Бумажный тигр и пятнистый древолаз (СИ)

— Прощай, Эверетт, — девушка поджала губы и сглотнула. — Я была очень рада с тобой познакомиться.

Она мягко приобняла нового друга и медленно вышла из храма, закрыв за собой дверь, помахав ему рукой напоследок. Агент болезненно нахмурился и вздохнул.

— Посмотри, как она за тебя вступается. Надо же…, а ведь она, как ты говоришь? Ах да… зверушка, правда ведь, Эверетт?

Агент виновато потупился и сглотнул, ощущая себя сейчас как нашкодивший ребенок, которого отчитывали родители.

— Эверетт, ты знаешь, что делают с людьми, которые проходят сюда?

— Женева сказала, что им стирают память и оставляют где-нибудь на обочине.

— Верно она сказала, — он улыбнулся. — Так и будет, правда, я сотру тебе память до момента нашего знакомства, так что в твоей жизни никогда не появится Стивен Стрэндж. Ты будешь жить теплой, довольной жизнью и все у тебя будет хорошо, а я буду жить своей.

— Стивен, — мужчина вздохнул.

— Я ведь просил тебя просто жить дальше. Разве нет? Я не буду помогать Щ.И.Т.’у, ты зря пришел за стену. Тебе тут не место. Это мир богов, духов и тварей, но только не людей.

— Однако ты человек, — тихо забормотал Росс.

— Я маг. Почти бессмертный, не стареющий и, как видишь, глаза у меня не такие, как у людей.

— Да, — он сглотнул. — Но ты все же человек, как и я. Почему ты не сказал мне, что представляешь интересы целого города?

— Потому что этого города нет ни на одной карте. Все равно, что быть волшебником из страны Оз, а еще… — он едва улыбнулся и приподнял взгляд. — Я получаю удовольствие от того, как люди себя ведут, пока не знают, кто я. Проявляется их настоящее отношение к себе и к окружающим.

— Послушай, Стивен… не стирай мне память.

— С чего бы вдруг? — он улыбнулся. — С какой такой радости?

— Потому что мы как минимум… — он запнулся снова, осознав всю патовость ситуации.

Стивен не принуждал его к сексу. Они не напились, не обдолбались. Стивен просто пообещал исполнить одно его желание и Эверетт захотел этого. Выходило, что это он рулил ситуацией, а вовсе не маг.

Мужчина нахмурился и сжал зубы. Стрэндж предусмотрел даже такой вариант поворота событий. Нельзя было его просто ткнуть этим. Чародей по-прежнему смотрел на него, медленно моргая и мягко улыбался.

— Я хочу помочь тебе, — проговорил агент.

— Мне не нужна ничья помощь, ни твоя, ни кого-либо еще, Эверетт.

— Ты недооцениваешь мои способности и то, что я могу сделать для тебя!

Стивен прикрыл глаза и едва приподнял бровь. Росс запоздало понял, что сморозил, и заткнулся. Гордыня. Его она буквально ослепляла. Что он мог предложить человеку, который мог не просто все, но и предвидел некоторые повороты событий. Тому, кто мастерски мог отыграть свою роль, дабы получить желаемое в конечном счете?

Гордыня. Она делала его слабым и слепым. Стивен пусть и был тем еще фруктом, с весьма сложным характером, но все же…

…Ракета нежно поглаживал лапками устройство, сделанное для Стренджа. Так нежно, так заботливо.

— Если навредишь усатому, жди с визитом.

…Он поклонился за него в пояс. Извиняясь за то, что его напарник неуклюж.

«У нас принята форма извинений в виде поклонов. Чем более виноватой ощущает себя тварь, тем сильнее она кланяется. Легкий кивок как извинение за то, что, например, на ногу наступил, чуть более глубокий поклон уже если поссорился с семьей или друзьями. Например, до груди — когда глубоко обидели кого-то. В пояс кланяются лишь те, кто, например, ударили твоего близкого или нанесли ему серьезный ущерб. Люди обычно присылают цветы в знак раскаяния в такие моменты. Ну, а вот в пол кланяются только те, кто виноват в чем-то очень, очень неприятном. Даже не знаю насчет чего привести аналогию, если честно. Я так ни разу не делала, поскольку не совершала ничего столь ужасающего и очень надеюсь, что не совершу».

Он сравнивал Стивена со зверушкой. Пытался кормить с рук как дикую скотину. Не хотел отдавать пульт от ошейника.

