Любить нельзя ненавидеть (СИ)

— Робин?

Мужчина пару раз моргнул, возвращаясь в реальность, где его восхищения ждала самая прекрасная женщина из всех, которых он когда-нибудь видел. Она стояла совсем близко, невинным взглядом очаровывая разбойника, который на миг позволил себе забыть о том, зачем пришел сюда. Эта струящаяся ткань, искусно собранная лучшими портнихами, так идеально сидевшая на стройном теле, подчеркивала все великолепие Королевы Зачарованного леса, делала выразительнее глубину карих глаз, от которых лучник не мог оторваться.

В них одних был весь свет и вся красота, не в этой дорогой тряпке и ярких камнях, не в запахах, смешанных в стеклянных бутыльках, в ней одной был весь его мир. Робин сейчас это понял. Осознал окончательно и, протягивая ей руку, прошептал:

— Я люблю тебя.

Она вложила ладонь, позволив притянуть себя для легкого поцелуя в губы

— Тебе не нужно говорить это постоянно, чтобы доказать свою любовь, — произносит Реджина, обнимая лучника за плечи.

— Во-первых, — деловито начал Гуд, убирая упавшие на ее лицо пряди, — мне нравится говорить это, а во-вторых, — осторожно гладит кончиками пальцев раскрасневшиеся щеки, — твоя смущенная улыбка бесценна.

Реджина улыбается, но не более. Она снова не находит в себе силы признаться ему в обратном, боясь, что любое ее слово подведет черту, поставит точку в очередной счастливой сказке. Слишком много теряла, чтобы так беспечно забыться, слишком мало любила, чтобы согласиться так быстро. Быстро. О боже, нет. Больше полугода прошло с того дня, как разбойник явился на порог ее дворца. Явился, чтобы остаться здесь, в ее доме, ее постели, ее сердце. Многое взял, бесконечно много отдал.

Кто же знал, что последней кражей Робин Гуда станет любовь Злой Королевы.

Но разве то, что отдано по доброй воле, может быть украдено?

— Потрясающая, — он позволил ей повернуться к зеркалу, осмотреть себя вновь.

Красный. Безусловно ей идет этот оттенок. Праздничный и воистину прекрасный. Тонкая линия на краешке платья, обыгрывает грудь легким блеском собранных в цепочку камней. На талии тонкий пояс, пускающие первые кружевные линии юбки. Не сильно пышные, но все же спрятавшие красивые ноги под слоями ткани. Даже количество не делало ее образ тяжелым. Наверное, эту легкость она рождала сама. Оттого так легко кружилась в его руках.

— Ты красива во всем, Реджина, поэтому давай выберем то, что быстрее всего снимается, — улыбается, касаясь губами шеи и оголенных плеч, желает быстрее возместить эту ночь врозь.

— Неугомонный, — смеется она, закрывая глаза, когда рука лучника скользит вдоль открытой спины, считывая мелкие импульсы под ее кожей.

— Тебе это нравится, — оставляет долгие поцелуи на ее шее, грозя перейти от ласки к пытке, оставляющей синие следы, которые вряд ли подчеркнут красоту ее кожи. Лишь усилят интерес к персоне Королевы, тайно приписывая ей всевозможных любовников.

— Ты стал моим ночным кошмаром, Робин Гуд, — шепотом признается ему, задрожав от последнего поцелуя за ухом.

— О котором ты мечтаешь, — обнимает ее за талию.

Эта близость сейчас необходима, ее дерзкие слова всегда рождают в нем желание, сильное и неконтролируемое, возникает необходимость утолить этот голод прямо сейчас, вне зависимости от места и времени. Что же она с ним делает.

— Не льсти себе, разбойник, — поворачивает голову к нему, выдыхая дрожащими губами очередную колкость.

— Это не я, это все ты… каждую ночь, — перебивает собственные слова поцелуями, иногда отвечая на ее, иногда сам желая коснуться мягких губ и кожи, мгновенно согревшейся под его прикосновениями. Впивается в шею, кусает ее, отчего Реджина вскрикивает, изгибаясь в его руках.

— Робин! — запускает руку в его волосы, пытаясь контролировать как зверя, ругая за то, что осмелился показать зубы, но он уже давно не послушный пес, а она не его хозяйка. Чувствует слабость в коленях и цепляется за его руку. Робин с большей дикостью набрасывается на нее, вопреки себе оставляет метки, красные быстро пройдут, но на это время он будет видеть следы своей любви на ней, собственные отпечатки.

