Плененный принц (ЛП)

Нет.

– …обращал внимание на это раньше? Уверен, Лоран бы…

– Нет! Я…

Слова вышли слишком громкими и слишком настойчивыми. В груди колотилось сердце, когда его выкинуло из мыслей о доме к этому – к плодам его наивности. Он знал, что единственное, что отделяет его сейчас от раскрытия, – чистая наглость поступка Кастора. Такому добропорядочному человеку, как Торвельду, никогда не заподозрить столь низкого и изобретательного вероломства.

– Прошу прощения. Я хотел сказать, что… надеюсь, вы не скажете принцу, как вам показалось, будто я похож на Кастора. Он не обрадуется этому сравнению, – Деймен говорил правду. Ум Лорана в одно мгновенье сопоставит все вместе. – Он не питает любви к акилосской королевской семье.

Следовало добавить что-то о том, как ему лестно услышать о таком сходстве, но он понимал, что не сможет это произнести.

По крайней мере, Торвельд немного отвлекся.

– Отношение Лорана к Акилосу хорошо известно, – с беспокойством на лице ответил он. – Я пытался говорить с ним об этом. Не удивлен, что он хочет избавиться от акилосских рабов. На месте Лорана я бы питал подозрение к любым дарам из этой страны. Учитывая назревающие распри среди киросов, последнее, что Кастор может себе позволить, это враждебного соседа на северной границе. Регент открыт к дружбе с Акилосом, но Лоран… в интересах Кастора держать Лорана подальше от трона.

Пытаться представить Кастора, плетущего интриги против Лорана, было как представлять волка, замышляющего недоброе против змеи.

– Думаю, принц может постоять за себя, – сухо произнес Деймен.

– Да. Возможно, ты прав. Он обладает редким умом, – поднимаясь, сказал Торвельд, давая понять, что разговор закончен. В тот же момент Деймен заметил легкое шевеление на кровати. – Я с нетерпением ожидаю сотрудничества с Виром после его коронации.

«Потому что он очаровал тебя, – подумал Деймен. – Потому что ты предвзят и не имеешь представления о его сущности».

– Если хочешь, можешь ему это передать. О, и скажи ему, что я с удовольствием ожидаю, как одержу сегодня над ним победу, – усмехаясь, произнес Торвельд, когда Деймен уже уходил.

Деймен, к счастью для его самосохранения, не имел возможности ничего передать Лорану, вместо этого его переодели. Ему вменялось сопровождать принца. Не пришлось спрашивать «сопровождать куда?». Сегодня был последний день пребывания посольства, а Торвельд славился своей любовью к охоте.

Настоящая охота проводилась в Частиллоне, но для одного дня это слишком большое расстояние, а вокруг Арля имелись подходящие тропы в негустых лесах. Поэтому – почти оправившись после вчерашних возлияний – половина двора ближе к обеду высыпала наружу.

Деймен смехотворно передвигался в паланкине, как Эрасмус и несколько изящных петов. Их задачей являлось не участвовать, а прислуживать господам по окончанию охоты. Деймена и Эрасмуса приставили к королевскому шатру. Пока патрасское посольство не уедет, Деймен не мог бежать. Он даже не мог использовать эту прогулку, чтобы изучить Арль и его окрестности. Паланкин был крытый, и он видел только узор из сношавшихся фигур, вышитый на внутренней стороне шелкового покрывала.

Знать охотилась на вепря, которого вирцы называли «сонглие», крупную северную породу с более длинными клыками у самцов. Многочисленные слуги, вставшие до рассвета, – или, возможно, трудившиеся всю ночь – перенесли роскошь дворца сюда, установив богато украшенные шатры со знаменами и вымпелами. Милые пажи разносили напитки и угощения. Лошадям вплели в гриву ленты, а седла сверкали драгоценными камнями. Это была такая охота, где все сияло начищенным блеском, каждую подушку взбили и каждую прихоть учли. Но вопреки этому великолепию развлечение оставалось опасным. Вепрь всегда умнее оленя или зайца, бегущих, пока не уйдут от погони или не попадутся. Вепрь, грозный и взбешенный, часто разворачивался и давал отпор.

Они прибыли на место, отдохнули и перекусили. Всадники взлетели в седла. Загонщики рассеялись по территории. К удивлению Деймена, среди участников оказалось несколько петов: он увидел Талик на лошади рядом с Ванн, и на розоватом чалом уверенно держался в седле Анкель, сопровождавший своего господина.

Никеза внутри шатра не оказалось. Регент участвовал в развлечении, но пета оставил во дворце.

Прошлым вечером слова Лорана его поразили. В голове не укладывалось то, что он знал теперь, с поведением и манерой регента. Он ничем не показывал своих… пристрастий. Деймен мог бы почти решить, что Лоран врет. Только по поступкам Никеза он видел, что это правда. Кому, как не пету регента, вести себя так нагло, как Никез, в присутствии принцев?

Деймен удивлялся, что, учитывая преданность Никеза, Лоран, кажется, благоволит к нему – тот ему даже странно нравился – но кто знал, что творится в его хитроумном мозгу?

Пока делать было нечего, лишь смотреть, как всадники ожидали первый сигнал к началу. Деймен прошел к выходу из шатра и выглянул наружу.

Залитые солнцем охотники заполонили возвышение, сверкая драгоценностями и натертыми седлами и упряжью. Два принца сели на лошадей рядом друг с другом недалеко от шатра. Торвельд выглядел сильным и умелым. Лоран облачился в черный кожаный костюм для верховой езды и являл собой еще более аскетическое зрелище, чем обычно. Он сидел на гнедой кобыле, красивом животном с идеально пропорциональными формами и длинными бедрами – как раз для охоты, но весьма капризной, трудно управляемой и уже покрывшейся блестящим потом. Это дало Лорану, который управлял ею, не сильно натягивая повод, возможность покрасоваться в великолепном седле. Но никакой особой значимости это не несло. Охота, как и искусство войны, требовала силы, выносливости и хорошего владения оружием. А важнее всего была спокойная лошадь.

Собаки вились вокруг ног коней. Их натаскали сохранять спокойствие возле крупных животных, не обращать внимания на зайцев, лис и оленей и сосредотачиваться только на сонглие.

Нервная кобыла Лорана начала вновь взбрыкивать, и он наклонился в седле вперед, шепча что-то, поглаживая ее шею с необычной для него нежностью, чтобы успокоить. Затем он посмотрел на Деймена.

Как же впустую природа одарила человека с таким неприятным характером подобной внешностью. Светлая кожа и голубые глаза Лорана были сочетанием редким в Патрасе, еще более редким в Акилосе и особой слабостью Деймена. Золотые волосы лишь это ухудшали.