Игра на двоих (СИ)

— Больше, чем кто-либо.

Но Цезарь не успокаивается:

— Как думаешь, что ждет вас в будущем? У ваших отношений будет продолжение? Может, это начало чего-то большего, и очень скоро Капитолий станет свидетелем чудесной истории любви?

На секунду прикрыв глаза, я собираюсь с мыслями.

— Насчет продолжения — очень надеюсь. А что касается романтики… Прости, Цезарь, но это навсегда останется моей маленькой тайной.

— Признаю твою правоту, — сдается Фликермен и переводит разговор на другую тему. — Поделишься планами на будущее?

— Конечно, но боюсь, ты будешь разочарован моим ответом.

— Отчего же? — ведущий делает удивленное лицо. — Что ты собираешься делать?

Снисходительно улыбнувшись, отвечаю:

— Я собираюсь жить, Цезарь. Долго и счастливо.

От столь нестандартного ответа (Победители прошлых лет, как правило, строили более грандиозные планы) Фликермен на некоторое время лишается дара речи. Наше время истекает.

— Был рад пообщаться с тобой, Генриетта! С нетерпением жду нашей встречи во время Тура Победителей! — заканчивает беседу Цезарь.

— Взаимно! — улыбаюсь я.

Ведущий поворачивается к камерам:

— Дамы и господа! Самая юная участница из Дистрикта-12 — новая победительница Семьдесят Третьих Голодных Игр!

Цезарь прощается с телезрителями, и камеры выключаются. Слышу смех (Хеймитч), слезы (Эффи) и поздравления (Цинна и Фликермен). Фликермен явно собирается задать мне еще пару вопросов — просто так, из чистого любопытства, но ментор встает между нами и, хмуро взглянув на ведущего, спешит проводить меня обратно в пентхаус.

Стоит нам вернуться в апартаменты, как ментор подхватывает меня на руки и кружит по комнате.

— Детка, ты была великолепна! Еще пара минут — и Цезаря бы хватил удар: сколько интриг, намеков, секретов!

— Рада, что тебе понравилось. Мне показалось, ты едва не сорвался, когда он спросил меня об Эмили.

— Еще бы! Я был готов разорвать Фликермена за его вопросы! — рявкает ментор.

Он опускает меня на пол и мы громко смеемся. Меня охватывает необъяснимое чувство легкости: я преодолела очередное испытание и, если верить ментору, довольно успешно.

Вернувшись к себе и переодевшись в приготовленные стилистом вещи — сейчас это длинная юбка, свободная майка и сандалии — отправляюсь в столовую. Во время обеда к нам присоединяются Эффи и Цинна. Бряк искренне поздравляет меня, но уже спустя пару секунд вспоминает о нашем расписании и заявляет:

— Расслабляться рано! Завтра тебя ждет банкет со спонсорами и Бал победителей. Сегодня — подготовка. Манеры у тебя, конечно, имеются, но нам есть над чем поработать. Для торжественного обеда в компании Организаторов и спонсоров одной улыбки мало. Пока мы будем тренироваться, Цинна подготовит платья для банкета и Бала, а затем…

Ее пламенную речь прерывает Хеймитч:

— Бряк, может, не стоит? Я и сам мог бы объяснить своему трибуту, как стоит вести себя со спонсорами и Организаторами!

— С твоим неуважением к хорошим манерам и уважительному отношению к окружающим?! — парирует Эффи. — Думаешь, я доверю тебе воспитание девочки? Она должна произвести самое благоприятное впечатление на гостей! От этого зависит ее будущее!

— Ее будущее решилось в момент окончания Игр, и его не исправить улыбками и любезностями! Не хватало, чтобы она, глядя на тебя, стала такой же, как эти… — Хеймитч явно не в силах подобрать цензурного выражения, чтобы выразить свое отношение к местных жителям, но, помня о моем присутствии, не решается высказаться прямо.

— Что значит «глядя на тебя»?! Я, по-твоему, ничуть не лучше тех же Распорядителей?! И чем тебе так не нравятся капитолийцы? — голос Эффи звенит от гнева.

Цинна благоразумно отходит подальше, устраивается в кресле и со снисходительной улыбкой наблюдается за моими наставниками. Те уже стоят в центре комнаты и мрачно смотрят друг на друга. Я решаю вмешаться, пока дело не дошло до драки.

