Плененный принц (ЛП)

Посольство Патраса оставалось в неведении. С Торвельдом Лоран вел себя самым наилучшим образом. Он, очевидно, – во что трудно поверить – сцедил весь яд и вымыл рот с мылом. Лоран с умом обсуждал политику, торговлю, а когда время от времени проблескивал острый угол, это выходило как остроумие – не колко, а достаточно, чтобы сказать: «Видишь? Я могу быть наравне».

Торвельд все меньше и меньше желал смотреть на кого-то другого. Деймен с тоской наблюдал за разворачивающейся картиной: как достойный человек добровольно собирается тонуть в мутных водах.

К счастью, это продолжалось не слишком долго. Благодаря чуду сдержанности привлекательные пажи вынесли лишь девять смен блюд, искусно выложенных на зелени и поданных на тарелках с драгоценными камнями. Сами петы никак не прислуживали. Они удобно устроились рядом со своими господами, и некоторых из них кормили с рук, а один-два даже нагло угощались, игриво таская выбранные кусочки у господ, как балованные собачки, которые хорошо выучили: что бы они ни сделали, слепо обожающие их хозяева найдут все очаровательным.

– Какая жалость, что я не смог устроить для тебя смотр рабов, – посетовал Лоран, когда пажи начали расставлять на столе сладости.

– Тебе и не надо было. Мы видели дворцовых рабов в Акилосе. Не думаю, что я когда-либо лицезрел рабов лучше, даже в Базале. И конечно, я доверяю твоему вкусу.

– Я рад, – отозвался Лоран.

Деймен чувствовал, что рядом сосредоточенно слушает Никез.

– Уверен, мой дядя согласится на обмен, если ты надавишь достаточно сильно, – сказал Лоран.

– Если так, то я буду в долгу перед тобой, – ответил Торвельд.

Никез встал из-за стола.

При первом удобном случае Деймен незамедлительно преодолел девять дюймов.

– Что вы делаете? Именно вы предостерегали меня о Никезе, – прошептал он.

Лоран застыл, потом умышленно пересел чуть ближе и наклонился к нему, поднеся губы прямо к уху Деймену.

– Думаю, кинжалом он меня пырнуть не сможет, у него слишком короткие руки. Или, возможно, он попытается кинуть в меня засахаренную сливу? Это не менее сложно. Если я пригнусь, он попадет в Торвельда.

Деймен стиснул зубы.

– Вы знаете, о чем я. Он вас слышал и собирается действовать. Вы можете как-то ему помешать?

– Я занят.

– Тогда позвольте мне что-то сделать.

– Зальешь его своей кровью? – спросил Лоран.

Деймен открыл рот для ответа и ощутил, как слова застряли в горле – Лоран коснулся его губ, проведя большим пальцем по линии челюсти. Всего лишь рассеянное прикосновение, каким любой господин мимолетно одаривал здесь своего пета. Но по изумлению, прокатившемуся по придворным за столом, было ясно, что Лоран подобное совершал редко. Или никогда.

– Мой пет почувствовал себя лишенным внимания, – извинился Лоран перед Торвельдом.

– Он – тот пленник, которого Кастор прислал тебе в обучение? – поинтересовался Торвельд. – Он… неопасен?

– Он выглядит воинственно, но на самом деле очень покорен и ласков, – сообщил Лоран, – как щенок.

– Щенок, – повторил Торвельд.

В качестве демонстрации Лоран взял конфету из дробленых орехов и меда и протянул ее Деймену, как сделал это на ринге, держа ее большим и указательным пальцами.

– Милый?

В последующее растянувшееся мгновение Деймен подробно представил себе его убийство.

Деймен наклонился. Конфета оказалась приторно сладкой. Ему удалось не коснуться губами пальцев Лорана. На них смотрели очень многие. Лоран показательно сполоснул руку в золотой пиале с водой, а после вытер о шелковый квадратик ткани.

Торвельд изумленно смотрел на него. В Патрасе рабы кормили хозяев, – чистили фрукты и разливали напитки – но не наоборот. И в Акилосе принято так же. Вокруг вновь заговорили на обычные темы. На столе медленно таяли творения из меда, засахаренных пряностей и глазированной выпечки весьма причудливых форм.

Деймен оглянулся в поисках Никеза, но высмотреть его не сумел.

В расслабленном послетрапезном затишье перед развлечениями Деймену дали свободу передвижений, и он отправился на поиски. Лоран был занят, и впервые за плечом Деймена не тащились постоянно два стража. Он мог выбраться. Он мог выбраться из дворца, прямо из открытых главных ворот, сделав первые шаги к свободе в венценосный Арль. Только он не мог сбежать, пока посольство Торвельда не уедет с рабами – единственная причина, почему его вообще отпустили с повода.

Больших успехов он не достиг. Пусть нет стражи, но зато оказалось вдоволь другого внимания, навлеченного неожиданной лаской Лорана.

– Я предсказывала, когда принц привел его на ринг, что он станет весьма популярен, – сплетничала Ванн со знатной дамой. – Я видела его в действе в садах, но это было почти растратой его талантов. Принц не дал ему никакой инициативы.

Попытки Деймена с извинением отойти не увенчались успехом.

– Нет, не уходи от нас. Моя Талик хотела с тобой познакомиться, – бросила Ванн Деймену. Потом она вновь обратилась к своей собеседнице: – Конечно, сама мысль, что кто-то из нас будет иметь мужчину, абсурдна. Но окажись все иначе… как думаешь, он и Талик стали бы красивой парой? А, вот и она. Мы оставим вас на несколько минут, – и они ушли.

– Я – Талик, – заявила петта. Ее голос имел сильный акцент Вер-Тана, восточной провинции Васка.

Деймен вспомнил, как кто-то говорил, что Ванн нравились петы, которые были способны смести всех с ринга. Талик была почти одного роста с Дейменом, на обнаженных руках выделялись хорошо развитые мускулы. Что-то хищное проскальзывало в ее взгляде, широком рте и изгибе бровей. Раньше Деймен полагал, что петы, как и рабы, сексуально подчинялись их господам, как диктовали обычаи в Акилосе. Но он мог лишь догадываться, как все происходило в постели у Ванн с этой женщиной.