Старик и ящер (СИ)

Лодка мягко ткнулась носом в песок. Эйза осторожно ступила внутрь. Пантера долго мялась прежде, чем последовать за ней. Наконец, она умостилась в самой середине ладьи, намертво впечатав ее в песок, но мальчик, казалось, ничуть не смутился. Оттолкнувшись веслом, он отплыл: лодка, пускай и погрузилась в воду почти на три четверти, все же держалась на плаву, и подросток, нимало не сторонясь громадного хищника, греб на юго-запад.

Солнце перевалило зенит, и Эйза с мальчиком обрызгались и умылись водой из озера, чтобы не позволить жаре разморить их.

Ранним вечером причалили к берегу. Эйза увидела убогое поселение, окруженное кособоким частоколом. Мальчик утащил лодку в заросли тростника и повел Эйзу вверх по берегу, где с холма можно было увидеть все неприглядное уродство частокола.

Этот забор был так стар и гнил, что не защитил бы людей даже от оголодавшего ящера-рыболова, не то что он хищников вроде страшных кошек, что могли перемахнуть его в один прыжок. Ворота больше походили на калитку, такую же кособокую и гнилую, как остальной частокол. В эту-то калитку мальчик и провел Эйзу с пантерой.

Внутри деревня словно преобразилась: глинобитные дома были изукрашены белыми и красными узорами, на крышах постелена свежая солома, вырезаны головы животных. Некоторые украшали даже настоящие черепа быков и других тварей, названия которым Эйза не знала.

Чем дальше шли, тем больше людей выглядывали из домов, бросали свои занятия и сопровождали их, словно важных особ. Когда пробрались к площади в середине селения, вокруг, казалось, толпилась вся деревня. Высокий старик вышел вперед, поклонился Эйзе в пояс и произнес громко:

– Мы рады приветствовать в нашем скромном обиталище гостей издалека. Много дней никто не посещал наш берег, лишь хищники рыскали кругом. Отрадно видеть хоть одно новое лицо в эти трудные времена. Будь нашей гостьей, добрая госпожа: я позабочусь, чтобы тебя приняли как можно лучше, а твою кошку напоили и накормили досыта.

Эйза отвечала таким же вежливым поклоном.

– Я благодарна тебе и твоим людям, добрый господин. Я с радостью приму твое приглашение, но не могу гостить здесь долго. Срединный Лаурадаман лежит сразу за вашим селением, туда я и направлюсь вскоре. У меня есть золото и серебро, я троекратно отплачу вам за вашу доброту.

Старик снова поклонился ей и удалился в толпу. Тут же из толпы показалось несколько миловидных девушек, которые подхватили Эйзу под руки и повели в хижину на краю площади. В отличие от глинобитных построек поселян, этот дом был сделан из тонких ветвей ольхи и покрыт тростником, на полу стояли разнообразные плетеные сундуки, глиняные горшки и кувшины, а посреди круглого помещения лежала подстилка, устланная мягчайшим пухом.

– Вот твой дом, добрая госпожа. Гости здесь сколько сама пожелаешь, а если тебе что-нибудь понадобится, только позови, – сказала одна из девушек.

Эйза хотела было спросить, кого звать, и узнать их имена, но девицы выскользнули из хижины так быстро, словно растворились в воздухе.

Вскоре мальчик, что переправил Эйзу через озеро, принес ей огромный поднос с фруктами, и Эйза, не евшая с тех пор, как покинула города, ласково ему улыбнулась.

До конца дня девицы приходили к ней еще несколько раз. Но то были разные девушки, ни одно лицо не приходилось ей видеть дважды, и узнавать их имена было бессмысленно. Девицы умастили ее тело разнообразными маслами, благоухающими как волшебные цветы, вплели ей в косы ленту с крупинками золота, одели в ярко разукрашенную тунику. Пантере подвели поросенка, и она с большой охотой расправилась с ним.

– Сегодня у нас будет большой праздник, – сказала Эйзе одна из девиц, переплетая ее волосы. – Ты можешь посетить его, добрая госпожа, мы рады будем видеть тебя на нашем торжестве.

– Я обязательно приду, – обещала Эйза. – Давно не встречались мне такие добрые люди.

Вечером, как наступили сумерки, селяне развели большой костер посреди площади и окружили его плотной толпой. Выйдя из хижины, Эйза увидела бесконечную череду спин и затылков и хотела уже вернуться обратно, как вдруг давешний старик что-то крикнул – и толпа расступилась, образовав узкий проход.