— Я просто разносчик пиццы.

Он унижал его достоинство, и за отличие от самого себя побаивался, старался принизить еще больше. Кормил его через пропускной бокс и с язвительностью говорил о том, что из себя представлял этот человек. Даже когда тому было страшно сидеть в клетке.

— Не надо равнять всех людей под таких, как Вы и Старк.

Пленил его. Не слушал, когда Стрэндж пытался ему помочь и спасти. Он не хотел слушать его.

— Что еще прикажете, хозяин?

Свел все его существо к простым формам и старался направить силу Стивена во благо Щ.И.Т., чтобы использовать его как оружие.

— Да, Вы правы, я одинок. Очень одинок.

Росс сжал пальцами подлокотник и медленно поднялся. Маг в ответ лишь слегка приподнял бровь.

«Ну, а вот в пол кланяются только те, кто виноват в чем-то очень, очень неприятном. Даже не знаю, насчет чего привести аналогию, если честно. Я так ни разу не делала, поскольку не совершала ничего столь ужасающего и очень надеюсь, что не совершу».

Он потянул на себя брючины и встал на колени. Мужчина отвел глаза в бок и осторожно уселся на пятки, на сей раз сгибаясь в спине и ткнулся лбом в пол, сложив руки перед собой. Эверетт судорожно вздохнул и закрыл глаза, пожалуй, более уязвимым он себя никогда не чувствовал.

«Ну, а дальше все зависит лишь от того, у кого ты просишь прощения. Чем дольше ты его не получаешь, тем сильнее этот некто злится на тебя. Иногда это может продолжаться и несколько дней, а иногда за пару минут все заканчивается».

Агент ждал. Сейчас не злясь и не ругаясь, даже на самого себя. Он просто ждал, пожалуй, впервые в своей жизни ощущая странное смирение, возможно именно от весьма уязвимой позы. Стрэндж не проронил и слова. Мужчина сидел и, слегка склонив голову вбок, наблюдал. Интересно, обладает ли Эверетт достаточным мужеством, чтобы и правда терпеть это столько, сколько потребуется? Готов ли он взаправду просить прощения или просто разыгрывает комедию, надеясь и молясь, что все это закончится уже очень скоро?

Стрэндж прихватил сигарету из пачки и достал зажигалку, прикуривая. Минуты текли, а Эверетт так и сидел, ткнувшись лбом в пол. Стивен сделал затяжку и медленно выпустил дым, затем еще одну и потушил еще только начатую сигарету в пепельнице. Маг встал со своего места и осторожно обойдя мужчину по кругу, поднялся наверх.

Если Эверетт и правда хочет получить его прощение, то ему придется просидеть так долго. Очень долго.

Росс сглотнул ком в горле и сжал зубы. Плевать. Он будет так сидеть столько, сколько потребуется, и пока Стивен не простит его. Он не уйдет, не встанет и не ляжет спать. От природы Росс был упрямым и резким, но все же способным принять свою неправоту.

Стрэндж зевнул и потер глаза, стараясь не думать о том, что внизу его ждал агент. Маг едва улыбнулся. Люди не оправдывали его надежд, так зачем обольщаться? Эверетт уже наверняка устроился на диванчике и скоро уснет. Придет утро, и он отправит его обратно, и они оба забудут все это как длинный сон. Очень длинный сон.

Стивен удобно закутался в большое одеяло и тихо вздохнул, закрыв глаза. Придет утро и все встанет на свои места.

Комментарий к По праву обладания

* Дуриан — Спелый плод имеет очень въедливый, сладковато-гнилостный запах, напоминающий запах чеснока, тухлого лука, тухлой рыбы и канализации, хранение дуриана в закрытых помещениях просто исключено.

** Тории (яп. 鳥居, букв. «птичий насест») — ритуальные врата, устанавливаемые перед святилищами японской религии синто. Традиционно они представляют собой выкрашенные в красный цвет ворота без створок, из двух столбов, соединённых поверху двумя перекладинами. Верхняя перекладина тории носит название «касаги» (яп. 笠木), а нижняя, расположенная сразу под ней, называется «нуки»

*** Кицунэ — В японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями. Главная среди них — способность принять форму человека; лис, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и мужчинами. Надо отметить, что в японской мифологии произошло смешение коренных японских поверий, характеризовавших лису как атрибут бога Инари («Лис-весовая гиря»[1]) и китайских, считавших лис оборотнями, родом, близким к демонам.