоть любили эти забавы, весь день провели в воинских упражнениях. Такое сейчас время, что из рук меча выпустить нельзя; а и кто не хочет, кто не привычен – должен меч в руки взять. Даже в их мирной Трансильвании.

Иоана и Марина, старшая и не такая пригожая дочь, притихли и только перешептывались, сидя рядом, - о чем-то своем, девичьем; уж не о том ли, о чем сейчас думал и Раду, глядя на дочек?

Окончив ужин и залив жаркое прекрасным вином, Раду благословил дочерей и проследил, как они отправились в свои комнаты наверху, спать; а сам остался в большом зале вдвоем с женой.

Катарина чуяла сердцем, что сейчас тревожит мужа.

- Нужно, жена, Иоане мужа найти, - сказал ей Раду. – Иоане первой!

- Почему не Марине? – спросила Катарина. – Она старшая!

- Теперь настало такое время, Катарина, - ответил невеселый боярин. – Иоана первая красавица в семье – а нам нужно заручиться силой там, в Валахии…

- Господи! В Валахии! – ахнула, крестясь, боярыня; рассердившись, боярин стукнул кулаком по столу.

- Будет причитать, жена! Сам поеду в Валахию – найду Иоане мужа, - проговорил Раду, хмурясь и щипая свою бороду. – Без Бога не останемся!

- Кабы дьявол вместо Бога не пришел, - пробормотала Катарина. Раду топнул ногою, гневаясь на жену – что она стращает его тем, чего он сам боится.

- Иди и помолись покрепче, Катарина! – приказал он. – А мне нужно одному подумать!

Жена посмотрела на него в тревоге – а потом, несмотря на страх, обвила широкую мужнину шею руками и поцеловала его; и Раду улыбнулся.

- Иди, иди, Катарина!

Жена удалилась, успокоенная тем, что господин все разрешит – как всегда разрешал; Раду же помрачнел еще больше. Он сел обратно за пустой длинный стол и задумался, подперев щеки руками.

Нужно, нужно ехать в Валахию – и не мешкая, пусть и навстречу беде; а не то беда может сама к ним прийти.

“Завтра соберусь”, - подумал боярин.

* Великий Шелковый путь - в древности и Средние века караванная дорога, связывающая Восточную Азию со Средиземноморьем. В основном по этому пути транспортировался шёлк из Китая, с чем и связано его название. Одна из ветвей этого торгового пути проходила через Трансильванию.

========== Глава 2 ==========

Иоана и Марина еще долго не спали – покои у каждой из боярских дочерей были собственные, но ночами одна сестра частенько прокрадывалась к другой, запинаясь о спящую на полу челядь: потолковать вполголоса в темноте, вдвоем, о том, о чем нельзя было говорить громко – и при старших. Сегодня в темноте бродила Иоана: хотя вообще почти всегда именно младшая сестра предпринимала такие вылазки. В одной длинной белой льняной сорочке, стянутой шнурком у горла, девица кралась по коридору, сторожась теней… и собственной тени: лунный свет падал на стены из огромных окон замка через приотворенные двери господских комнат, и Иоане казалось, что бок о бок с нею, след в след, к сестре ее ползет по отвесному камню черное исчадие мрака.