Летние дни в замке Оберн (ЛП)

прошедшие недели, и поразилась тому, сколько гвардейцев Оберна там тренировали замах

или сражались друг с другом. А потом заметила, что среди наблюдателей немало воинов

прибывшей аристократии. Критлин свое дело знал: он демонстрировал силу всему

дворянству.

Кроме других солдат, наблюдавших за маневрами, облокотившись на ограду, чуть

поодаль, как обычно, глазели на тренировавшихся замковая прислуга и дворяне. Я

удивилась, узнав горничную сестры, Дарию. Девушка стояла довольно близко к полю и

напряженно следила за происходившим на нем. Я попыталась угадать, на кого из

гвардейцев она смотрит, но из-за шлемов и тренировочных жилетов их трудно было

узнать. На лице горничной легко читалось волнение за чью-то судьбу.

Шорро я нашла довольно быстро – он повязал мой шарф себе на левое предплечье, где

все могли его видеть. Несмотря на небольшой рост, он умело владел мечом, и сражался с

жаром; пусть задор и делал его не слишком осторожным, одолеть его мало кто мог. Как я

удостоверилась, в тот день он вышел победителем во всех трех схватках, прежде чем

Критлин приказал гвардейцам и стражникам смениться.

Уйдя с поля, Шорро сразу же подошел ко мне.

– Вон она, та высокая худышка с прямыми волосами, – кивнул он в сторону

непримечательной, скромно одетой женщины. – Скучно выглядит, правда? Но Клуат не

может на нее наглядеться.

Мне она показалась серьезной и внимательной, из числа тех, кто не разменивает честь

на удовольствие. О верности Клуата я была куда лучшего мнения, чем о постоянстве

Шорро, и решила, что здравомыслящий молодой человек выбрал мудро.

– Стражникам разрешено жениться? – спросила я.

Шорро отшатнулся, будто я его оскорбила:

– Жениться? С какой стати?

– Я знаю, что ты не стал бы, – терпеливо разъяснила я. – Но если кому-то захочется –

ему будет позволено?

Шорро кивнул:

– Да, и даже поощряется. Критлин считает, что женатые надежнее.

– Она мне нравится, – решила я.

Шорро воздел глаза к небу:

– Потому что ты так хорошо ее знаешь?!

Я ухмыльнулась:

– Можешь передать Клуату мои слова.

Шорро еще несколько минут болтал со мной, но я слушала вполуха. Мой взгляд

вернулся к Дарии, неподвижно стоявшей в углу двора. Только сейчас она была не одна.

Она серьезно глядела в лицо высокого, стройного, веснушчатого гвардейца, с которым мне

так и не удалось поговорить после возвращения в замок.

– Ладно, – сердито и обиженно произнесла я вслух.

Шорро запнулся на середине предолжения:

– Что «ладно»?

83

84

Я покачала головой:

– Ничего, ничего, продолжай.

Он снова затараторил; я продолжила наблюдать. Родерик, казалось, больше слушал

Дарию, чем отвечал. Он кивнул пару раз, один раз мотнул головой, но, по большей части,

молчал. В какой-то момент я увидела, как Дария вытащила из-за пазухи что-то маленькое

– мне показалось, сложенную записку. Родерик взял ее и не глядя засунул себе в карман.

«Повезло ему, что Кент научил его читать», – подумала я и сама почувствовала, как

противно звучит мой внутренний голос. Меня поразило, как сильно я вдруг разозлилась.

Какое мне дело до того, со сколькими служанками заигрывает Родерик? Просто он казался

не таким. Я думала, он лучше Шорро, серьезнее Клуата. Даже Кент хвалил Родерика. Он

казался мне особенным.

– Меня опять зовут, – внезапно сказал Шорро после резкого свистка, раздавшегося с

поля. Он снова натянул шлем, но ухитрился подмигнуть мне сквозь прорезь. – Следи за

мной.

Я осталась еще на какое-то время, но удовольствие было испорчено. На этот раз я

следила за стройным, мускулистым Родериком, когда он вернулся в строй сражавшихся.