— Может, я сама буду решать, кто меня подготовит?

На мгновение Эффи и Хеймитч отвлекаются, поворачиваются ко мне и дружно рявкают:

— Нет!

И продолжают ругаться. Оглянувшись на стилиста в поисках поддержки, вижу, что тот как ни в чем не бывало пьет кофе и наслаждается чудесным видом, открывающимся из окна. Тогда я не выдерживаю:

— Можно подумать, мне сильно пригодятся уроки этикета, когда Организаторы захотят меня убить!

Снова та же картина: поворот головы и дружное восклицание:

— Поверь мне, пригодятся!

И все с начала: крики и взаимные оскорбления. Подумав, что мне так или иначе придется учиться, как вести себя с капитолийцами, а времени на это занятие остается не так много, я встаю между Эффи и Хеймитчем и впервые повышаю голос на своих наставников.

— Хватит! Ладно, Бряк, я согласна. Ты учишь меня манерам, а ментор наблюдает со стороны и комментирует. Или так, или вы меня не увидите вплоть до завтрашнего дня!

Судя по выражению лица Эффи, ей не терпится напомнить мне, что взрослых не перебивают. Я же, мгновенно вспомнив о ее слабости, округляю глаза и постукиваю пальцем по запястью, напоминая о потраченном времени. Та моментально приходит в себя: еще раз грозно взглянув на Хеймитча, она садится на диван и жестом приглашает меня последовать ее примеру. Бросив недовольный взгляд на ментора, тяжело вздыхаю и устраиваюсь рядом с ней.

Следующие три часа слушаю до ужаса скучную лекцию на тему вежливости и хороших манер, не засыпая только для того, чтобы в очередной раз мысленно посмеяться над капитолийскими порядками. Одни местные обычаи представляются мне откровенно глупыми, другие вызывают лишь отвращение, третьи кажутся очередной насмешкой Капитолия. Но, так или иначе, со всеми надо считаться. Поэтому, скрипя зубами от раздражения, я прилежно учу правила поведения за столом и тонкости светского общения. Краем глаза замечаю, как Хеймитч наблюдает за Эффи и мрачнеет на глазах. Наконец Бряк заканчивает урок и говорит мне, что я должна запомнить лучше всего:

— Значит, так. На банкете ты должна прежде всего пообщаться со спонсорами и поблагодарить их за помощь на Арене. Совместные фото, интервью, поздравления — все принимать с улыбкой и восторгом в глазах! Затем с тобой захотят познакомиться Организаторы. Не грубить, не провоцировать, не нарываться на неприятности! Во время Бала тебя представят Победителям прошлых лет. Здесь все проще — общайся, набирайся опыта — тебе на следующий год предстоит помогать Хеймитчу — завязывай новые знакомства, танцуй.

— Да. Хорошо. Поняла. Сделаю. Что?! — до меня доходит смысл последней сказанной ею фразы. — Танцевать?! С кем?

— Со всеми, кто пригласит! — отрезает Бряк.

— Я же не умею, Эффи! — меня разбирает смех. — Думаешь, в школе Дистрикта-12 танцы являются обязательным предметом? У нас другие заботы — как бы до завтра дожить, не умерев от голода!

— Такое чувство, что за границами Капитолия заканчивается цивилизованный мир, — вздыхает моя наставница.

— И как, по-твоему, это будет выглядеть? — скептически поднимаю бровь я. — После Бала меня будут бояться не только Организаторы, но и Победители.

— Даже не надейся увильнуть от своих прямых обязанностей! Как думаешь, почему я разрешила Хеймитчу остаться?

Тут ментор не выдерживает и подает голос:

— Может, потому, что я все равно не ушел бы?

Бросив на мужчину испепеляющий взгляд, Бряк снова поворачивается ко мне и заявляет:

— Он будет твоим партнером. У вас четыре часа до ужина, а после — целая ночь. Успеете потренироваться. Цинна, идем! Я хотела кое-что обсудить!

С этими словами она встает, поправляет платье и, гордо расправив плечи, удаляется. Парень следует за ней, однако Хеймитч останавливает его и что-то тихо говорит, показывая то на меня, то на дверь, явно имея в виду Эффи. Стилист уходит, мы с ментором остаемся наедине.