– Пройди, пройди к нам, госпожа, – позвал старик, и Эйза подчинилась, подойдя к костру.

– Нынче у нас большое торжество, – провозгласил старик, подняв руки к небу. – Нынче мы получили возможность найти талисман, что выведет нас из мрака и приведет на новое место, где не будет хищников, где другие народы станут торговать с нами, где падет наше проклятие!

Толпа поддержала его радостными криками. Эйза хотела было спросить, что за талисман и что за проклятие упоминал старик, но это было уже невозможно: люди взялись за руки, образовав несколько кругов в обхват костра, и принялись кружиться и подпрыгивать, словно в пляске. Эйзу тоже с двух сторон взяли за руки незнакомые женщины, и она вынуждена была плясать вместе со всеми.

Танец этот был не слишком изящен, но весел и задорен. Вскоре Эйза раскраснелась и вспотела, устав прыгать и кричать с остальными. Большой круг распался на маленькие, и она выпала из него, едва не растянувшись на земле. Решив, что даже самого веселого танца с нее достаточно, Эйза покинула толпу празднующих и пробралась в отведенную ей хижину.

Пантера лежала здесь же и не пошевелилась, когда Эйза вошла. Улегшись на пуховую подстилку, та потянулась, разминая уставшие от пляски члены, и погрузилась в сон, едва закрыв глаза.

… Проснулась Эйза оттого, что кто-то мягкой лапкой трогал ее лицо. Приоткрыв глаза, она увидела дымчато-серую тень, почти неразличимую в скупом лунном свете, падающем из-за отдернутой занавеси у входа. Но вот тень встала так, чтобы бледные лучи, льющиеся из входного проема, осветили ее очертания, и Эйза поняла, что видит перед собой очень пушистую кошку. В зубах у кошки было зажато окровавленное существо. Увидев, что Эйза проснулась, кошка опустила существо на землю у самого ее бока, и стало видно, что это задушенный человеческий младенец.

– Доброй охоты, – осторожно произнесла Эйза.

– Мне следовало бы сожрать твою голову, все равно она не нужна тебе, глупая женщина, – грубо, но беззлобно отозвалась кошка.

– Отчего же глупая? – удивилась Эйза.

– Неужели ты думала, эти люди добры к тебе просто так? Они принесли озеру жертву и теперь думают, госпожа воды и соли даровала им тебя и Синюю звезду в твоем желудке.

– Они ищут Синюю звезду? Разве они не знают, что Сабхати унес ее?

– Да откуда? На этих людях лежит проклятие: ни один из них и их потомков не найдет дороги ни в одно людное место, а, куда бы ни пошли, вечно будут возвращаться на эту землю, населенную чудищами, что крадут их детей и скот. Каждому, кого они встречают на берегу, вырезают желудок на площади и ищут в нем Синюю звезду. Не находят, конечно же, но искать не перестают. Если тебе дорог твой желудок, беги отсюда, пока не поздно.

С этими словами кошка схватила младенца и выскочила серой тенью через входной проем. На улице царила тишина. Догорали остатки костра, люди давно разошлись по домам, лишь приглушенное мычание коров раздавалось из хлева.

– Чушь какая, – пробормотала Эйза, закрывая глаза.

… Наутро явление серой кошки казалось лишь нелепым сном, но осадок, оставленный ее словами, поселился в душе Эйзы. Она осторожно выглянула из хижины. Пантера куда-то подевалась, и на душе было совсем скверно.

Солнце ярко сияло с небосвода, люди казались радостными и веселыми, словно дух вчерашнего праздника еще не успел выветриться. Несколько человек несли резное кресло с высокой спинкой. Кресло установили на северном краю площади и с веселыми песнями направились к хижине Эйзы.

Она вышла к ним сама. Даже если эти люди вырежут ей желудок, она не умрет, хотя жизнь без желудка вряд ли ей понравится. Эйза шагнула в толпу, полная недобрых предчувствий, и толпа мягко, но настойчиво стала подталкивать ее к креслу. Краем глаза Эйза увидела, что кресло не выглядит угрожающим: ни цепей, ни ремней, ни даже веревок не было вокруг него. Она осторожно уселась на резное сидение, но и тогда ничего не произошло.