Он двигался легко и уверенно, разоружал противников, не делая лишних взмахов, и, пока я

была там, не пропустил ни одного удара. Когда же я обернулась посмотреть, насколько

Дария впечатлена его мастерством, то не обнаружила ее.

Другого своего слегка поблекшего идола я встретила на следующий же день.

Проснулась я довольно поздно, потому что вернулась к себе перед самым рассветом, и

пошла прогуляться по северному саду, надеясь насладиться несколькими часами на

солнце. Я почти не обратила внимания на мужские голоса, раздававшиеся на дорожке

неподалеку – после конных прогулок многие предпочитали сократить путь и вернуться из

конюшен через сад, – когда внезапно очутилась посреди группы молодых аристократов,

одетых для верховой езды и слегка попахивавших лошадьми. Одним из них был Брайан.

– Кори! – воскликнул он, подскочил и заключил меня в медвежьи объятия. Я и

удивилась, и почувствовала себя неловко: уж слишком крепко он меня держал, да и никто

не ведет себя так в саду, во всяком случае, днем и при других людях. – Где ты прячешься?

Я тебя целую неделю не видел.

– Я была здесь, – ответила я, пытаясь потихоньку высвободиться. Не получилось.

Удерживая меня одной рукой, Брайан развернул меня лицом к своим товарищам. Я

узнала одного или двух. Большинство были молодыми лордами примерно того же

возраста, что и принц. Некоторые ухмылялись, глядя на меня, а кое-кто смотрел скучающе

или отводил взгляд.

– Ты знаешь их всех, впечатляющие представители благородных родов, – громко

продолжил Брайан. Возбужденный голос его звенел неподобающе ни для времени суток,

ни для ситуации. – Это Макс. Это Холден. Это Лестер, Борган и Хеннеси...

Я попыталась понять, кто же из юношей Борган Трегонийский, но ни один не отзывался

на слишком быстро перечисляемые Брайаном имена.

– Джуд где-то тут, но, наверное, ушел вперед, потому что я его не вижу...

– Он задержался на конюшне, – перебил один из юношей. – Беспокоится, что его коню

в копыто попал камешек. Должен вот-вот нас нагнать.

Брайан сжал мои плечи и наконец убрал руку:

– Значит, я увижу тебя на балу? Оставь для меня танец, – потребовал он. – Не нужно

ложной скромности – в конце концов, ты знаешь меня всю жизнь, или почти всю.

– Я буду рада потанцевать с тобой, Брайан, – сказала я.

Он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной в замке, и от мысли о танце с

ним у меня чуть-чуть перехватывало дыхание.

Он повел рукой, указывая на своих товарищей по конной прогулке:

84

85

– Все они хотят танцевать с тобой! Правда, Хеннеси? Ведь это же сестра Элисандры,

ну, та, племянница Джексона Хальсинга. О ней говорил лорд Мэттью.

Тот, к кому обращался принц, удивленно вздрогнул и шагнул вперед. Он был смугл,

темноволос, с близко посаженными глазами и короткой бородкой. Старше Брайана лет на

десять, если не больше, и не походил на того, кому доставляло бы удовольствие

участвовать в выходках принца.

– Леди Кориэль, – произнес он, склонившись над моей рукой. – Да, лорд Мэттью часто

говорил о вас. Я надеялся познакомиться с вами раньше.

– Обратно в замок! – приказал Брайан. – Обед уже на столе.

Вся разношерстная компания отправилась по тропе дальше. Вся, кроме Хеннеси,

который так и стоял передо мной, загораживая дорогу.

– Прошу прощения, – сказала я настолько мило, насколько только могла. – Я не совсем

расслышала, как вас зовут. Лорд... Хеннеси?

Я, конечно же, расслышала, но какого он рода, сомневалась. Он услужливо подсказал:

– Хеннеси из Мелидона. Я – средний сын Артура.

Ах, да. Часы наставлений леди Греты за последние три лета помогли мне восполнить

пробелы. Наместник Артур стар, болен и немощен, но пока не готов уступить власть; на

деле же в основном управляет его известный скорыми расправами старший сын. Тот рано

женился, но первая супруга не сумела произвести на свет желанного наследника, и потому

брак был расторгнут. Два года назад он женился снова. Новая супруга до сих пор не