— Реджина? — стук в дверь в момент успокаивает их тлеющие тела, и одно рванное дыхание, общее на двоих, ее испуганные глаза против его спокойных и отчего-то слишком серьезных.

— Ширма!

Если бы не реакция лучника, то Генри точно бы заметил, но состояние дочери было не лучше. Перекинув волосы на левую сторону, скрыла покрасневшую шею.

— Папочка, — ласково улыбнулась, принимая поцелуй отца, — до ужина еще рано.

— Знаю, просто решил тебя навестить. Ведь мы не виделись со вчерашнего вечера, — принц присел на софу. — Как ты красива, милая.

— Спасибо, пап, — Реджина сделала вид, что сама себя рассматривает в зеркале. Да, красное превосходно, но лучник не успел сказать, что думает об этом. — Выбираю платье на бал.

— Можно тебе помочь?

— Конечно, — Королева улыбнулась снова и юркнула за ширму, где старался сдержать смех Гуд.

— Когда будет бал?

— Послезавтра вечером. Мы отправимся после обеда, — она развязала пояс, спуская юбки, чтобы не дразнить разбойника, отвернулась, стягивая платье с плеч. Надеяться, что лучник останется безучастным было глупо, она давно заметила за ним эту игривость, желание рискнуть пару раз, или просто позлить ее.

— «Мы» — это ты и Робин? Где он, кстати? Я не видел его весь день.

— Опять отлынивает от своих обязанностей.

За эту ложь разбойник наградил ее шлепком под зад, отчего она угрожающе зашипела, но не контролируя свое тело, прогнулась в талии, подставляя под руку лучника больший участок тела.

— Как я уже успел заметить, если он и не выполняет своих обязанностей, то только если находится рядом с тобой.

Реджина не видела отца, но чувствовала, что в этот момент он улыбался. Она смутилась, а Робин, по-доброму усмехнувшись, легонько поцеловал ее в шею и позволил выйти к принцу.

— Ну, как видишь, тут его нет. Да и делать в моих покоях этому вору нечего.

— Конечно, милая, — лукаво улыбнулся мужчина и направился к двери.

— Уходишь? Я думала, ты хотел помочь, — удивилась Реджина, на что получила лишь хитрый взгляд отца, направленный в сторону ширмы.

— Не буду вам мешать, — добавил Генри и скрылся.

— «Вам»? — недоуменно спросил Робин, когда звуки шагов затихли.

— Нам, — Реджина указала взглядом вниз, и только тогда Гуд понял, как глупо они попались, раскрыв свое хлипкое вранье.

Ширма оказалась достаточно высока, бесспорно, да только мало было спрятать разбойника во весь рост, необходимо еще так же скрыть ноги, ведь эта плетенная материя имела длинные ножки. Сама ширма начиналась не многим ниже колен лучника, потому для принца не составило труда узнать владельца черных кожаных сапог.

Робин рассмеялся и притянул Реджину к себе.

— Рано или поздно он все равно бы узнал.

— Да уж, Рождественский подарок распакован слишком рано, — сказала она, оплетая руками шею лучника.

— Подарок? Хотела рассказать о нас на празднике?

— Да, думала, устроим небольшой ужин. Вместе. И начнем этот год без тайн друг от друга, — руки скользнули на затылок, играя с его волосами — волновалась. — Мы же семья.

— Считаешь меня частью вашей семьи?

— Более чем, — мягко улыбнулась она, наблюдая за светом, что озарил его взгляд.

Робин перехватил запястье, устроившееся на его плече, и поцеловал ладонь, в благодарность за очередную приятную искренность, что стало происходить с ней довольно часто, постепенно превращая дерзкую Королеву во влюбленную девушку. Это не делало ее хуже. Она просто становилась другой. Для него. Значимая жертва, тем более для женщины, что всеми силами старалась сохранить строгий образ безжалостной стервы. Как глупо было раскрываться рядом с ним, как безрассудно, но она сделала это. О большем он и не смел просить.

— Итак, что ты хочешь на Рождество? — спросила она, когда губы начали гореть от его долгой борьбы за власть и ее болезненной мести в виде укусов.